Театр теней - Кевин Гилфойл

Но тут возникла проблема. Он никак не мог найти этого самого Денни Дрейфуса. Ни в Нейпервилле, ни где бы то ни было еще в штате Иллинойс. Тогда он попытался разыскать Камерона Штрауба, полагая, что молодые люди могут быть друзьями. Человека с таким именем тоже найти не удалось.

Когда Стивен Мэлик получил по электронной почте запрос от Денни Дрейфуса-публициста, холодок пробежал у него по спине. Он помнил этот репортаж. Помнил, как просматривал черновой вариант и удивлялся, как же редактор отдела «Новости города» пропустил статью в таком виде. В ней не было ни строчки о мнении сторонников клонирования. На митинге собралось много народу, значит, не трудно были опросить как протестующих, так и их оппонентов. Мэлику сообщили, что Хармон брал интервью у представителей обеих партий. «Мне-то все равно, — сказал тогда Мэлик, — но статья должна отражать и противоположную точку зрения». В следующей версии появились цитаты из Денни Дрейфуса и Камерона Штрауба.

Дрейфус выказал желание взглянуть на записи Хармона, по которым тот писал свою статью. Мэлик работал в журналистике вот уже двадцать лет, и он прекрасно знал, что будет дальше.

Дрейфус-публицист опубликовал свою статью в «Чикаго Ридер». Помимо странной истории с доработкой репортажа в ней приводились нелицеприятные высказывания неких анонимных представителей журналистского коллектива «Трибьюн», обвинявших Мэлика в том, что он мешал журналистам писать объективно и навязывал для публикации в газете статьи, выражавшие его собственные политические и личные взгляды. Скотта Хармона к тому времени успели уволить за сфабрикованные цитаты, но это привело лишь к тому, что тот обозлился и дал Дрейфусу интервью, в котором «признался»: «На меня оказывали давление. Я иногда переписывал статьи, вставляя целые куски в угоду либеральным взглядам редактора. Если же публикация не касалась позиции консерваторов, у Мэлика ничто не вызывало возражений».

Другие журналисты жаловались на страницах «Ридера» — разумеется, не называя своих имен, — что яростные попытки Мэлика обеспечить «разнообразие» мнений сводились к тому, что он протаскивал в газету репортеров практически без опыта работы и отдавал им ответственные задания. Намекалось на то, что Скотт Хармон, якобы, был как раз из числа его протеже. И это притом, что все прекрасно знали: Скотт Хармон, белый, кинооператор по образованию, сын богатого рекламщика, был навязан Мэлику сверху. К слову сказать, теми журналистами, которых действительно привел в газету сам Мэлик, он очень гордился.

Среди них была, например, Сэлли Барвик. Талантливая. Усердная. Афроамериканка. Писала отлично и почти без клише. Единственное, что ему не очень нравилось, — ее упорное желание заниматься исключительно криминальными новостями. Стивен считал: ни один журналист, тем более такой перспективный, не должен засиживаться на одной теме больше года. Однако Сэлли, бывший частный детектив, убедила его, что именно с полицейскими, на месте преступления или в зале судебных заседаний, она чувствует себя как рыба в воде. Мэлик согласился, потому что как руководитель считал важным поощрять лучших работников.

Он, конечно, слышал о ее увлечении «Теневым миром». Над этим посмеивались на летучках с тех самых пор, как она пришла в газету, и Дрейфус ехидничал по этому поводу в своей статье для «Ридера», правда, не называя имени. Мэлик считал нападки на Сэлли нелепостью. В «Теневой мир» играли десятки миллионов людей, и все равно участие в игре расценивалось как нечто постыдное. «Трибьюн» опубликовала множество статей, посвященных этому явлению. В одной из них, он точно помнил, приводились результаты социологического опроса, в соответствии с которым каждый пятый утверждавший, что не играет, говорил неправду, а больше половины тех, кто признавался, что играет, врали по поводу того, сколько времени проводят в виртуальном мире. До тех пор, пока это увлечение не сказывалось на ее работе (насколько он мог судить, никак не сказывалось), Стивена абсолютно не интересовало, чем она занимается в свободное время. В редакции был один спортивный журналист, так тот змей дома держал — вот это странность так странность, не то что какая-то там компьютерная игра!

— Вы меня вызывали, Стивен? — спросила Барвик, заглядывая к нему в кабинет. Мэлик жестом пригласил ее войти и прикрыть за собой дверь. — Что-то случилось?

— Хотел вас предупредить. Вполне вероятно, что мне недолго уже сидеть в кресле главного редактора этой газеты.

— Вы что, уходить собираетесь?

Мэлик знал, что это изумление притворное: Барвик, конечно, была в курсе настроений журналистов из отдела новостей. Она не могла не слышать разговоры в коридорах, в кафе «Билли Гоут» через дорогу от здания редакции и сплетни коллег из других газет. Но он оценил этот жест.

— Я-то не собираюсь…

— Вас хотят вытурить? Из-за этой ерунды с Дрейфусом?

Он отрицательно покачал головой, правда, не слишком уверенно.

— Пока нет. Возможно, мне удалось бы удержаться. Но вот что я понял: в следующем году придумают что-нибудь еще типа «истории Дрейфуса». Рано или поздно я окажусь виноватым. Меня ведь не вечно будут поддерживать.

Сэлли села на стул с зеленой обивкой, будто плюхнулась на колючий ковер.

— На меня вы можете положиться, — сказала она. — Я всегда буду на вашей стороне.

— Знаю, — сказал он без тени улыбки, хотя другой на его месте наверняка улыбнулся бы. — Именно об этом я и хотел с вами поговорить. В один прекрасный день от вас могут потребовать сделать выбор. Я хотел бы, чтобы вы поступили так, как лучше для вас.

— Никогда. Я ведь обязана вам своей карьерой. Если бы вы не взяли меня в отдел криминальных новостей, я бы до сих пор диктовала по телефону тексты некрологов.

— Прошу вас, сделайте, как я говорю. Сохраните работу. Это хорошая газета. А за меня не беспокойтесь, я как кошка приземлюсь на все четыре. Приземлюсь и обязательно вас приглашу. Если заинтересует, возьму вас на работу. Там посмотрим на какую. Может, вам повезет, и я перееду в город, где еще больше психованных убийц.

— Только на это и остается надеяться, — мрачно отозвалась Сэлли.

— То, что сейчас происходит со мной, не имеет к вам ни малейшего отношения. Пусть так и будет. Это приказ, если хотите.

— Приказ, говорите?

— Угу.

— Может еще, до этого не дойдет.

— Может, и не дойдет, — согласился он. — По-всякому бывает. Глядишь, до того, как скандал разгорится, вы успеете раскрыть дело о маньяке из Уикер-парка и получите Пулитцеровскую премию по журналистике. Вы уж тогда меня не забудьте! — Это тоже было произнесено без улыбки.

Она ушла, ничего ему не пообещав. Мэлик открыл электронную почту, чтобы прочитать многочисленные послания — они успели прийти за то время, пока Барвик сидела в кабинете. Эта девушка могла бы многого добиться в нашем деле, подумал он про себя. Могла бы вести колонку или стать редактором. Когда она пришла устраиваться в «Трибьюн», то сказала, что хочет заниматься журналистикой, потому что любит, когда ее слышит много людей, но не выносит толпу. Мэлику шутка понравилась. Сэлли и в других профессиях сумела бы добиться успеха.

Интересно, кто она в «Теневом мире»?

60

Дэвис сидел у окна в большом доме на Стоун-авеню и читал книжку в мягкой обложке «Время смерти». Герой по имени Хью был приговоренным к смертной казни убийцей, которому отказали в помиловании. Дата казни назначена. Он с точностью до секунды знает, когда умрет, и мысль об этом кажется ему невыносимой. И Хью просит другого заключенного договориться с кем-нибудь, чтобы его убили на прогулке в любой день до казни. Эта неопределенность делает Хью счастливым настолько, что он уже не хочет умирать. И он пытается помешать организованному им же самим убийству.

Книжка была глупая, но Дэвиса она будто заворожила, и он прочел первые двести страниц всего за несколько часов. Такие вот невероятные истории — научно-фантастические романы, триллеры, мистика — были его слабостью с подросткового возраста: тогда он проглатывал по три книги в неделю. Он всегда держал одну из них при себе, и, как только выдавалась свободная минутка, переворачивал глянцевую обложку и погружался в чтение, держа книжку одной рукой. Он читал за завтраком, в автобусе, на перемене, читал, даже когда ехал на велосипеде.

Становясь старше, он все реже развлекался чтением, тем более что количество свободного времени неуклонно сокращалось, а у него появились новые увлечения. Будучи студентом медицинской школы, он вдруг увлекся рыбалкой, правда, предпочитал забрасывать удочку с мухой на крючке, стоя на берегу небольшого пруда в парке рядом с домом, а не бродить в высоких сапогах по мелким речкам Висконсина. Когда ему было немного за тридцать, он, получив наследство, выплатил кредит за обучение, купил двухдверный БМВ и заплатил за право пользоваться трассой в городе Джолиет. На некоторое время автогонки стали его страстью. Но подрастала Анна Кэт, становились все серьезней проблемы с психикой у Джеки. Тогда он продал «бумер» и с головой ушел в генеалогию, пытаясь разобраться в истории своих предков. Часами рылся в записях о рождении и смерти в подвальчике с голубыми стенами. Генеалогия отошла на второй план, когда он занялся поисками убийцы дочери, а эта страсть, в свою очередь, уступила место страху попасть за решетку.