Ревность - Диана Чемберлен

– Так вот почему ты не хотела, чтобы я пошел с тобой, когда тебе якобы понадобилось воспользоваться кустами?

– Да.

– A у тебя есть с собой инсулин для утреннего укола?

– Нет. Я должна достать его из речки.

– А что если мы не успеем вернуться вовремя?

– Трудно сказать. Я всегда очень строго придерживалась режима. Мой доктор сказал, что поездка не представляет для меня опасности, если продлится всего две недели и если я смогу регулярно питаться и делать инъекции. Без инсулина я просто умру, но до него еще нужно добраться. – Она пожала плечами, как будто речь шла о головной боли. Дэвид вспомнил о том, как по-идиотски вел себя вечером, когда их обступала тьма.

– Мы вернемся вовремя, – пообещал он. – Двинемся в путь, как только рассветет.

Они прекратили поиски через час после того, как стемнело. Шон считала, что слишком рано, и продолжала искать одна еще час, фонарем выхватывая из тьмы деревья и громко призывая Дэвида. Ее снова охватило уже знакомое чувство, будто у нее украли что-то дорогое и принадлежавшее только ей.

– Продолжим поиски завтра утром, – заявила ей Тэсс, прежде чем они отправились спать. – Сейчас мы ничем не можем им помочь.

Шон лежала в своей палатке, окруженная безлунной ночью, и представляла себе наихудшее, что могло случиться. Дэвид и Мег нашли ягуара – или ягуар нашел их – и, возможно, вел себя с ними не так безобидно, как с ней. Возможно, Дэвид и Мег при встрече с ним утратили осторожность.

Она услышала шаги, приблизившиеся к палатке, и увидела луч фонаря.

– Дэвид? – Шон села.

Ивен встал на колени по ту сторону москитной сетки, освещая фонарем землю.

– Как ты? – Он расстегнул молнию сетки, влез в палатку и занял место Дэвида на спальном мешке. Она старалась разглядеть его лицо, но виден был только один широко открытый синий глаз и вопросительно вскинутая бровь. – Ты поняла, почему мы должны были прекратить поиски? – спросил Ивен.

– Потому что это лишено смысла.

– Сейчас слишком темно, и они углубились в лес. Мы понятия не имеем, в каком направлении их искать. Утром мы начнем действовать методически.

– Я боюсь, что он мертв.

– Он жив.

– Он такой доверчивый. Он никогда, не бывает готов ко встрече с опасностью. – Шон смотрела на белую окружность, которую фонарь Ивена начертил на стенке палатки. – И он боится темноты. Он боится чувства слепоты. – В этом заключалась наихудшая сторона происшествия. Ей страшно было представить себе Дэвида среди неодолимой тьмы. Шон сочувствовала ему. Хорошо хоть, что Мег с ним, и он не в полном одиночестве.

Ивен придвинулся к ней и обхватил ее руками. От него пахло дневной жарой и спиртом от забинтованной руки. Его близость была давней и знакомой, как стеганое одеяло из детства, в которое она и не надеялась снова завернуться. Тонкая ткань майки не защищала от прикосновения его рук.

– Я так давно не дотрагивался до тебя, – шепнул он.

Рука Ивена мягко сжала ее левую грудь, и он опустил голову, чтобы прижать свои губы к ее губам, но она отвернулась.

– Нет, Ивен, пожалуйста.

Он застыл неподвижно, касаясь лбом ее головы, с закрытыми глазами, тяжело дыша. В эту минуту она очень его любила, слишком сильно, чтобы заняться с ним любовью.

– Это нехорошо, Ивен. Я буду чувствовать себя виноватой. И ты тоже. И будешь потом обвинять меня…

Он покачал головой, не открывая глаз.

– Нет, будешь. Уже завтра. Ты должен помочь мне защититься от тебя. Мне так трудно справиться с этим одной.

Он мягко улыбнулся и откинулся назад, сложив руки на коленях, как школьник.

– Я когда-нибудь говорил тебе, что одно время хотел стать священником?

– Нет. – Она улыбнулась. – Почему ты заговорил об этом теперь?

– Захотелось тебя рассмешить.

Она потрогала белый бинт на его руке.

– Ты это серьезно?

– Да, я тогда был старшеклассником.

– Ты ведь был тогда из тех мальчиков, которые помогают вести службу у алтаря. – Однажды Шон ходила с ним к мессе, к большой мессе, и почувствовала себя перенесенной в другой мир. Служба продолжалась долго, ей казалось, что они провели в церкви много часов. Слова звучали загадочно, музыка возбуждала смутное беспокойство. Она смотрела на лицо Ивена и не узнавала в нем того человека, который вчера вечером занимался с ней любовью, весь огонь и страсть. Она изучала благочестивые лица мальчиков, стоявших у алтаря, пыталась представить Ивена на их месте – и не могла. Он был слишком земным, сделанным из плоти и крови.

– Знаешь что, – обратился он к Шон, – мы могли бы месте помолиться. В общем, о том, чтобы Дэвид и Мег вернулись живыми и невредимыми.

Она невольно засмеялась, но быстро оборвала смех. Он не шутил.

– Я не могу этого сделать, – сказала она. Он пожал плечами.

– Тогда не надо.

– Сначала тебе хочется переспать с чужой женой, в следующую минуту – помолиться.

Он принужденно улыбнулся.

– Ты ловко меня поддела, ничего не скажешь.

– Как ты молишься? Я имею в виду: какие слова ты произносишь?

Он лег на бок, опершись на локоть.

– Я благодарю Бога за то, чем он одарил меня в этот день. Потом я прошу Его о чем-нибудь. Сегодня я молился о том, чтобы Дэвид и Мег избежали опасности. Затем я испрашиваю Божьего благословения для каждого.

– Для каждого?

– Для каждого, о ком я забочусь. Для Робин и Мелиссы. Для тебя и Дэвида.

– Правда? – Шон и в голову не приходило, что он молится за нее, тем более за Дэвида.

– И за Джейми и Кейта, – добавил Ивен. Она понизила голос.

– А за Хэзер ты молился?

– Я молюсь за нее до сих пор.

Она почувствовала, как на ее глаза навернулись слезы, и помотала головой, чтобы стряхнуть их. Легла рядом с ним, совсем близко, позволяя ему снова обнять себя. – Ты должен быть с Робин.

– Она сама предложила, чтобы я тебя навестил. Шон сомневалась, способна ли она сама на такую бескорыстную заботу о ближнем. Ведь Робин было нелегко решиться остаться одной в палатке в такую ночь.

– Она так доверчива, Ивен. Ты не должен ее предавать.

– Ты все еще любишь Дэвида.

– Нет.

– Для тебя нестерпима мысль о том, что он там ранен или напуган.

– Я не люблю его.

– Это, знаешь ли, не преступление. Он твой муж.

– Если бы не он, Хэзер была бы жива.

– Это несчастный случай, детка.

Она покачала головой, но ничего не ответила. Шон обдумывала этот вопрос не один раз. Несчастный случай – это когда происходит нечто такое, на что ты не можешь повлиять. Дэвид был виновен в недосмотре.

Она села.

– Тебе пора возвращаться. И, пожалуйста, поблагодари Робин за заботу.

Дэвид открыл глаза навстречу приветливому лучу солнца, проникшему сквозь древесный шатер. Туман начал рассеиваться. Его голова покоилась на коленях Мег. Она что-то выковыривала ногтями из его лба.