Три одиночества. Созидающий башню: книга II - Елена Райдос

Глава 21

Три линии судьбы одной женщины, и все три практически безальтернативны. Эта картинка раздражала своей очевидной нелепостью и сводила с ума постоянством. Ксантипа уже устал перепроверять свои расчёты, но всё равно каждый день садился за вычисления в надежде либо обнаружить ошибку, либо получить другой результат. Увы, компьютер с упорством взбесившегося трактора продолжал вычерчивать абсурдную картинку с тремя линиями, напрочь игнорируя здравый смысл. Разглядывая в очередной раз эту нелепицу, Ксантипа невольно представил себе, как Кира подходит к развилке и, будучи не в силах решить, какую из трёх дорог выбрать, сама разделяется на три части и начинает двигаться сразу в трёх направлениях. Ну разве не бред? А как ещё прикажете трактовать подобный результат?

Магистр так глубоко погрузился в свои депрессивные мысли, что даже не заметил, как за его спиной появился незапланированный посетитель.

— Что это за куст? — посетитель капризно скривил губы и ткнул пальцем в монитор.

Ксантипа вздрогнул от неожиданности, поскольку не узнал голос, столь беспардонно вмешавшийся в его размышления. Обернувшись к незнакомцу, он удивился ещё больше, так как молодой человек, разглядывавший график из-за его плеча, был ему совершенно незнаком. Однако уже через пару секунд по немного расплывчатым контурам и едва заметной разреженности тела гостя Магистр догадался, что перед ним находится не человек, а трёхмерная проекция его коллеги.

Использование проекций вместо носителя правилами прямо не запрещалось, хотя и не поощрялось, поскольку поддержание функционирования проекции было энергетически весьма затратным мероприятием. Увы, Медина всегда отличался вздорным характером и своеволием, так что удивляться его экстравагантной выходке не стоило, да и тратить время на увещевания тоже. Только зря будешь сотрясать воздух, толку чуть.

— Это тот самый график, из-за которого тебе понадобилась твоя девчонка? — лениво поинтересовался бунтарь. — Не уверен, что этот куст сто́ит ультиматума.

— Я уже нашёл способ с ней встретиться, и Кира согласилась решить эту задачку, — Ксантипа сделал приглашающий жест в сторону кресла у камина. — Но я всё-таки попрошу тебя некоторое время не снимать ультиматум, ведь решения я пока не получил.

— Поздно, — Медина небрежно бросил своё невесомое тело в предложенное кресло и нахально закинул ноги на столик, — ультиматума больше нет. Прости, коллега, но алатцы сделали мне предложение, от которого невозможно было отказаться.

— Лекарство, — легко догадался Ксантипа, поскольку вот уже два года эта тема не выходила из топа их совместных бесед. — Поздравляю, коллега, и не осуждаю. Перемещать ставку Ордена в другой город — весьма хлопотное мероприятие, да и репутационные потери от ядерной бомбардировки были бы неизбежны. В конце концов, ты не был обязан оказывать мне услуги, так что никаких претензий.

— Рад, что ты меня понимаешь, — Медина состроил умильную гримасу, — это даёт мне право попросить у тебя встречную услугу. Скажи мне, Ксантипа, тебе когда-нибудь приходилось сталкиваться с тем, чтобы установки подчинения у бессмертных не срабатывали даже при использовании кодов нашего языка?

— Мне нет, но судя по твоему заговорщицкому виду, ты с таким случаем столкнулся, — проницательно заметил Ксантипа. — Это, мягко говоря, не здо́рово. Я давно тебе говорил, что использование бессмертных становится всё более рискованным занятием.

— Это не просто какой-то бессмертный, — Медина уставился в глаза своему коллеге, — это тот самый Сэм, которого ты так беспардонно подкинул в мою реальность. Это ты деактивировал его установки? — последние слова прозвучали откровенным наездом, и Ксантипа тут же принял защитную стойку.

— Да с чего ты…, — начал он, но тут же оборвал свою речь на полуслове, его лицо сделалось задумчивым, а в глазах появилось странное выражение: не то испуга, не то удивления.

— Так-так, — Медина поднялся и навис над обвиняемым эдакой апологией Страшного Суда, — не расскажешь, зачем тебе понадобились такие эксперименты?

— Это было не намеренно, — Ксантипа смущённо опустил взгляд, — я ведь даже не собирался оставлять Сэма в живых. Помнишь, я тебе рассказывал, что мне пришлось привлечь для его казни бессмертных? Сэм тогда попытался меня отговорить и даже заявил, что товарищи по оружию могут пощадить своего.

— И ты решил поиздеваться, — продолжил рассказ коллеги Медина, — сказал, что если такое чудо случится, то Сэм может считать себя свободным от присяги. Так было дело?

— Это вовсе не было формальным освобождением, — Ксантипа в сердцах хлопнул себя кулаком по колену, — просто фраза, типа «когда рак на горе свистнет». В любом случае, у этой ошибки не должно было быть последствий, ведь Сэму оставалось жить от силы несколько часов.

— Но затем ты сам же вытащил освобождённого тобой бессмертного с того света и запустил его в мою реальность, — горько резюмировал Медина, — потому что, видите ли, решил использовать его в слепую. Очень мило, теперь этот Сэм в качестве Магистра управляет моими Орденом.

Пару секунд Ксантипа ошарашенно молчал, хватая воздух ртом. Он, конечно, предполагал, что коллега не с проста обрушился на него с обвинениями, но таких фатальных последствий всё же не предвидел. И тут до него дошёл скрытый смысл последней фразы Медины.

— Ты совсем спятил? — прошипел обвиняемый, вместо покаяния. — Как тебя угораздило влезть в тело бессмертного? Они же владеют ментальными техниками не хуже нашего.

— У него на лбу не написано, что он бессмертный, — не остался в долгу Медина, — а о том, что его установки неактивны не знал даже он сам, пока я ни потребовал, чтобы он сдал Алат.

Ситуация начала проясняться, но от этого не стала менее зловещей. Ксантипа уже сто раз пожалел, что отдал приказ убить Киру. Он принял это решения явно сгоряча, когда впервые обнаружил связь между судьбой этой женщины и благополучием Ордена. Да, Кира была откровенно негативным фактором, поскольку жизненные обстоятельства настроили её против Ордена, но она, по крайней мере, была фактором известным, с которым можно и нужно было работать, а не пытаться тупо его устранить. Вместо этого, Ксантипа собственными руками внёс дополнительную неопределённость в виде Сэма в и так непростую комбинацию, и его ошибка повлекла за собой уже не просто тяжёлые, а прямо-таки трагические последствия для Медины.

— Теперь я понимаю, почему ты явился в собственной проекции, — Ксантипа смущённо улыбнулся, — правила не позволяют Магистрам иметь двух носителей одновременно. Но почему ты сбежал? Мог бы просто заключить сознание носителя в карцер.

— Вот спасибо, а то бы я без твоих идиотских советов сам ни за что не догадался, — съязвил Медина. — Разумеется, именно это я и сделал, но Сэму удалось вырваться. Не спрашивай как, я пока и сам не понял.