Ярар IV. Академия магии - Тимофей Грехов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Анна, — написал я, — буду честен с Вами. Я не собираюсь помогать Вам бесплатно. То, что Вы стали глухи, это не моя вина! Как и не моя вина, что Вас использовали в угоду интересам Вашей подруги.
Передав пергамент, я увидел, как на него стало капать ещё больше слёз, но никаких рыданий или подёргиваний плечами не было. Если бы я не видел мокрых пятен, то, наверное, не понял бы, что Волконская плачет.
— Спасибо, что уделили мне время. Не сочтите за грубость, оставьте меня одну, — прочитал я, сообщение Анны.
После этого я встал, и оставил девушку одну. Сделав не больше десятка шагов, я услышал её рыдания. И если бы меня спросил кто-нибудь из близких жалко ли мне было Волконскую, то я однозначно ответил бы ДА. Я хотел помочь графине, но я сам был заложником ситуации. Думаю, уже все в столице знали о состоявшейся четыре дня назад дуэли и о том, что послужило её поводом. Исцелив Анну бесплатно, я покажу себя, мягко говоря, тюфяком, которым могут верховодить девушки. По крайней мере именно так я про такого целителя и подумал бы!
Посмотрев на часы понял, что познакомиться с простолюдином трёхстихийником у меня уже не оставалось времени. Немного подумав решил, что сделаю это во время обеденного перерыва.
Что касалось моего интереса к этому парню, то всё было до банального просто. Не мог родиться в обычной крестьянской семье маг, обладающий сразу тремя стихиями. Однако мне было неважно, чей он потомок. Я просто хотел подложить под него магесс из моей крестьянской магической школы. Конечно очень маловероятно, что кто-то унаследует его множественность даров, но по большому счёту я ничего не терял.
Что касалось магесс, то насильно подкладывать я никого не собирался. Оглашу вознаграждение снабжу зельем плодородия и в бой!
Поймав себя на мысли, что я размечтался, решил отложить далеко играющие планы на потом. Ведь я даже ещё не познакомился с этим Матвеевым.
Урок математики прошёл довольно скучно. По крайней мере для меня. Жаль, что мне не разрешили сдать экзамен по этому предмету досрочно. Оставалось бы больше времени на посещение библиотеки.
Быстро решив самостоятельную работу, я сдал решение профессору. До конца урока оставалось ещё двадцать минут, которые я потратил на чтение книги под названием «Абсурдные теории возникновения магии, дошедшие до наших дней», автора Бориса Моисеева.
Книга была написана очень доступным языком. Он расписывал своё видение и приводил интересные аргументы, порой высмеивая древние и не очень теории, что делало книгу очень увлекательной.
Но я наоборот отнёсся к этой книге со всем вниманием. А всё потому, что, когда я взял эту книгу, мне на глаза попалась карточка с фамилиями читавших эту книгу. И в ней были такие фамилии: Д. Меньшиков, Н. Рюрикович, А. Рюрикович, А. Щеглов, А. Столыпин и, что меня ещё сильнее удивило, Т. Тьер. Причём запись отца была самой крайней.
Пока я никому не говорил о своей находке. Ведь по сути, что такого, что все известнейшие фамилии читали эту книгу. Но, как говорит Ля Фисто, случайности не случайны. И поэтому я читал эту книгу стараясь понять, что всех этих людей заинтересовало в ней. Но с другой стороны, раз её не убрали с книжных полок, то никаких больших секретов в ней нет.
Когда прозвенел звонок с нижних ярусов аудитории раздался печальный стон. Отложив книгу, я дождался Исаврийскую и Романову, и мы вместе направились в столовую. Мне ещё оставалось прочесть две трети, и я надеялся, что найду ответ, чем заинтересовала этих людей, казалось бы, простая книга?
— У нас следующим уроком фехтование, — произнесла Ланель. — Ярар, ты пойдёшь на урок?
— Скорее всего, да, — ответил я. — Насколько я помню, сегодня должен вести урок новый преподаватель. Мне будет интересно посмотреть на его уровень. К тому же после урока состоится дуэль Солженицына и простолюдина.
— Ты тоже уже слышал? — немного удивившись спросила Романова.
— По-моему об этом на каждом углу по всей Академии говорят, — ответил я.
— Странный он, — задумчиво произнесла Романова.
— И чем же? — спросил я.
— Он отказался стать слугой нашего рода. Это ж каким эго надо обладать, чтобы отказаться от такого предложения?
Для меня слова, произнесенные Анастасией, стали неожиданностью.
— Может он заключил договор с другим родом на более выгодных условиях?
— В чем и дело, что нет, — ответила Романова. — Мы наводили справки в канцелярии, ничего такого не было. Этот Матвеев сам по себе. Однако на что он рассчитывает? У него ранг подмастерье, в принципе, как и у графа Солженицына. Но последний недавно вернулся с гражданской войны и, судя по слухам, там он смог проявить себя настолько, что глава рода стал рассматривать его кандидатуру в качестве наследника!
Я немного удивился такой осведомлённости Анастасии, спросил об этом. На что она ответила.
— С ним на курсе учатся его вассалы. Это они распространяют слухи об этом.
— Странно, — задумчиво сказал я и увидев взгляды девушек, направленные на меня, продолжил: — Апраксин намекнул, что этот граф любит, когда девушки против его общества.
Несколько секунд понадобилось, чтобы Исаврийская и Романова поняли смысл моих слов.
— Мне тоже это известно, — произнесла Романова. — Но скажи, разве таких дворян не большинство? — И видя, как я хмурюсь: — Ярар, не меряй всех по себе. Хоть я не одобряю такого, но Солженицыны, если девушки от них понесли, принимают их наложницами в род. И тут ещё стоит подумать где бы простолюдинке жилось лучше. На земле или в дворянском доме, а…
— Настя, — перебила её Ланель, — ты рассуждаешь так, потому что не понимаешь о чём говоришь.
— Что я могу не понимать? — с обидой в голосе спросила Романова.
— Ну, как минимум, каково живётся девушкам после того, как их взяли силой? Ведь по сути тебе повезло родиться в великом роду. Ты не сама достигла своего нынешнего положения. За тебя это сделал род! А лиши тебя поддержки рода, то кем бы ты стала?
— Будто тебе повезло меньше? — прошипела Романова.
— Не меньше, — спокойно тоном ответила Ланель, — но я не рассуждаю вслух о благе изнасилования дворянами простолюдинок. И уж поверь, я с твоей точкой зрения ни капли не согласна.
Я был немного удивлен словами Ланель. При многих её положительных качествах, мне порой сильно не нравилось, как
