Сяо Тай, специалист по переговорам (СИ) - Виталий Абанов

осталась в живых, — у нее нет ресурсов, подумают они. Но Госпожа Кали умна. Какой-то год и она вернется, начнет войну кланов, осуществит свою месть. Демоны и как он этого не увидел? Это же гениально.

— Уважаемая госпожа. — вскакивает он с мягких подушек: — пожалуйста садитесь, что вы стоите в самом деле. Нет мне прощения, что не узнал вас сразу, но ведь вы этого и хотели, верно? Садитесь и позвольте этому ничтожному Лу Цзижэню задать один важный вопрос, со всем уважением к вам, разумеется, — говорит он, чувствуя, что сейчас решится его судьба. Если он сейчас не убедит Госпожу Кали в том, что он не выдаст ее, что он на ее стороне — то он может попрощаться со своей жизнью и своей мечтой. Нужно срочно ее убедить что он — не опасен, а может быть… может быть даже полезен.

* * *

Когда Сяо Тай огрызнулась на эту странную женщину, которая и не женщина вовсе (благодаря ци, она чувствовала все поблизости и едва подойдя к женщине — она сразу поняла, что это вот — никакая не госпожа Цысинь, слишком уж много у него внизу болтается) — она сперва испугалась. Вот что с человеком похмелье делает, подумала она, едва не схватившись за голову, что же я творю⁈ Тут же у них пунктик к чинопочитанию и уважению старших, а я тут… ой-ей, точно вечером плетей дадут…

Но следующие слова, а потом и действия — заставили ее замереть на месте. Эта странная тетка — изменилась в лице! Была женщина средних лет, с усталым лицом в морщинках, а стала… или стал — юношей с белой кожей и точеными чертами лица, правда на ее вкус — уж слишком женоподобными. Если бы не то, что она ясно видела пол собеседника — она бы скорее его за девушку приняла. Вот только что было одно лицо и тут же — уже другое. Тут же в голове у Сяо Тай всплыло воспоминание. Лицеделы, мордоплясы или по-другому — Face Dancer. Танцоры лицом? Те, кого тренировали Бене Тлейлаксу, чтобы они умели менять черты лица напряжением лицевых мускулов. Все лицеделы на самом деле гермафродиты, что позволяет им принимать любой облик… видимо в этой вселенной лицеделы так не могут.

Что же… значит это шпион. А если шпион, то и пиетет соблюдать не обязательно. Он сам себя раскрыл, что это значит? А это значит что либо он принял ее за своего, либо она сейчас умрет. Либо смерть, чтобы не выдала его секреты, либо… что нужно шпиону в чужом владении? Верно, своя агентура. Значит либо смерть, либо вербовка. В любое другое время она бы вздрогнула, испугалась за свою жизнь, но не сейчас. У нее слишком болела голова и она серьезно полагала, что если сейчас этот вот мордопляс проткнет ее отравленной иглой гом-джаббара, то оно и к лучшему. Черт с ним, подумала она, сколько этой жизни осталось? Задолбали меня местные со своими приколами, думает она, сколько можно уже? Вот почему она не здоровенный мужик два на два, с сильными меридианами и способностью к культивации Небесного Уровня? Пора заканчивать этот фарс, даже если это будет означать конец всему.

— Не могу судить, досточтимый господин, который выдает себя за госпожу Цысинь. Интересно, а что скажет Глава, если узнает, что на смотрины прибыла не мать наследника Фениксов, а какой-то сомнительный мужчина? — говорит она и делает шаг назад. Вот сейчас все и решится, думает она, или гом-джаббар, или сотрудничество. Вербовка.

Она почти не слышит, что говорит лицедел, у нее стучит в висках кровь. Давление, повышенное давление, следствие вчерашней пьянки, а еще — волнение. Но она понимает, что речь идет о сотрудничестве. Хорошо. Уже хорошо. Она будет жить.

— Не хочу, чтобы ты составила себе неправильное впечатление обо мне. — говорит он: — я наемник. У меня нет неприязни ни к Лазурным Фениксам, ни к Северной Звезде, ни к дому Вон Ми… я всего лишь выполняю свою работу. — говорит он. Сейчас нужно показать, что не обязательно ее убивать, что она готова работать с ним.

— Если досточтимый господин скажет в чем именно заключается его работа, то эта девушка может и помочь. — говорит она, стараясь быть вежливой и очень-очень сотрудничающей. Хотя больше всего на свете ей хотелось лечь и лежать прямо на полу, прижимая лоб к прохладным деревянным доскам.

— Уважаемая госпожа. — вскакивает этот странный тип с мягких подушек: — пожалуйста садитесь, что вы стоите в самом деле. Нет мне прощения, что не узнал вас сразу, но ведь вы этого и хотели, верно? Садитесь и позвольте этому ничтожному Лу Цзижэню задать один важный вопрос, со всем уважением к вам, разумеется, — тип почтительно кланяется, его поведение разительно меняется. Ага, вот оно, медовая ловушка, думает она, мягко стелет, жестко спать придется. Вот, значит, как он меня вербовать собрался, добрым словом и пистолетом, а не наоборот. А плевать, голова болит, в ногах слабость, сяду на подушки. На вид мягкие.

— И какой вопрос? — спрашивает она у него. Спрашивает прямо, наверное, это за хамство можно принять, но у нее сил больше нет ни стоять, ни думать, ни прикидываться кем-то еще. Нельзя красное гранатовое вино, нагретое с корицей — с рисовой водкой мешать, вот что. А потом еще сливовое, сладкое… и что-то еще в фарфоровых бутылочках. Нет, алкоголь яд, это однозначно. Правда в прошлой жизни она так не болела, наверное, все дело в весе, она ж тут весит как худющая овечка. Или это проклятая ци во всем виновата.

— Уважаемая госпожа! Позволите ли вы этому ничтожному принести вам клятву верности и связать свою жизнь с вашей, с этого дня и до моей смерти?

Глава 24

Сяо Тай открыла глаза, просыпаясь. Где-то за окном чирикали бойкие птички, перекрикивались дворовые служки, протяжно зазвучал рожок, давая команду утренней страже. Некоторое время она просто лежала в постели, осознавая свое положение. Время прошло так быстро, вот уже и осенний праздник урожая на носу. За это время она многое успела, но этого недостаточно. Женитьба с наследником Фениксов, переезд в цитадель клана, коварные планы нескольких сторон вокруг — все это висело над ее головой дамокловым мечом.

С того момента, как Лу Цзижэнь, мастер Скрытник