Лицей 2022. Шестой выпуск - Михаил Турбин

— Хватит, — был спокойный ответ.

— А где бы задержались вы?

Он молчал.

— Где бы вы остались, говорю?!

— А я — нигде. Моя работа — водить вас от комнаты к комнате. Понял?

Понимаешь, к чему он, мама?!

— Что будет с тем человеком, который не выберет комнату, обойдя их все? Деньги вернёте или как?

Представляешь, он улыбнулся мне.

— Нет, — говорит. — Скорее, потребуем двойной оплаты.

Вот как!

Я сдавленно кашлянул, а экскурсовод объявил официально:

— За вами идёт охрана. Прощайте.

Он ушёл по коридору. Идти за ним? Возвращаться? Я не знал, как быть. Выхода не отыскать. Я дёрнул ручку двери той, моей, комнаты, но она не поддалась.

Полноватый охранник с кабаньей холкой выпроводил меня и запретил возвращаться.

Была осень, поэтому рано стемнело. В парке несло слизняками, и не хватило денег на трамвай. Измотанный, расстроенный и несчастный, я явился домой и сразу уснул. Утром первым делом отправился в музей. Меня не пустили. Я бродил вокруг, заглядывая в окна, как ревнивый муж.

В начале зимы музей закрыли как самое убыточное предприятие в городе. А вот экскурсовод, я думаю, не пропал. Трудится где-то.

Правильно и ясно

Обезьянку Клару выкупили из зоопарка Трубецкие для дочери Сашеньки. Сашенька капризничала целую неделю после посещения зоопарка. Просила: «Пусть Клара живёт у нас». Трубецкой не соглашался, но однажды поздно вечером, выпив бутылку сухого итальянского, он успокоил дочь: «Будет тебе обезьяна». Трубецкая сидела напротив, на мягком диванчике, и фотографировала свои острые плечи, перетянутые лямками чёрного лифчика. У неё это так ловко получалось, что Трубецкой добавил: «Одной обезьяны в доме нам мало».

Утром Сашенька спустилась с третьего этажа в столовую и не увидела Клару. Тут же обманутый ребёнок зарыдал и бросился в спальню к родителям на второй этаж. Трубецкой долго не мог понять, чего от него хочет дочь, а когда наконец вспомнил, сделал необходимые распоряжения. Обещание, данное хоть и бестолковому ещё ребёнку, следует в строгости исполнить — старое купеческое правило, которое Трубецкой усвоил из рязановского фильма про счастливую дореволюционную провинциальную жизнь.

Сашенька не пошла в школу. Она трепетала, предвкушая подарок. К обеду, прямо к столу, когда Трубецкой поправлял своё состояние вермутом, а Трубецкая ждала доставщика суши, охранник Семён привёл Клару на стальной цепочке. Изумлённая, счастливая Сашенька упала перед Кларой на колени, схватила её за холку и прижала к груди, как младшую сестру, забытую случайно на одном из африканских курортов.

«Клара, хорошая моя, Клара!» — Сашенька обсматривала обезьяну со всех сторон, а та, выпучив жёлтые глаза, смотрела на тронутый гнилью банан, свисающий с кухонного стола над коленями Трубецкого.

К вечеру у Клары нашли блох. Кроме того, Трубецкая пожаловалась, что «эта тварь воняет мочой». (Трубецкой, привыкшей к чистоте и покою, Клара сразу не понравилась, но говорить об этом супругу она не решалась.) Действительно, Клара попахивала зоопарком. Обычный природный запах, но, учитывая ту сумму, в которую Клара обошлась Трубецким, эта достоверность становилась неприемлемой.

В специальном салоне Клару купали, вычёсывали, обстригали весь последующий день. Сашеньку отправили в школу, но она так истосковалась, что пришлось забрать её с литературы, объяснив всё как следует учительнице. Та кивала и говорила: «Ну что ж, надо так надо».

Теперь Сашенька гуляла по травке во дворе Трубецких, волоча за собой золотистую цепочку, прикреплённую к винтажному кожаному ошейнику, значительно облагораживающему Клару.

«Клара, сидеть!» — приказывала Сашенька, но обезьяна лишь обнажала свои громадные сахарные зубы и как бы улыбалась хозяйке, продолжая тянуть поводок в сторону.

Для решения проблемы Клару отправили на перевоспитание к знаменитым дрессировщикам. Они обещали сделать из Клары «нормального человека» за неделю, но попросили оплату вперёд. Причём, несмотря на то что дрессировщики — родные братья, договор на оказание услуг был составлен с каждым из них отдельно. Цена договоров не разглашалась.

Через неделю, в час небывалого осеннего дождя, на подмосковную дачу Трубецких братья-дрессировщики привезли неузнаваемую Клару. Теперь она могла поклониться по команде, станцевать лезгинку и спародировать известного политического оппозиционера.

Трубецкой так смеялся над выходками Клары, что наградил братьев-дрессировщиков в качестве бонуса ящиком сухого итальянского. Сашеньке перемена в Кларе не очень понравилась от того, что теперь обезьянка много спала и как-то неестественно улыбалась, заискивающе заглядывая в глаза. Казалось, что вот-вот из обезьяньих глаз выдавятся мутные густые слёзы. Сашенька молчала о подмеченной перемене. Она боялась, что Клару опять увезут куда-то переделывать.

Вместе с обезьянкой Сашенька любила гулять вдоль пруда Трубецких. Осенью там ветрено, зато воздух чистый, живой какой-то. Клару одевали в специальный комбинезон с барсучьим мехом, но она всё равно мёрзла. Тряслась и часто мочилась.

В начале зимы, когда походы Клары к ветеринару, косметологу и дрессировщику стали обязательной частью её досуга, Сашенька слегка отдалилась от своей подружки. В школе было много дел: предстоящий школьный бал, фотосессия для альбома, поездка всем классом в Лапландию. Сашенька с головой ушла в школьные дела. Клара в перерывах между необходимыми процедурами жила своей, обособленной жизнью: играла с чучелами птиц, принимала витамины, искала в специально отведённой комнате спрятанные бананы и манго. Питалась она в соответствии со специальным меню, разработанным диетологом-ветеринаром, спала в отдельно отапливаемой комнате и гуляла с Семёном каждое утро на заднем дворе. Семён, чтобы не было скучно, жаловался Кларе на жену.

Как-то вечером, посмотрев забавный диснеевский мультик про диких животных, открывших в джунглях своё собственное казино, Сашенька захотела повозиться с Кларой. Она побежала в дальнюю комнату на первом этаже, но её туда не пустила прислуга — старая морщинистая Зинка, служившая Трубецким уже семь лет.

Сашеньке нельзя к Кларе. Трубецкой запретил. Дело в том, что Клара, будучи ребёнком дикой природы, вспомнила своё основное предназначение самки. Отсутствие друга, товарища, верного спутника нарушило её гормональный фон и вызвало лёгкое помешательство. Клара скакала по стенам, тёрлась задом о шершавый зелёный коврик и кричала нечто похожее на рифмованные ругательства.

Прибывший ночью ветеринар прописал Кларе случку со «здоровым и ответственным» самцом той же породы. Оказалось, что найти самца для такого деликатного дела непросто. В Москве отыскалось только одно агентство, предоставляющее подобные услуги.

Парней Клариной породы было всего трое. Выбирать поручили Трубецкой. Первого, с алым развитым задом, она сразу отвергла, признав его слишком горделивым. Второй, сутуловатый рыжий самец, был ничего, но всех затмил худощавый, поджарый, наглый парень по кличке Рембо. Он не скрывал своих достоинств, прыгая внутри клетки. Трубецкая смотрела на самца