Третий Проект. Том I "Погружение" - Максим Калашников

Вот и настало время, читатель, перейти к сокровенной миссии Сталина.

Был один мыслитель, писатель и драматург, особенно близкий Красному императору по духу и постигаемым откровениям. Имя его – Михаил Афанасьевич Булгаков. Да-да, он самый, автор «Мастера и Маргариты». Хорошо известно, что Сталин шестнадцать раз побывал на постановках «Дней Турбиных» Булгакова. Не менее популярна и история о том, как Сталин сохранил для Булгакова должность завлита Художественного театра. Известна нам и высокая оценка Иосифом Виссарионовичем знаменитых творений Булгакова – не только «Дней Турбиных», но и «Собачьего сердца». При весьма сдержанном отношении к «Мастеру и Маргарите». Так говорится в воспоминаниях современников.

Но почему Сталин не любил «Мастера и Маргариту»? Почему говорил об этом в кругу тех, кто мог быстро разнести его слова в литературных и правящих кругах? Великий конспиратор, человек без иллюзий и обладатель сверхчеловеческого чутья, Сталин отнюдь не стремился раскрывать тайну, лежащую в основе его сверхэффективных технологий и многоходовых комбинаций, поражавших воображение миллионов. Никто из современников не должен был постичь священной миссии Сталина. И это – не прихоть Иосифа Виссарионовича. Таким было необходимое условие успеха его миссии. Но сегодня настало время проникнуть в эту тайну, понять смысл сакрального предназначения Сталина, попытаться расшифровать эзотерику Императора, вплести ее в ткань нового проекта. Именно бессмертный роман Булгакова и дает ключ к разгадке сталинской тайны!

В последние годы прощупывать эту тему стал яркий и подчас спорный до провокации мыслитель – Алексей Меняйлов. Человек, начавший как яростный хулитель и обличитель Сталина в книге «Подноготная любви», он внезапно изменил свое видение – как библейский Савл, в один миг превратившийся из гонителя христиан в ярого приверженца новой веры. Это магическое превращение видно в книге Меняйлова «Сталин. Прозрение волхва». Но Меняйлов не был первым. Криптограммы Сталина пытался разгадать еще Булгаков, хотя и приходил к совершенно иными выводами. Мы полагаем, что тайнопись эзотерической миссии Сталина содержится именно в «Мастере и Маргарите». Еще раз перечитайте эту книгу – это «Откровение от Михаила» – и вы попадете под магнетическое притяжение Воланда. Воланд – это Сатана. Князь мира сего. Воплощенное Зло. Но чем он занят в романе? Он вершит справедливость. Он укрепляет добро в мире, который погряз в пороках, злодействе, пошлости и предательстве. А спутники Воланда, Коровьев и Фагот? Уже в советские годы литературоведы нашли множество намеков, деталей и черточек в их образах, отсылающих нас к загадочным рыцарям-тамплиерам и альбигойцам-катарам. Вспомните хотя бы последнюю сцену романа с полетом среди звезд, когда кот Бегемот превращается в рыцаря-альбигойца, когда неудачно пошутившего насчет света и тьмы…

Вот такая диалектика цели и средств получилась у Михаила Афанасьевича Булгакова. Зло, творящее добро… Вот она – искомая разгадка. Вот – шифр эзотерической миссии Сталина. И вот почему Император так прохладно принял роман. Он увидел в нем разгадку самого себя – и не хотел, чтобы ее увидели другие.

Красный император разделил Хаос и Зло. Структурировал их носителей. Умудрился поставить Зло на службу Добра. Именно он разгромил троцкистов, разорвал смычку коммунистического и финансового интернационалов, предотвратив «блицкригом» коллективизации убийственную новую смуту – тотальную войну между городом и деревней. Он сумел захлопнуть врата в преисподнюю, распахнувшиеся в России в 1917 году и запереть их на замок. Адские врата закрылись – но страна осталась отравленной злом и насилием. Они пропитали каждую клеточку общества Советской России, проявляясь в каждом миге ее существования. Они оказались разлитыми повсюду – от круга элиты до люмпенского «дна». От быта до политики. Злу предстояло самоорганизоваться, и тогда мало не показалось бы не только России, но и всему человеческому миру. Но Сталин смог найти решение и этой, казалось бы, неразрешимой задачи. Через коллективизацию, ГУЛАГ, насильственную ротацию кадров и через дисциплину страха он запряг Зло в повозку Добра и Развития. У Сталина имелся только один, практически неисчерпаемый ресурс – потенциал Зла в России. И Красный император использовал этот ресурс для сотворения новой Реальности.

Эзотерика динамики общества в России ХХ века оказалась такова, что все ужасы сталинского правления стали не издержками строительства социализма, не трагической необходимостью даже, а единственным способом для ликвидации страшных последствий вторжения тьмы в человеческую цивилизацию. Вторжения, произошедшего на территории нашей страны. Сталину пришлось пустить в ход нечеловеческие технологии превращения зла во благо. Непривычно? Пугающе? Отталкивающе? Да. Но тогда это было единственно возможным путем спасения. Во имя продолжения жизни, и, возможно, не только нашей Родины.

И в заключение скажем о вере. О магическом канале, связующем человека с Великим Нечто, с континуумом смыслов, с Богом. Сталин, по нашему разумению, не был атеистом. Но и христианином его считать нельзя, несмотря на духовное образование. В 1920-е Сталин среди других большевистских вождей отличался едва ли не самым терпимым отношением к церкви. А то, как он устроил выволочку маршалу Василевскому за разрыв с отцом-священником, вообще стало притчей во языцех. Он не был христианином, но при этом возвысил роль церкви, вернул уцелевших священников из лагерей и запретил использовать храмы в хозяйственных нуждах. Он с глубоким знанием дела разбирался в религиозных вопросах, понимал и принимал роль Православия в культурной традиции России. Как ни крути, а Сталин смог привлечь церковь к делу возрождения великой державы.

Ему удалось запереть вход в преисподнюю и спрятать ключи. Он почти воплотил образ счастливого Завтра, превратив его в мощное орудие созидания. Но вот ключи от Неба Сталину найти не удалось. Времени не хватило. Груз прошлого оказался слишком тяжел. Сиюминутные и стратегические дела постоянно отвлекали Красного императора. Может быть, именно по этой причине последние годы и месяцы его жизни оказались столь горьки и трагичны, и все плотнее смыкалось вокруг него кольцо абсолютного, запредельного одиночества. Все завершилось смертью, когда Сталину в несколько критических часов никто не смог помочь.

Он не нашел ключей от Неба. Но он искал их. Долго. Десятилетиями. До последних дней и часов своей жизни. Попробуем определить направление этих поисков. Воспользуемся подсказками Булгакова – русского гностика, стоящего в одном ряду с Павлом Флоренским и Максимиалианом Волошиным.

Читая рассказы Михаила Афанасьевича, его повести «Собачье сердце» и «Роковые яйца», его чарующие романы, не устаешь поражаться жадности, глупости и подлости основной части большинства их персонажей. Эти пороки присущи героям булгаковских книг независимо от их общественного положения – и начальнику, и управдому. И это есть не что иное, как безжалостная оценка человеческого капитала России конца 1920-х годов. С этой убийственной оценкой соглашался и Сталин. И поскольку мир этот несовершенен, а человек – слаб и порочен, роль героя второго пришествия Булгаков доверил не Иешуа, а Сатане – Воланду. И – никакого Армагеддона. Всего-навсего – экскурсии по Москве со спецэффектами и многочисленными последствиями. Воланд прибыл в столицу вершить справедливость. То есть, выполнить функцию, обычно приписываемую добру. Но даже не в этом главное. Воланд не собирается вершить Страшный суд. Не над кем. Слишком слабы, подлы и неинтересны оказались люди. Он решил отобрать из миллионов москвичей нескольких предреченных. Он удостоил выбором Мастера и Маргариту. Так же, как до этого был избран Понтий Пилат. Воланд провел их через смерть к иной жизни. Смерть, по Булгакову – это великая разделительная линия. Орудие судьбы. Технология справедливости. Для эзотерика смерть есть последнее и главное основание мира. То, что для одних – конец, для других есть начало гораздо более сложной и многомерной жизни. У нас есть доказательства того, что Сталин понимал и принимал эту мысль. Когда генерал де Голль поздравил Императора с победой в войне, то в конце ответного письма прочитал изумившие его строки: «В конечном счете, победа остается со смертью».

У нас есть чувство, что Сталин искал ключи к небу в преодолении смерти. Но не по-христиански и не по-федоровски со всеобщим воскрешением всех ранее живших поколений – а с появлением «иных», следующей за человеком разумным расы. Сверхчеловека, если хотите. Свободного от первородного греха каннибализма. Доброго без принуждения. Справедливого по инстинкту. Сильного без жестокости. А, главное, умеющего постоянно слушать и понимать Небо.