Сегодня ты, а завтра… - Фридрих Незнанский

Они стояли буквально в полуметре, уперев пистолеты друг другу в переносицу, что не давало Кэт маневра и не позволяло контролировать Сытина, и тот спокойно встал, поднял с земли винтовку, для убедительности передернул затвор и спокойно вернулся на свое место.

– Вау! А дамочка-то у нас из легавых. – Амбал осторожно, двумя пальцами отобрал у Кэт свой пистолет и засунул его за ремень, на этот раз сзади, от греха подальше.

– А зачем тебе такой большой и страшный револьвер, детка? – шепотом, приблизив губы к самому уху Кэт, спросил Сытин.

– Он ее возбуждает! – заржал бритоголовый, он медленно возил своими лапами по телу Кэт, пока Сытин одной рукой потрошил ее сумочку.

– А что такая красивая, такая шоколадная куколка делает одна в лесу? – продолжал издеваться Сытин. – Потеряла что-то? Братца названого Сашеньку? Что ж ты всех своих ментов с собой не притащила?

Кэт молчала, мучительно соображая, как избавиться от уродов, единственная надежда, что Турецкий вылезет через тот же люк и перестреляет их всех из того самого похищенного им армейского имущества.

– Знаешь, Ленчик, что-то перехотелось мне ее трахать даже в темноте, – заявил амбал. – Давай ей лучше ку-клукс-клан устроим.

– Братан, ты гений! – отозвался Сытин.

Кэт втащили в вагончик и привязали к стулу, амбал выплеснул на стены и мебель обе канистры и, поигрывая трехсотдолларовым «Ронсоном», послал Кэт воздушный поцелуй:

– Бай-бай, детка.

– Да, извини, что мы без белых этих… балахонов и колпаков, но в целом очень похоже. – Сытин вышел из вагончика и, насвистывая, направился к машине.

Амбал с той стороны запер дверь и щелкнул зажигалкой. Огонь уверенно разгорался. Звать на помощь было бесполезно, перетирать веревки – некогда. Кэт изо всех сил принялась раскачивать стул, который скрипел и шатался, но не желал разламываться на части. Она с трудом встала на ноги и, подпрыгнув, всем своим не таким уж большим весом плюхнулась на сиденье – ножки разъехались, и она оказалась на полу, а руки все еще были примотаны к спинке. Кое-как поднялась. Юбка на ней вспыхнула, но Кэт не обращала внимания, разбежавшись, она плечом вышибла оконное стекло и вывалилась наружу.

Дом на противоположной стороне дороги выглядел странно, если призадуматься. Кому пришло в голову строить в глуши на самой обочине не бензоколонку и не забегаловку, а просто жилье? Оставалось надеяться, что в нем обитают добропорядочные американские обыватели, с телефоном, по крайней мере. Большего от них не требуется.

Позади дома располагался гараж, ворота не заперты: кабина пикапа торчала на полметра на улицу. Может, он вообще туда не помещается? Из чистого любопытства я подошел поближе. Места в гараже было предостаточно, водителю, видимо, не хватило сил для последнего рывка. Ключ зажигания в замке. Все ясно. Простые, открытые люди.

Дверь открыл угрюмый тип, с помятым, почти нашим лицом. Я тут же убрал приготовленную на всякий случай улыбку.

– Необходимо срочно позвонить. – Он отступил от прохода ровно настолько, чтобы я смог протиснуться, цепляясь за косяк. Пришлось отодвинуть его плечом.

– Где телефон? – повторил я начальственным тоном. – Необходимо сделать срочный звонок!

Он указал в дальний угол прихожей в сторону стола, заваленного пивными банками (на полу их тоже хватало). Телефона на столе не оказалось.

– Угощайся там. Сейчас принесу телефон. – Хозяин удалился, шаркая ногами и громко бормоча. – Просто хренею от этих военных!…

– Эй! – заорал он уже из другой комнаты. – Ты, случаем, не из Нью-Мехико? У них там такой английский пополам с испанским, прям как у тебя, хрен разберешь.

– Ни слова не знаю по-испански, – признался я.

Угоститься пивом так и не удалось: все банки на столе были порожними. Пока я тщетно шарил в поисках живительной влаги, вернулся мой гостеприимный хозяин. Вместо телефона он держал наперевес многозарядный карабин сорок пятого калибра.

– Ложись на пол, ублюдок! Медленно, руки держи на затылке.

– Ты что, совсем обалдел?!

Я и не подумал выполнять его приказ. Но странный тип, видимо, не собирался шутить. Не успел я выпалить свою фразу, как он спустил курок, целясь мне между ног. Пуля разорвала левую штанину и обожгла верхнюю часть бедра с внутренней стороны. Волей-неволей пришлось подчиниться – плюхнуться на грязный, заплеванный пол. Впрочем, сам я был не намного чище, поскольку, когда вываливался на полном ходу из багажника этого надутого майора, место высадки, естественно, выбирать не приходилось, и я умудрился закатиться в какую-то лужу. Слава богу, что вообще выбрался с этой чертовой базы, могли ведь и пристрелить.

– Что? Не ждал?! Рембо долбаный! Думал в лесу спрятаться?! – На его опухшем от пива лице сияла злорадная ухмылка.

Он был либо стопроцентным психом, либо подручным Беляка. Неизвестно, что хуже. Когда я подходил к его дому, местность будто бы показалась мне знакомой. Несколько минут назад я не придал этому значения, все равно вчера в темноте толком ничего не разглядел. А если фургончик моего закадычного друга и соотечественника в каких-нибудь двух-трех сотнях метров отсюда? А этот тип при нем смотритель? Везет мне в последнее время как утопленнику.

– Ненавижу военных! – Человек с ружьем прервал поток моего сознания. – Ты в курсе? Ты, ублюдок?! – Он двинул прикладом по почкам, отчего в глазах у меня сделалось абсолютно темно.

– Как тебя зовут? – продолжал он, распаляясь, и вдруг запнулся. – Чего, чего?! – Он нагнулся и что-то прочел на отвороте кителя: – Мери Анджело? Так ты извращенец! Ненавижу извращенцев! – Он снова заехал прикладом по тому же месту. В глазах опять потемнело.

Когда я смог соображать, то пришел к одному утешительному выводу: этот придурок не связан с Беляком, просто человек тяжелой судьбы. Но объяснять ему, что женскую форму я надел не по убеждениям, а в силу острой жизненной необходимости и сам испытываю от этого определенные неудобства (особенно в отношении мокасин, которые мне, мягко говоря, маловаты), было бы пустой тратой времени.

– Послушайте, сэр, – сказал я примирительно, – произошло явное недоразумение. Я гражданин России, следователь по особо важным делам. В Соединенных Штатах нахожусь в служебной командировке. Во внутреннем кармане мои документы. Только не говорите, что ненавидите русских, следователей и командированных.

Разумеется, насчет документов я блефовал, мой бумажник исчез, и я даже толком не знал, отобрали ли его братки Беляка, или я сам потерял его уже после.

– Ты почти угадал, приятель. Ненавижу прокуроров! Ненавижу следователей! – Он вознамерился продолжить экзекуцию, но какая-то неожиданная мысль бросила тень на его вдохновенное лицо садиста. – И еще копов ненавижу, – добавил он угрюмо.

Хозяин проследовал к столу, продолжая держать меня на мушке. Выдвинул ящик и подхватил под мышку сразу несколько пивных банок, вот где, оказывается, он их держал.

– Ты скользкий ублюдок. Знаю прекрасно, что ты за сволочь, будь уверен! – Он на одном дыхании всосал банку. – Не успеют сунуть таких, как ты, в кутузку, как через пять минут вы на свободе. Такие, как ты, кладут на копов! Знаю я вас!

Он запустил скомканную банку в пирамиду таких же в углу и промазал. В сборную по городкам мой новый знакомый явно не годился.

– Ну и хрен с ними. Посмотрим, как ты на меня положишь!

– А пиво у тебя, наверное, дерьмовое, – постарался я сменить тему разговора.

– Держи! И смотри не обоссысь, когда я вышибу тебе мозги.

Я осторожно, демонстрируя полнейшую лояльность, убрал руки из-за головы, осторожно откупорил крышку и принялся прихлебывать, издавая журчащие звуки. Эффект возымел действие практически мгновенно – рефлексы великая вещь. Мой мучитель вдруг почувствовал, что пива в нем скопилось многовато, скрутился и начал пританцовывать одной ногой. Я весь напрягся, но в этот момент под окнами заскрипели тормоза.

– Вот же ж блин! Фараоны! – Он на цыпочках попятился ко входу. – Можешь не радоваться. Я передумал. Живым тебя не сдам!

Дьявол! Я стал поносить себя последними словами. Выходит, виной всему эта дурацкая военная форма. Они уже успели раструбить на всю округу о ночном инциденте на базе. Надо ж было так облажаться. Мог бы и догадаться, старый осел!

В дверь забухали. Если судить по звуку, у визитера вместо кулака была полупудовая кувалда. Хозяина передернуло, будто он сунул пальцы в розетку. Я подскочил и ринулся на него. Нас разделяло пять шагов. Карабин он держал стволом вверх, непонятно зачем. Может, вестерны любил смотреть. Он выпалил скорее в мою сторону, чем в меня, – угодил куда-то в потолок или в стену. В сборную по стендовой стрельбе он тоже не годился.

Я хотел налететь на него всем весом, но делать этого не пришлось. Стрелял он из неудобного положения, и отдача сорок пятого калибра в сочетании с ведром пива сыграла с ним злую шутку: он опрокинулся навзничь, треснувшись затылком об порог. Из-за двери выстрелили в замок. Раздумывать было особенно некогда, вступать в объяснения с американской полицией в сложившейся ситуации мне совсем не улыбалось. Слишком многое пришлось бы объяснять. И к чему бы это в итоге привело – одному Богу ведомо, запросто могли под конвоем депортировать на родину. А такой поворот событий меня не устраивал.