Женатый мужчина - Кэтрин Эллиотт

Но Чарли так воодушевился, что, не успела я опомниться, как он уже нес меня наверх по великолепной широкой лестнице, через лестничную площадку в спальню (он пнул ногой первую дверь, попавшуюся на пути). Это была комната в голубых тонах с шелковыми обоями, на которых были нарисованы павлины, и огромной кроватью с балдахином.

— Но… но это же спальня в стиле Тюдор! — пролепетала я. — В последний раз на этой кровати спала Мария, королева… какая-то там королева!

— Значит, кроватка уже застоялась, — пробормотал он, прерывая меня поцелуями. — Пора ее обновить. Давай устроим ей эпоху Возрождения!

Главная проблема была в том, что хотя моя голова сопротивлялась как только можно, мое сердце, артерии и все тело дрожали и подчинялись этому властному мужчине, этой природной стихии, которая физически и эмоционально была сильнее меня и превращала Чарли в самое желанное существо на свете.

Он опустил меня на кровать, лег сверху, и комната закружилась перед глазами; все превратилось в водоворот: мои чувства, гобелены, картины старых мастеров на стене, балдахин из плюшевого фиолетового бархата. Все вертелось, как колесо с фейерверками, и расплывалось перед глазами. Он обнял меня и стал ближе, чем моя кровь, и даже теплее. Он атаковал верхнюю половину моего тела и начал исследовать и стягивать мою одежду. Но на мне был топ с запахом, с лентами, которые протягиваются в петельки на боках и завязываются сзади — Чарли был явно не знаком с такой системой. Он храбро сражался с завязками, время от времени сдавленно бормоча «черт», «проклятье» и «что это у тебя здесь, Люси?». И только он разобрался, что к чему, как мы услышали храп.

Мы замерли на месте и уставились друг на друга.

— Что это было? — ахнула я.

— Не знаю!

Я отодвинулась.

— Слушай!

Мы прислушались. И храп раздался опять. Надрывное, звучное, протяжное сопение, которое к тому же было где-то совсем близко.

— В кровати кто-то есть! — завизжала я, в ужасе вскакивая и запахивая кофту.

Чарли тоже сел. Мы испуганно огляделись. Кровать была действительно огромная, и мы заняли лишь ее маленький уголок. Но никакой зловещей фигуры под одеялом не оказалось. Здесь не было королевы Марии в мантилье, которая спустя все эти годы храпела бы, сложив руки в молитве. И тут мы снова услышали это сопение.

— Хр-р-р-р-р-р-ру-у-у…

Я спрыгнула с кровати.

— Он под кроватью! — прошипел Чарли, тоже скатываясь на пол.

— О господи! И кто там? — Я судорожно завязала кофту и в ужасе отпрянула.

Чарли наклонился, осторожно приподнимая покрывало. Пригляделся. Потом настала зловещая тишина. После чего он проревел:

— Это чертова собака!

— О! О боже, Рококо! — с облегчением воскликнула я. — И все, больше никого? А я подумала…

— Рококо! ВОН ОТСЮДА! — завопил Чарли. — ВОН!!! Я подождала, когда Рококо выползет из-под дивана.

— Никак не проснется, — доложил Чарли, еще раз заглянув под кровать. — И забралась в самую середину. Ничего не слышит. Ты не возражаешь, если она побудет здесь, пока мы…

— Еще как возражаю! — отрезала я. — Я вообще не уверена, что нам надо здесь находиться, Чарли, не говоря уж о том, чтобы заниматься этим в присутствии спящей собаки… м-м-м… м-м-м-м-м… ну ладно, один поцелуй, и…

Он опять заткнул мне рот поцелуями: видимо почувствовал, что я могу передумать. Но я вовсе этого не хотела: аппетит оказался сильнее скромности, и я уже слышала, как Афродита нашептывает мне на ухо, приказывает замолчать и не будить спящую собаку.

Он опять уложил меня на кровать. Так, на чем мы остановились? Ах да, именно… м-м-м-м-м… как приятно… только вот… Черт. Будь она проклята. Опять храпит, на этот раз громче, и теперь я не могу как следует сконцентрироваться. Это даже на храп не похоже — слишком уж хриплый и неровный.

— Погоди-ка. — Я села и оттолкнула Чарли.

— Что такое? — пробормотал он, тоже сел и стал целовать меня в ухо.

— Чарли, почему она не проснулась? Ты же ее позвал, а она вообще не шевелилась, да? А вдруг она заболела?

— Не говори глупости, — сказал он, приподнимая мои волосы и целуя шею. — Она не заболела, она просто спит.

— Нет, ты не понимаешь, она болела. Недавно совсем, мне Кит сказал, и… послушай.

Он вздохнул, но покорно замолк и прекратил поцелуи.

Храп послышался снова. Долгий, протяжный — и к нему добавился еще тихий стон.

— Это не храп, а предсмертный хрип! — ахнула я. — Чарли, она умирает!

Соскочив с кровати, я заглянула под покрывало. Рококо растянулась на животе, глаза были полуоткрыты так, что видны белки.

— Господи Иисусе! Да у нее агония! Чарли, вытащи ее!

Выругавшись, Чарли послушно соскользнул с кровати, заглянул под покрывало и схватил Рококо за задние лапы. Я тоже забралась под кровать и взяла ее за передние, и вместе мы потащили ее по деревянному полу. Я тревожно взглянула на огромную волосатую зверюгу. Она дышала коротко и прерывисто, рот был широко открыт, живот вздымался, почти как при спазмах.

— Боже, Чарли. Я знаю, что это такое, — проговорила я, внезапно задрожав. — У нее диабетическая кома. У моего дяди был диабет, и именно так она и наступает. Внезапный приступ, реакция на инсулин.

— Ты уверена? — Он почесал затылок — И что будем делать?

— Сахар! Нам нужен сахар, — взволнованно проговорила я. — Скорее, Чарли, беги и принеси миску с водой, чтобы можно было размешать сахар!

— Ладно, — устало проговорил он и поднялся на ноги, нахмурился, глядя на Рококо, опять почесал затылок и поплелся прочь. Через пару минут он вернулся и принес сахар и воду.

— Так. Теперь надо все это перемешать, — сказала я, расплескивая повсюду воду и рассыпая сахар. — И положить ей в рот, вот так.

Я в отчаянии наблюдала, как вся моя мешанина вылилась обратно на пол.

— Нет, нет, так ничего не получится! Надо, чтобы она сидела, а то мы никогда не заставим ее это проглотить! Чарли, садись на кровать, раздвинь ноги и посади ее…

Мы подтащили собаку и посадили ее между ног Чарли, прислонив ее спиной к его груди, мордой — к его щеке, волосатым дрожащим брюхом вперед.

— Держи ее, прижимай к себе, как ребенка — вот так. — Он схватил ее под грудью. — Так, теперь, — продолжала я, — я открою ей рот и попытаюсь влить… держи ее, Чарли, держи! Она… о черт! Все на тебя вылилось, ты ее недостаточно крепко держишь!

— Я стараюсь! — прошипел Чарли. — Но она здоровая, Люси. Она тонну весит! Даже тяжелее, чем ты!

— Ну спасибо! И ты должен массировать ей горло, пока я буду заливать воду! — Я снова попыталась влить лекарство, но Рококо перекатывалась в руках у Чарли с открытым ртом и выпученными глазами.