Том 2. Аскетические опыты. Часть II - Святитель Игнатий Брянчанинов

Опыт не замедлил показать, что при употреблении способа, в особенности сначала, должно произносить слова с крайнею неспешностию, чтоб ум успевал вмещаться в слова, как в формы; этого нельзя достигнуть при поспешном чтении. Способ святого Иоанна весьма удобен и при упражнении молитвою Иисусовою, и при келейном чтении молитвословий, даже при чтении Писания и Отеческих книг. Приучаться к нему должно, как бы читая по складам — с такой неспешностию. Приучившийся к этому способу стяжал молитву устную, умную и сердечную, свойственную всякому, проводящему деятельную жизнь. Святейший Каллист, патриарх Константинопольский, так рассуждает о молитве: «Непрестанная молитва состоит в непрестанном призывании имени Божия. Беседует ли кто, сидит ли, ходит, делает ли что, ест ли, или занимается чем другим, должен во всякое время и на всяком месте призывать имя Божие, по завещанию Писания: Непрестанно молитеся [737]. Таким образом уничтожаются покушения на нас врага. Молиться должно сердцем, молиться должно и устами, когда мы одни. Если же кто находится на торжище, или в обществе с другими, тот не должен молиться устами, но одною мыслию. Должно наблюдать за зрением и всегда смотреть вниз для охранения себя от развлечения и от сетей врага. Совершенство молитвы заключается в том, когда она произносится к Богу без уклонения ума в развлечение, когда все мысли и чувствования человека собираются во единое моление. Молитва и псалмопение должны совершаться не только умом, но и устами, как говорит пророк Давид: Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою [738]. И Апостол, показывая, что требуются и уста, сказал: Приносим жертву хваления выну Богу, сиречь плод устен исповедающихся имени Его [739]». Преподобный Варсонофий Великий священноиноку, спросившему его о том, как должно молиться, отвечал: «Должно несколько упражняться в псалмопении, несколько молиться изустно; нужно время и на то, чтоб испытывать и блюсти свои помыслы. У кого на обед много разных снедей, тот ест много и с услаждением, а кто каждый день употребляет одну и ту же пищу, тот не только вкушает ее без услаждения, но иногда, может быть, чувствует и отвращение от нее. Так бывает и в нашем состоянии. В псалмопении и молитве устной не связывай себя, но делай сколько Господь даст тебе. Не оставляй также чтения и внутренней молитвы. Несколько того, несколько другого — и так проведешь день, угождая Богу. Совершенные Отцы наши не имели определенного правила, но в течение целого дня исполняли свое правило: несколько упражнялись в псалмопении, несколько читали изустно молитвы, несколько испытывали помыслы, мало, но заботились и о пище; все же это делали со страхом Божиим» [740]. Так рассуждал и наставлял брата преподобный Отец, бывший в великом молитвенном преуспеянии. Опыт научит всякого упражняющегося в молитве, что произнесение несколько вслух молитвы Иисусовой, и вообще всех молитвословий, очень способствует к удержанию ума от расхищения развлечением. При усиленном вражеском нападении, когда ощутится ослабление произволения и омрачение ума, необходима гласная молитва. Внимательная гласная молитва есть вместе и умная, и сердечная.

Убогим словом нашим мы не уклоняем и не устраняем возлюбленных отцов и братий наших от молитвенного, возвышенного преуспеяния; напротив того, всеусердно желаем им его. Да будут все иноки подобны Ангелам и Архангелам, которые не имеют покоя день и ночь от возбуждающей их Божественной любви и по причине ее непрестанно и ненасытно насыщаются славословием Бога. Именно для того, чтоб получено было неизреченное богатство сердечной молитвы в свое время, дается предостережение от действования преждевременного, ошибочного, дерзостного. Воспрещается безрассудное, разгоряченное стремление к открытию в себе благодатной сердечной молитвы, воспрещается это стремление потому, что причина его — неведение или недостаточное знание и гордостное признание себя способным к благодатной молитве и достойным ее; воспрещается это стремление потому, что раскрытие в себе благодатной молитвы одними собственными усилиями — невозможно; воспрещается это стремление, ломящееся неистово во врата таинственного Божиего храма, чтоб оно не воспрепятствовало благости Божией когда-либо умилосердиться над нами, признать недостойных достойными, дать дар не чающим дара, обрекшим себя на вечные казни в узилищах ада. Дар дается смирившемуся и уничижившему себя пред величием дара; дар дается отрекшемуся своей воли и предавшемуся воле Божией; дар дается укрощающему и умерщвляющему в себе плоть и кровь, укрощающему и умерщвляющему в себе плотское мудрование заповедями Евангелия. Жизнь воссиявает соответственно степени умерщвления. Придя неожиданно, единственно по благоволению своему, она довершает и совершает умерщвление, предначатое произвольно. Неосторожные, особенно упорные, водимые самомнением и самочинием искатели высокого молитвенного состояния всегда бывают запечатлены печатию отвержения, по определению духовного закона [741]. Снятие этой печати очень затруднительно, по большей части невозможно. Какая тому причина? — Вот она: гордость и самомнение, вводящие в самообольщение, в общение с демонами и в порабощение им, не дают видеть неправильности и опасности своего положения, не дают видеть ни горестного общения с демонами, ни бедственного, убийственного порабощения им. «Оденься прежде листьями, а потом, когда повелит Бог, принесешь и плоды», — сказали Отцы [742]. Стяжи сперва внимательную молитву: предочищенному и предуготовленному внимательною молитвою, образованному, скрепленному заповедями Евангелия, основанному на них в свое время, Бог — всемилостивый Бог — дарует молитву благодатную.

Молитвы учитель — Бог, истинная молитва — дар Божий [743]. Молящемуся в сокрушении духа, постоянно, со страхом Божиим, с вниманием Сам Бог дает постепенное преуспеяние в молитве. От внимательной и смиренной молитвы являются духовное действие и духовная теплота, от которых оживает сердце. Ожившее сердце привлекает к себе ум, делается храмом благодатной молитвы [744] и сокровищницей доставляемых ею, по ее свойству, духовных даров. «Потрудись, — говорят великие подвижники и учители молитвы, — сердечным болезнованием приобрести теплоту и молитву, и Бог даст тебе иметь их всегда. Забвение изгоняет их; само же оно рождается от нерадения [745]. — Если хочешь избавиться от забвения и пленения, то не сможешь иначе достигнуть этого, как стяжав в себе духовный огнь: только от его теплоты исчезают забвение и пленение. Приобретается же этот огнь стремлением к Богу. Брат! если сердце твое день и ночь, с болезнию не будет искать Господа, то ты не сможешь преуспеть. Если же, оставив все прочее, займешься этим, то достигнешь, как говорит Писание: упразднитесь и разумейте [746]. — Брат! умоли благость Того, Который всем человеком хощет спастися и в разум истины приити [747], чтоб Он даровал тебе духовное бодрствование, возжигающее духовный огнь. Господь, Владыка неба и земли, пришел на землю для низведения на нее этого огня [748]. Вместе с тобою, по силе моей, буду молиться и я, чтоб это бодрствование даровал тебе Бог, Который подает благодать всем, просящим с трудом и усердием. Она, придя, наставит тебя на истину. Она просвещает очи, исправляет ум, прогоняет сон расслабления и нерадения, возвращает блеск оружию, покрывшемуся ржавчиной в земле лености, возвращает светлость одеждам, оскверненным в плену у варваров, влагает ненависть к мерзостным мертвечинам, составляющим пищу варваров, влагает желание насытиться великою жертвою, приносимою нашим великим Архиереем. Это та жертва, о которой было открыто Пророку, что она очищает грехи и отъемлет беззакония [749], плачущих прощает, смиренным дает благодать [750], является в достойных, и ею они наследуют живот вечный, о имени Отца и Сына и Святого Духа» [751]. «Духовное бодрствование, или трезвение есть духовное художество, совершенно избавляющее человека, с помощию Божиею, от греховных дел и страстных помыслов и слов, когда оно проходится в течение долгого времени и усердно. Оно — сердечное безмолвие; оно — хранение ума; оно — внимание себе, чуждое всякого помысла, всегда, непрерывно и непрестанно призывающее Христа Иисуса, Сына Божия и Бога, Им дышащее, с Ним мужественно ополчающееся на врагов, Ему исповедающееся». Такое определение духовному бодрствованию дает святой Исихий Иерусалимский [752]. Согласны с ним и прочие Отцы [753].