Усталая смерть - Михаил Март

Первое. На решение всех вопросов у вас есть один час. Ровно через час арестованный Герман Емельянович Поплавский должен выйти из центрального входа СИЗО «Матросская тишина». Без сопровождающих, один. Напротив подъезда стоит белая «нива». Где взять ключи, он знает. К машине никому не подходить, и не разыгрывайте спектаклей с угонами или случайной блокировкой машины. Она находится под наблюдением. Поплавский сядет в машину и уедет. Он знает нужный адрес. Мы догадываемся, что вы будете вести за ним слежку. Но предупреждаем, что машины преследователей не должны подходить к нему ближе одного километра. И не вздумайте поднять на воздух вертолеты, мы тут же поднимем в воздух центр города. Никаких компромиссов. Вы сдаете нам Поплавского, мы сохраняем жизнь тысяче людей. Предупредите все посты ГАИ. Автомобилю «нива» белого цвета с номерным знаком Л 465-НА 77 дайте зеленый коридор.

После того как Поплавский будет для вас недосягаем, мы снимем контроль со здания и не допустим взрыва. Решение на вашей совести, господа хранители тишины и покоя граждан.

Жизни людей в ваших руках. Об этом будет знать все население страны и мира, если вы по собственной глупости совершите оплошность. Конец связи!»

Генералы переглянулись.

— Срочно копию пленки в штаб! — приказал первый заместитель министра.

Повторно запись прослушивали в кабинете Черногорова.

В решении никто не сомневался: Поплавского надо отпускать. Система слежения отработана годами, и тут проблем не возникало. Но верить преступникам было бы кощунственно.

— Эвакуацию из здания нефтекомпании начнем одновременно с выходом Поплавского за ворота тюрьмы, — давал команды Черногоров. — Свяжитесь с руководством нефтекомпании, и пусть готовят людей, а также пропустят в здание саперов под видом чиновников. Обыск можно начинать уже теперь. Пока Поплавский не отъедет от «Матросской тишины», здание не оцеплять. У его брата не хватит людей, чтобы контролировать отход Германа и вести наблюдение за объектом.

— Можем ли мы поставить на контроль телефонные звонки, исходящие от нефтяной компании, в радиусе километра — я имею в виду мобильную связь? — спросил Марецкий.

Черногоров распорядился связаться с операторами сотовой связи. Задачи были поставлены, тучи рассеяны и на ближайшее обозримое будущее. Время поджимало, пришла пора действовать.

Вернувшись в свой кабинет, Марецкий получил возможность связаться с Журавлевым.

— Дик, мы практически безошибочно определили следующий объект, подготовленный к взрыву. Это здание «Дальнефти». Шум поднимать нельзя. Пусть твой паренек попробует воспользоваться своим миноулавливателем. Чем черт не шутит, а вдруг сработает. Через полчаса мы освобождаем Юрия Поплавского из тюрьмы. Как только он уйдет от преследования, его сумасшедший брат запустит механизм в действие.

— Почему ты так решил? Ведь вы же согласились на его условия?

— Это ничего не значит. Ему нужен скандал мирового масштаба. Пленка с записью угрозы обойдет все редакции газет, и, думаю, копии попадут в посольства и консульства западных стран. Если в Москве прогремит взрыв и жертвами станут тысячи людей, то мировая общественность сочтет, что мы отказались от условий, предложенных террористами, и только по этой причине они пошли на крайние меры. О последствиях страшно подумать, а к тому же мы упустили профессора. Я уверен, что архитектор заготовил для брата какой-то уникальный коридор для отхода. Эти люди имеют миллионные состояния и огромные связи. Их планы и действия совершенно непредсказуемы.

— Ты не прав, Степа. Если они взорвут дом, то им не выбраться из этого района. Я уж не говорю о стране. Им крышка. Если только у братьев не вырастут крылья.

Марецкий задумался.

— Ты что молчишь, Степан?

— Свяжемся позже. Я буду на площади перед зданием ровно в десять. А вы выезжайте прямо сейчас.

Он положил трубку, и в этот момент в его кабинет зашла Задорина. Не успела девушка закрыть за собой дверь, как Марецкий спросил:

— Вряд ли у кого-то из братьев Поплавских есть свой самолет?

— Может, и есть, но только спортивный. Это же легко определить. Таких самолетов в частных руках очень мало. К тому же надо иметь права пилота. Я вот что хотела сказать…

— Послушай, Ксения, а у олигарха Тихвинского наверняка есть свой лайнер?

— Думаю, да.

— И он может вывезти братьев за границу?

— Вероятно.

— А почему бы нам не выяснить, куда оформлял визу господин Тихвинский и когда он собирается вылетать на своих крыльях за кордон? Мне пришла в голову примитивная мысль. Куда бы на машине ни уехал Герман, он останется в кольце до тех пор, пока не воспользуется крыльями. Что это значит? А то, что его машина обязательно поедет туда, где есть самолеты. Иначе и быть не может. Ты же должна понимать, что взрыв неизбежен.

— Именно это я и пришла тебе сказать.

— А после взрыва братьям не уйти, если они останутся на земле. Кольцо вокруг них рано или поздно сожмется. Ради чего тогда заводить весь сыр-бор? Нет, они хотят выскользнуть из капкана и устроить международный скандал. Вот тогда они достигнут своей цели. С их амбициями по мелочам не работают!

— И об этом я хотела тебе сказать.

7.

Руководство управления выехало к месту предполагаемого взрыва на легковых машинах с частными номерами. Все в штатском. Рассредоточились по площади, радиосвязью пользоваться запретили, только мобильными телефонами. В радиусе двух километров стояли автобусы, набитые милиционерами для оцепления. Шторки окон плотно закрыли, чтобы не привлекать внимания пешеходов.

Ровно в десять утра Герман Поплавский вышел из центрального выхода СИЗО «Матросская тишина». За ним наблюдали сотни глаз. В том числе и Василий. С полным комплектом документов и без лишних вещей в карманах он в этот момент проходил мимо тюрьмы в сторону набережной Яузы. Василий видел, как брат его босса вышел на свободу, перешел улицу, открыл капот «нивы», достал висящие на хомуте ключи, сел в машину и тронулся с места. Ничего подозрительного он не заметил, но было понятно, что машина взята под наблюдение и Герману от него не уйти. Он и квартала не проедет, как ему сядут на хвост. По-другому и быть не могло. Важно, что вышел, остальное — дело техники.

Не убыстряя шага, Василий покружил по переулкам, зашел в магазин, потом вышел на Русаковскую улицу, сел в машину и поехал на Преображенское кладбище. Там его поджидала вторая машина. Если его сейчас остановят, то повода к задержанию у оперативников или чекистов не найдется. К тому же у Василия лежало в кармане подлинное удостоверение подполковника милиции. За себя он был спокоен.

Что касается Германа Поплавского, то он ничего не понимал. Ясно одно: из СИЗО его вытащил брат с помощью Тихвинского. Но он даже не догадывался, что взрывы в Москве имеют непосредственное отношение к Юрию.

Все, что он мог знать, он прочел в записке, переданной ему вчера надзирателем. Ее содержание не назовешь многословным. «Завтра в десять утра тебя выпустят на свободу. Напротив центрального входа будет стоять белая «нива». Открой капот. Ключи висят слева. Садись и езжай в центр».

Он все сделал так, как сказано в записке. Герман всегда делал то, что говорил брат. Юрий человек с особым складом ума и никогда не допускал просчетов. Прежде чем сделать шаг, он знал наперед десяток ответных ходов противника и каждое свое действие тщательно анализировал. Нет, Юрий не может ошибиться.

Где-то заиграла мелодия мобильного телефона. Герман пошарил руками под сиденьями. Ничего. Открыл ящик для перчаток. Там лежало шесть или семь мобильников. Один из них мигал. Герман схватил аппарат.

— Алло?

— Езжай по направлению к Можайскому шоссе.

Связь тут же оборвалась.

Ему стало легче. Он узнал голос брата и получил конкретное направление. Теперь все встало на свои места, появилась уверенность. Тем не менее Герман не торопился и ехал тихо. Он понимал, что за ним наблюдают и лучше не нервировать преследователей. Придет время, когда ему представится возможность показать свое водительское мастерство.

Слежку Герман не замечал. Машин в городе больше, чем пешеходов, каждая могла быть набита оперативниками.

Он не ошибался. Наружная группа наблюдения насчитывала больше трех десятков машин. Руководила операцией следователь Задорина. Она ехала следом за «нивой» в сотне метров в сопровождении двух оперативников и одного консультанта. Консультантом был старший диспетчер авиалиний центрального пункта слежения по столичному региону. Его сняли с рабочего места без всяких объяснений и доставили на Петровку с воем сирен на сумасшедшей скорости. Он сейчас не очень хорошо понимал, что от него хотят, но вопросов задавать не стал, видя напряженные лица сотрудников милиции. С учетом последних событий, потрясших столицу, можно ожидать чего угодно. Лучше всего помалкивать. Оперативники также не отличались болтливостью. В машине стояла тишина.