Встреча с судьбой - Кресли Коул

Он слил горючее. Гребаные демоны!

– П-почему он бросил нас? – всхлипнула Марикета. – Ты умеешь управлять самолетом?

Бауэн провел рукой по волосам. «Думай». Он обшарил все углы, но парашютов не обнаружил. Следовательно, альтернативы у них не было. Они упадут, если она что-нибудь не сделает.

Сам Бауэн в этой ситуации был бессилен.

Приняв спокойный вид, он вернулся к Марикете и ровным голосом сказал:

– Он дал деру. А управлять самолетом я не умею.

– Мы разобьемся?

Ее глаза блестели, все тело дрожало.

– Нет, этого не должно случиться, – заверил он, хотя в ветровое стекло молотил дождь и самолет уже начал терять высоту. – Ты говорила, что отражение учит тебя разным вещам? Чарам и колдовству? – Когда она кивнула, добавил: – Нам нужно каким-то образом снять тебя с самолета. Ты можешь спросить у зеркала, как тебе телепортироваться отсюда?

– А как же ты? – воскликнула она, напрягая голос из-за усиливающегося воя моторов.

Как у бессмертного, у него был шанс выжить, в то время как у нее – нет.

– Думай только о себе…

Самолет резко пошел вниз, швырнув Бауэна вперед по проходу. И Мари закричала. Только ремень безопасности удержал ее в кресле. Он вернулся к ней.

– Сосредоточься, Мари, и спроси зеркало, как тебе выбраться из этого самолета.

– Я пытаюсь!

По ее щекам текли слезы.

– Давай, детка, сконцентрируйся ради меня. Он погладил ее по руке.

– Я не могу услышать ее из-за рева моторов! Не понимаю, что она говорит! – Марикета умоляюще смотрела на него. Ее зрачки были огромными, как радужки. – Бауэн, я… не слышу ее.

Сердце Мари колотилось так быстро, а дыхание было таким поверхностным, что он просто удивлялся, как она до сих пор не упала в обморок. От страха Мари впала в оцепенение.

Может, ему растолкать ее? Или смириться с судьбой и молить о прощении? Он толкнул Мари.

– Ведьма, послушай! – Он принялся трясти ее за плечи, так что ее голова задергалась. Никакой реакции. Самолет снова нырнул, опрокинув его на спину. Бауэн вскочил и снова бросился к ней. – Мари!

Никакого ответа.

Спутниковый телефон выпал из ее опрокинувшейся сумочки и валялся теперь в проходе рядом с ним. Схватив его, Бауэн нажал кнопку повторного набора и включил сигнал системы определения местоположения.

Сквозь ветровое стекло он видел, как они несутся навстречу воде. Нет времени. Бауэн не мог пробиться к ней через ее страх.

Тогда он перерезал ремень безопасности и взял ее на руки. Сидя на полу в самом конце прохода, он держал ее на коленях, крепко обнимая руками.

– Думай о своем доме. Или о снеге, который я собираюсь показать тебе. Думай о белом покрове.

«О боги, пусть она останется в живых. Пожалуйста…» Мари вся дрожала и пребывала в забытьи.

– Успокойся, детка, – говорил он ей в волосы. – Я не дам тебе пострадать.

«Если я потеряю тебя, то на этот раз последую за тобой без колебаний».

Его органы чувств уловили соль. Близко.

– Ну вот, моя хорошая девочка. Теперь закрой глаза…

Глава 47

Рев в ее ушах… под водой… сила, от которой трещали кости. Давление в бедре нарастало, пока она не почувствовала, как рвется плоть и кости.

«Не могу плыть… не могу двигаться. Погружаюсь глубже. Тону».

Кто-то подхватил ее под руку?

Бауэн. Он вытащил ее на поверхность.

Как только она ощутила колебание волн, сразу услышала его голос, сначала приглушенно, потом отчетливо:

– Мари! Боги, приди в себя!

Он ощупывал ее тело, проверяя, цела ли, и вздрагивал от каждой раны. Когда его рука коснулась ее ноги, из его груди вырвался вопль.

На воде стоял нестерпимый запах горящего масла. Она слышала, как под дождем шипело пламя.

– Не смей меня бросать, ведьма! – Его голос рвал сердце. Придерживая рукой ее голову, он прижимал Мари к себе. – Ты останешься со мной.

Она хотела кивнуть ему в ответ, успокоить. Никогда еще не слышала она столько боли в голосе кого бы то ни было. Но не могла говорить, не могла открыть глаза…

Она пребывала в каком-то полусознательном состоянии. Как долго все это продолжалось, Мари не знала. Ее привело в себя далекое жужжание, становившееся все громче и громче – ритмичный звук вертолетных лопастей.

– Лахлан… – пробормотал Макрив.

Когда она ощутила на своем лице дуновение ветра, он сказал:

– Ты будешь спасена. – И как будто поцеловал ее в висок. – Ты так просто от меня не отделаешься.

После того как Бауэн потерял Марию, он был уничтожен. Лахлан видел это и знал, что его кузен отчетливо осознал, что все мечты о будущем, о семье умерли вместе с ней, канули в небытие. И чувство вины по поводу ее смерти постоянно мучило его.

Но то время было ничто по сравнению с последними четырьмя днями, когда жизнь маленькой ведьмы висела на волоске. Она лежала истерзанная в кровати Бауэна и казалась такой маленькой. С раскроенным черепом и оторванной ногой. Вся в бинтах и гипсе.

Бауэн гладил ее волосы, и его голос доносился, будто откуда-то издалека.

– Она то и дело называла меня «эгоистом». И была права. Если бы я сделал хотя бы попытку понять и оценить ее способности, она могла бы совершенствовать свою магию, оттачивать мастерство. И, наверное, смогла бы избавить себя от этого кошмара. Но я был слишком упрямым и шел на поводу предубеждений.

Бауэн и сам сильно покалечился, но быстро поправлялся, хотя практически не ел и не спал. Часами напролет он сидел возле Мари, держа ее ладонь в своих дрожащих руках.

Каждый раз, когда она начинала стонать от боли, его глаза наполнялись слезами.

– Она приняла мою природу, мои потребности. А я не смог ответить ей тем же. И вот теперь она лежит… умирающая.

Насколько Лахлан понял, Мари жила лишь за счет магии объединенных усилий всех сообществ ведьм и чародеев, питавших ее энергией.

Родичи хотели забрать Марикету с собой, но никто из «Дома ведьм» не рискнул бросить вызов обезумевшему вервулфу, охранявшему ее с таким упорством. С того времени дом Бауэна был полон ведьм, приходивших и уходивших, когда им вздумается, приносивших еду, кое-что из одежды Марикеты и какие-то снадобья. Бауэн будто не замечал их присутствия, хотя два месяца назад нечто подобное стало бы для него сущим адом.

Но жертвенная магия не могла вечно поддерживать Марикету. Она была слишком сильной. Ее существо привыкло к силе и испытывало потребность в ней. Постоянно. Так что она истощала их, и оставалось только ждать: то ли они ее отпустят, то ли последуют за ней.

Последние четыре дня там творились жуткие вещи. Лахлан каждый раз содрогался, вспоминая об этом. В первую ночь вокруг дома Бауэна собрались сотни черных кошек. С разинутыми, но безмолвными ртами они внимательно следили за происходящим. На вторую ночь на жестяную крышу обрушился дождь из лягушек…