Великая охота - Роберт Джордан

Ранд уложил путы Рыжего в переметные сумы – знамя по-прежнему лежало там; он нисколько не возражал бы, потеряйся оно где-нибудь, – потом взял лук и колчан и сел на жеребца. Позади седла горбатился свернутый в узел плащ Тома Меррилина.

Лойал подвел к юноше свою большую лошадь; голова стоящего на земле огир доставала Ранду, сидящему в седле, почти до плеча. Лойал по-прежнему пребывал в явном недоумении.

– По-твоему, мы должны остаться здесь? – спросил Ранд. – Вновь попробовать использовать Камень? Если Друзья Темного тут, то мы должны их отыскать. Мы не можем оставить Рог Валир в руках Друзей Темного – ты же слышал Амерлин. И нужно обязательно вернуть тот кинжал. Без него Мэт умрет.

Лойал кивнул:

– Да, Ранд, мы должны. Но, Ранд, Камни…

– Найдем другой. Ты же говорил, они разбросаны повсюду, а если они все такие, вроде этого, – со всякой такой каменной кладкой, – то найти их будет вовсе не трудно.

– Ранд, в том фрагменте говорилось, что Камни пришли из Эпохи древнее Эпохи Легенд, и даже Айз Седай тогда не понимали их, хоть и пользовались ими, – некоторые из поистине могущественных. Они использовали их посредством Единой Силы, Ранд. Как ты полагаешь использовать тот Камень, чтобы вернуть нас обратно? Да и любой Камень, какой мы найдем?

Минуту Ранд только и мог, что таращиться на огир, думая куда быстрее, чем когда-либо в жизни.

– Если они древнее Эпохи Легенд, то, может, те люди, которые построили их, не использовали Единую Силу. Должен быть иной способ. Друзья Темного сюда добрались, а они наверняка не применяли Силу. Каков бы ни был этот иной способ, я его узнаю. Я верну нас, Лойал. – Он посмотрел на высокую колонну с теми необычными значками и ощутил укол страха. Свет, если бы только мне не надо было для этого использовать Силу. – Верну, Лойал, обещаю. Так или иначе, но верну.

Огир ограничился полным сомнений кивком. Он вспрыгнул на своего рослого коня и поехал за Рандом вверх по ступеням к Хурину, ожидавшему возле почерневших деревьев.

Перед тремя всадниками раскинулась холмистая низина, скудно поросшая тут и там перелесками, между ними – луга, пересеченные не одним потоком. В отдалении, как Ранду показалось, он разглядел еще одну выжженную заплату. Все было блеклое, цвета размыты. Ни единого признака чего-либо созданного руками человека, не считая того каменного круга позади трех путников. Небо – пусто, ни дымка из трубы, ни птиц, лишь считанные облачка и бледно-желтое солнце.

Но хуже всего – местность обманывала глаз. То, что находилось вблизи, совсем рядом, выглядело обычно, как и то, что было вдалеке прямо впереди. Но предметы – казавшиеся далекими, когда юноша видел их уголком глаза, – будто устремлялись к нему, как только Ранд поворачивал к ним голову. От такого свойства местности кружилась голова; даже лошади нервно всхрапывали и вращали глазами. Ранд старался поворачивать голову медленно; кажущееся движение предметов, которые вроде бы должны оставаться на месте, не исчезло, но такое решение, по-видимому, немножко помогло.

– В твоем отрывке книги что-нибудь про это было? – спросил Ранд.

Лойал покачал головой, затем судорожно глотнул, явно жалея о лишних движениях.

– Ничего.

– Наверное, ничего с этим не поделаешь. Куда, Хурин?

– На юг. Лорд Ранд. – Нюхач не отрывал взгляда от земли.

– Значит, на юг. – Должен быть способ вернуться без помощи Силы. Ранд ударил каблуками Рыжего по бокам. Он попытался придать голосу беспечности, словно не видел ничего трудного в том, что им предстояло.

– Как там говорил Ингтар? Три или четыре дня до памятника Артуру Ястребиное Крыло? Интересно, а он существует тут, как эти Камни? Если это мир, который может быть, вдруг здесь он стоит по-прежнему? Будет на что поглядеть, а, Лойал?

Они поскакали на юг.

ГЛАВА 14. Волчий Брат

– Пропали? – спросил ни у кого конкретно Ингтар. – И мои часовые ничего не заметили. Ничего! Они не могли так просто пропасть!

Сутуля плечи, Перрин слушал и смотрел на стоявшего неподалеку Мэта – тот хмурился и что-то бормотал. Как предполагал Перрин, он спорил с самим собой. Над горизонтом проклюнулось солнце – отряд уже должен был мчаться в погоне. Тени располосовали лощину поперек, вытянувшись вдаль и утончаясь, но по-прежнему они походили на те деревья, что их отбрасывали. Вьючные животные, нагруженные и на длинном общем поводе, нетерпеливо топтались, но все стояли подле своих лошадей и ждали.

Широким шагом подошел Уно.

– Ни единого козлом целованного отпечатка, милорд. – Тон у него был оскорбленный; неудача слишком обидно задевала его искусство следопыта. – Чтоб мне сгореть, нет даже такой малости, как растреклятая царапина от подковы. Проклятье, они просто исчезли.

– Три человека и три лошади так просто не исчезают, – прорычал Ингтар.

– Иди проверь еще, Уно. Если кто и обнаружит, куда они подевались, так только ты.

– Может, они просто убежали, – заметил Мэт. Уно остановился и смерил его свирепым взглядом. Будто бы тот обругал Айз Седай, подумал изумленно Перрин.

– С какой стати им убегать? – Голос Ингтара был опасно тихим. – Ранд, Строитель, мой нюхач – мой нюхач! С какой стати кому-нибудь из них убегать, тем более всем троим?

Мэт пожал плечами:

– Я не знаю. Ранд был… – Перрину захотелось чем-нибудь кинуть в Мэта, ударить его, сделать что-то, лишь бы остановить его болтовню, но на Мэта смотрели и Ингтар, и Уно. Когда Мэт замялся, на Перрина нахлынуло облегчение, а тот потом развел руками и пробормотал: – Я не знаю почему. Я просто подумал, что так случилось.

Ингтар скривился.

– Убежали, – пробурчал он, явно ни на миг этому не веря. – Строитель мог уйти куда захочет, но Хурин бы не убежал. Как и Ранд ал'Тор. Он – ни за что; теперь он знает свой долг. Иди, Уно. Осмотри там все еще раз. – Уно еле заметно поклонился и заторопился прочь, рукоять меча качалась над плечом. Ингтар ворчал: – С чего бы Хурину уйти вот так, посреди ночи, ни слова не сказав? Он знает, что мы должны сделать. Как мне без него выслеживать это мерзостное отродье Тени? Тысячу золотых крон отдал бы за свору гончих-следопытов! Если бы я не знал точно, то сказал бы, что эти Друзья Темного ухитрились свернуть и улизнуть на восток или запад, оставив меня с носом. Мир, я совсем не уверен, знаю ли я точно!

– Он тяжело зашагал вслед за Уно.

Перрин обеспокоенно пошевелился. Несомненно, Друзья Темного с каждой минутой все дальше. Все дальше они уходят, а с ними – Рог Валир и кинжал из Шадар Логота. Он считал, что Ранд – кем бы он ни стал, что бы с ним ни стряслось, – не бросил бы эту погоню. Но куда он ушел и почему? Лойал мог пойти с Рандом из дружбы, но Хурин-то почему?

– Может, он и убежал, – пробормотал Перрин, затем оглянулся. Похоже, его никто не услышал; даже Мэт не обращал на него внимания. Перрин почесал затылок, пригладил волосы. Если б за ним самим явились Айз Седай, вознамерившись сделать из него Лжедракона, он бы тоже ударился в бега. Но беспокойство о Ранде ничем не поможет выследить Приспешников Темного.

Есть, наверное, один способ, если он захочет им воспользоваться. А идти на это Перрину совсем не хотелось. Он бежал от одной мысли о таком, но, наверное, теперь ему нельзя бежать. Так тебе и надо. Сам то же самое говорил Ранду. Как бы мне хотелось, чтобы я мог бежать. Даже зная: то, что он мог делать, поможет всем, – то, что он должен сделать, – Перрин колебался и не мог решиться.

На него никто не смотрел. Никто даже не понял бы, что они видят, даже если бы и смотрели. В конце концов, без всякой охоты, Перрин закрыл глаза и расслабился, позволил мыслям течь свободно, плыть от него.

Поначалу он пытался отрицать это, задолго до того, как его глаза начали изменять цвет с темно-карих на желтый, цвет полированного золота. В ту первую встречу, в то первое мгновение, когда узнал, он отказался поверить, и с тех пор всячески избегал этого знания. И по-прежнему хотел бежать от него.

Его мысли дрейфовали, нащупывая то, что должно где-то быть, то, что всегда есть в местности, где людей мало, а поселения их далеки друг от друга. Он нащупывал своих братьев. Ему не нравилось так о них думать, но таковыми они были.

На первых порах он боялся: вдруг то, что он делает, несет на себе пятно Темного или Единой Силы – равно скверно для мужчины, который не желает ничего большего, чем быть кузнецом и прожить жизнь в Свете и в спокойствии. Со временем он кое-что узнал о том, каковы чувства Ранда, бояться себя, ощущать себя запачканным. Он все еще не избавился до конца от ощущения страха. Но то, что он делал, было куда древнее людей, использующих Единую Силу, это было нечто идущее с начала самого Времени. Вовсе не Сила, Морейн ему говорила. Это было чем-то давно-давно исчезнувшим, теперь вновь появившимся. Эгвейн тоже знала об этом, хотя ему хотелось, чтобы она не ведала о его способности. Ему хотелось, чтобы не знал никто. Ему оставалось надеяться, что она никому не рассказывала.