Письма Ефимову - Сергей Довлатов

Всем привет.

С. Довлатов.

Ефимов — Довлатову

27 мая 1986 года

Дорогой Сережа!

Был очень рад услышать, что Вам удалось продать несколько книжек в Канаде. Я знаю, как трудно бывает отпихнуть доллар, если уж Вы вознамерились его всучить, но тут я буду стоять твердо. Вы получаете свои экземпляры вместо гонорара, они принадлежат Вам и для того и предназначены, чтобы Вы извлекли из них хоть какую-то выгоду — материальную или рекламную. Авторы, которые соглашаются взять свой гонорар не деньгами, уже достаточно облагодетельствовали «Эрмитаж», а если они при этом еще и продают свои книги на публичных чтениях, они выступают как бесплатные рекламные агенты «Эрмитажа», то есть люди замечательные во всех отношениях. Чтобы показать, какой я принципиальный, «Зону» (10 экз.) посылаю за деньги, с полагающейся автору 50 % скидкой и с учетом того, что в этом году мы уценили ее (как и десяток других книг) до 6 дол. Еще посылаю 10 экз. «Компромисса», завалявшихся у меня непонятным образом. И, наконец, десяток наших новых каталогов, которые прошу Вас подсунуть вашим канадским слушателям.

Марья Синявская предложила нам распространять их книжки, так что, может быть, ваше коллективное детище попадет в наш каталог на будущий год.

Любая книжка, задуманная и составленная Волковым и Довлатовым, меня интересует, и я готов обсуждать ее на любой стадии готовности и в любой форме. Пусть Волковы позвонят и приезжают или мы можем договориться о встрече в городе. Для меня, конечно, предпочтительнее книжка о деятелях советской культуры, а не о членах Политбюро. Иногда чешутся руки выпустить что-нибудь злостно клеветническое о Катаеве, Полевом, Герасимове и пр. Или в духе биографий Светония, то есть в черном и белом цвете.

Рассказ, пожалуйста, верните обратно. Я его даже Марине не показывал. Лучше подальше от греха.

Мы купили дом, в котором живем. Теперь финансовая лямка больно врежется в плечи на долгие годы.

Всего доброго,

Ваш И.Е.

Довлатов — Ефимову

1 июня 1986 года

Дорогой Игорь!

Книжки получил. Долг (32 доллара) записал в книжечку и верну эти деньги раньше, чем Вы думаете. В сравнительно мелких суммах я все еще не очень стеснен и даже размашист, из-за чего наша семейная экономика являет собой нечто противоположное идее «Копейка рубль бережет».

При упоминании Марьи Синявской у меня выступает бордовая экзема на руках. Вы с ней еще намучаетесь. Хотя в ней много привлекательного, начиная с обаяния. Мне, например, она нравится как женщина — хоть это и дико звучит.

Рассказ возвращаю.

К книжке Марианы Волковой есть, по-моему, неплохое заглавие: «Действующие лица».

В Вашем каталоге меня и корыстно (в применении к «Либерти»), и бескорыстно заинтересовали — Мережковский, Г.Иванов и эстрадная пара Троцкий — Бродский. Первые двое могут проскочить у Шлиппе как этнические русские, Троцкий (если письма и дневники достаточно самоизобличающие) пойдет как дважды ненавистный еврей-коммунист, а Бродского я протолкну через начальство. Надеюсь эти книжки получить. Одна передача в неделю у меня пока есть.

За «Компромиссы» благодарю, хотя они, честно говоря, меня раздражают. Уж очень гнусно эта книжка издана во всех отношениях. А ведь я, помниться, будучи в ту пору идиотом, дал Грише 650 долларов, половину стоимости. С тех пор я всем назойливо дарю эту серо-голубую пакость, а экземплярам конца не видно. У меня есть идея переиздать оттуда 3–4 лучших рассказа в большом сборнике, который я готовлю на 87–88 год.

В реабилитации (творческой) Гумилева не последнюю роль, я думаю, сыграло его славянство + монархизм + империалистические нотки + само, как ни странно, участие в заговоре. Мне кажется, теперешним властям средний белогвардеец гораздо симпатичнее Кущнера. Всем привет.

Ваш С. Довлатов.

Ефимов — Довлатову

16 июня 1986 года

Сережа!

Более полугода пытался я всеми возможными способами заделать трещину, прошедшую по нашим отношениям по неизвестной мне причине. Все оказалось тщетно. Статус третьесортных знакомых, встреч с которыми надо избегать любой ценой, а именно в такое положение Вы поставили нас своим поведением, — слишком оскорбителен, чтобы мы могли удовлетвориться им после двадцати лет дружбы. Еще более оскорбительны объяснения и отговорки, ссылки на обстоятельства и мизантропию, которые, как мы видим, не мешают Вам активно общаться с десятками других людей. Такие объяснения годятся для халтурной статьи, написанной ради нескольких долларов, а не для разговора с друзьями. То, что, вопреки моей настойчивой просьбе, Вы не пришли на наш юбилей, показало мне, наконец, до какой степени безразличны Вам мы и отношения с нами. Поэтому лучше всего будет нам эти отношения прекратить вовсе.

С горечью и сожалением,

И. Ефимов.

Довлатов — Ефимову

13 июня 1987 года

Дорогой Игорь!

Только что говорил по телефону с Верой Канунниковой и настоятельно просил ее убрать меня и мой рассказ из альманаха, который Вы издаете совместно с «Худлитом». Вера, как мне кажется, приняла мои объяснения и просила меня известить в свою очередь Вас о том, что я не хочу и не могу принимать в этом альманахе участия. Я помню, что легкомысленно дал согласие на это, и прошу Вас освободить меня от договоренности, которая состоялась задолго до конкретных переговоров.

Разумеется, я заверил Веру Павловну в том, что ничего, направленного против Вас или «Художественной литературы», в моем решении нет.

С уважением,

С. Довлатов.

Ефимова — Довлатову

7 июля 1987 года

Дорогой Сережа!

Знаем от Ксаны о Вашей болезни. С ужасом представляю себе боли, страх, тесты и прочие больничные кошмары. Но все-таки похоже, что теперь, когда мы все живем под дамокловым мечом рака, начальная стадия цирроза — не худшее, что может с нами случиться. От души надеюсь, что вы больше не будете искушать судьбу и все постепенно придет в норму. Как Вы себя чувствуете сейчас? Сможете ли вычитать готовый набор «Действующих лиц»? [Эта книга, уже набранная «Эрмитажем» и переведенная на английский, была впоследствии авторами изъята и вышла в издательстве «Слово/WORD» под названием «Не только Бродкий» (1988)] если нет, то черкните два слова. После вычитки и сверки отдадим окончательный текст переводчику.

Пишу Вам свои последние мелкие придирки:

1. Стр. 7 (Барышников). Вы специально сделали местом действия Детройт, а не Анн Арбор? Почему?

2. Стр. 9 (Битов). Последняя реплика:

— Дело было так. Захожу я в «Континенталь». Стоит Андрей Вознесенский. А теперь ответьте, — воскликнул Битов, — мог ли я не дать ему по физиономии?!..

А посмотрите такой вариант: «Дело было так. Захожу я в «Континенталь». Стоит Андрей Вознесенский. Ну, посудите сами — мог ли я не дать ему по физиономии?!..»

3. Стр. 14 (Высоцкий). Там Бронсон говорит: «Гоу». Вообще, насколько я знаю, это значит идите (имеется в виду куда-то определенно, человек знает куда). «Уходите» — «Гоу авей (эвей)». Или Вы намеренно так укоротили это выражение?

Ну, и все как будто. В указателе имен мы решили дать номера страниц около трех персонажей, которые сфотографированы с кем-то и чьи имена идут вторыми — потому что их не найти по алфавиту.

Страницу копирайта делаем наугад. Если покажется, что неверно, внесите нужные поправки.

На титульном листе все надписи будут крупнее. На номера страниц не обращайте внимания, они рабочие.

Поправляйтесь. Привет Лене.

Марина.

Послал Кеннеди и Жемчужную (каталог).

Довлатов — Ефимовой

15 июля 1987 года

Дорогая Марина!

Спасибо за книги. «Кеннеди» выглядит очень хорошо. Ничего особенного (что и замечательно) и все на месте. Поскольку не указан художник, то значит, это хозяйская работа. Поздравляю.

Насчет ваших «мелких придирок»:

1. Барышников. Стр. 7. Я был уверен, что это происходило в Детройте. Анн Арбор не годится. Если я Вам начну объяснять — почему, Вы решите, что я окончательно сошел с ума. Я знаю, что это — блажь. Но эта блажь — выше меня. Поставьте — «в Мичигане», или «в штате Мичиган».

2. Битов. Стр. 9. Такая же история, в смысле — блажь. Если можно, оставьте, как есть. Или напишите просто:

«…Стоит Андрей Вознесенский. Мог ли я не дать ему по физиономии?!..»

3. Конечно, «гоу эвей». Это я так записал у Леонидова. Леонидов знал по-английски семь слов, но каждый разговор заканчивал словами: «Пусть это будет битвин аз [между нами]».

У меня там в тексте много (сравнительно) поправок. Что-то вышло по вашей вине, но больше — по моей. Там, где вы сочтете возможным сделать это, — исправьте, пожалуйста. С Кондрашиным и Баланчиным — разительные погрешности, и даже (Кондрашин) ошибки.