Гуль. Харизма +20. Том 1 (СИ) - Крымов Илья Олегович

Плащ затрещал под напором когтей, я дёрнул, отбрасывая Рожера, тот рывком освободился и без замаха швырнул мне что-то в лицо. Громкий хлопок, всё заволокло жёлтой дымкой, носоглотку обожгло, а гаргуль в моей голове захныкал. Такого ещё не было, эта бешеная тварь будто свернулась калачиком и потеряла всю жажду крови. Какая гадость! Как всё горит!

На этот раз я ослеп по-настоящему, так что просто прыгнул вперёд, обхватывая врага руками, повалил его на землю, принял удар эфесом в развороченный висок, а потом нёбо пронзила нестерпимая боль. Краешком сознание понял, что разбойник ткнул меня ножом в пасть, добрался до уязвимых тканей, в глотку хлынула кровь. Мои челюсти были страшным оружием, они существовали для дробления костей, обладали чудовищной силой сжатия, и когда я напряг мышцы, метал раскололся. В следующую секунду пальцы сомкнулись на горле Рожера и разбойника парализовало.

Несмотря на то, что глаза ослепли, я всё ещё воспринимал интерфейс, видел укоротившуюся шкалу жизни, пиктограмму кровотечения, пиктограмму отравления, дела мои были плохи.

— Это всего лишь игра, — кое-как произнёс я, выплёвывая стальные осколки вместе с кусочками языка и кровью, — только игра…

Когти сомкнулись на горле игрока, я сдавил пальцы, услышал треск, хруст, ощутил запах горячей крови, и рванул. Рожер очень быстро ушёл на респ. Я надеялся получить ещё один уровень за этот несомненный подвиг, исцелиться, но, видимо, хотел слишком многого, так что все мои проблемы остались со мной.

Всё ещё слепой и с огнём в дыхательной системе, я пополз в сторону, пока не услышал над собой голос Мэдлин.

— Давай-ка поставим тебя на колени, запрокинь голову, открой рот, вот так.

Захотелось сказать какую-нибудь скабрезность, просто по привычке, но не смог, распухший порезанный язык не слушался. В пасть полилась вода.

— Нужно промыть всю слизистую, жаль, что от этого нет зелий. Выплёвывай, давай, у тебя во рту ещё остался металл.

Я это и сам знал, кусочки раскушенного кинжала резали дёсны и щёки.

— Плюй, хорошо, вот так. Теперь я залью в тебя хилл-поушен, ты должен его выпить, почувствуешь себя лучше.

Зелье здоровья, как оно на самом деле называлось, было странным на вкус. Вернее, вкуса у него не было, только приятное тёплое ощущение. Оно вызывало лёгкое онемение, боль быстро уходила. Ещё некоторое время прохладная вода лилась на глаза прежде чем я смог начать хоть что-то видеть.

— Что это за дрянь?

— Вода из фляги.

— Очень смешно, Мэдлин.

— Это была бомба, начинённая пыльцой щитокольчика, — серьёзно сказала ведьма, — очень опасное растение для чудовищ.

— Уже сталкивался. От него можно умереть?

— Нет, но стать бессильным и уязвимым, — запросто. Как ты смог противостоять?

— Человеческая психоматрица в оболочке моба.

— Хм, очень интересно. Часть механик игры взаимодействует с тобой, как с мобом, а другая часть — как с игроком. Одно слово — брокен.

— Хватит, а то сейчас утону.

Я мотнул головой, почувствовал боль в шее.

— Похоже, хилл-поушен не смог восстановить твои доспехи, Антон. Вероятно, потому, что в них нет нервных окончаний, это просто мёртвая роговая ткань, как ногти или волосы.

— Нужен кальций, — согласился я, — молоко или кости.

— К сожалению, этого у меня сейчас нет. Но вот, положи пока себе в инвентарь пару хилл-поушенов. Танк должен всегда иметь запас.

Осмотрелся слезящимися глазами и понял, что мы окончательно победили. Вокруг лежало пять трупов, одетых в довольно посредственные доспехи. Как всегда, после смерти игроков их тела превратились в соответствующие, но более нейтральные аналоги, части самой игры. Вот мёртвый йети, но в нём уже не узнать Тогбакла; вот разбойник с развороченным горлом, но уже совсем не Рожер. Та же судьба постигла остальных, причём волшебник и жрец сильно обгорели, а тифлинг иссох, словно из него вытянули всю воду; распахнутый рот был полон песка.

— Елизавета, пожалуйста, прекрати сыпать ему в рот песок.

Мумия поднялась с корточек, переступила через лупаря и зашаркала к нам, подтягивая бинты.

— Можно сделать заявление? — спросила она.

— Разумеется.

— Заявляю, что мы втроём надели этих субстанцев на кукан! Вы, ребята, невероятные!

Я несколько растерялся, Мэдлин, вероятно, тоже.

— Прости, Елизавета, что такое «кукан»?

— Пыточное приспособление Древних! — уверенно ответила Лиззи. — Страшная вещь!

Из мастерской высыпала весёлая стая мунков, для таких милых существ они чересчур сильно радовались чьей-то смерти. Молодёжь носила на плечах старого Грока Вандайна, словно единоличного победителя.

— Да здравствует справедливость! — кричал он, размахивая гаечным ключом. — Эй, Грезящие, эт было нечто!

К мастерской сходились лягвуры, с интересом осматривали место схватки, громко переговаривались, раздувая горловые мешки. Механики поставили начальника на ноги и Вандайн подошёл к нам.

— Эй, хозяин, у меня тут образовался скорострельный свинцомёт на подвесной турели, могу прицепить его к твоей «Драконьей мушке» в качестве оплаты, если хочешь! Придётся обождать сутки, приборную доску тоже переделаю, но зато перестанешь быть небесной добычей и станешь хищником, а? Как тебе?

Я посмотрел на Мэдлин.

— У нас есть время?

Она неопределённо повела плечом:

— В принципе, вооружённый топтер привлекает больше внимания, его будут тщательнее досматривать, и вообще местная кухня ужасна… Прекрати смотреть на меня такими жалостливыми глазами, да, время есть.

— Ставь свой… свинцомёт, мастер.

— Отлично! Свинцомёт и полный боезапас!

///

Позже тем же вечером лягвуры всё-таки решили, что происшедшее пойдёт их деревне на пользу. В конце концов мунки — как оказалось — платили налоги, а теперь у них появилось новое имущество, да и гости из внешнего мира молодцы. Наша репутация среди населения острова Камру выросла, и лягвуры устроили на торговой площади небольшой праздник, накрыли столы, развесили гирлянды из гигантских светлячков, собрали небольшой оркестр. В общем и целом, для имитаторов жизни они неплохо постарались.

Молоко оказалось странным на вкус, я подозревал, что его достали из тех чёрно-белых жуков, но трещины в броне зарастали, и это было важнее всего. После схватки у меня разыгрался аппетит, вернее пришёл сосущий голод, от которого можно было сойти с ума, но, к счастью, столы ломились от еды и живые личинки лопались у меня в пасти одна за другим. Червивая лапша, яйца комаров, сами комары, слегка подвяленные на огне, нимфы стрекоз, огненные жуки со своим соком, от которого в голове поселяется звон, а в животе — жар, всё это было не настолько вкусным, как мёртвая плоть, но прекрасно утоляло голод. А гусеницы мпоко среди местных считались десертом.

Наконец-то насытившись, и наслушавшись песен, я покинул площадь. Местные рады были пригласить нас переночевать у себя, но лезть через крышу в дом-кувшин не захотела даже гиперактивная Лиззи. По этой же причине Мэдлин разбила лагерь за границей деревни, совсем рядом с мастерской мунков. Череп на вершине её шатра светился в ночи, привлекая мошкару, из трубы шёл дымок.

Я приблизился к пологу, не нашёл, где постучать, и просто прочистил горло.

— Не надо так громко рычать, Антон. Тебе что-нибудь нужно? — послышалось изнутри.

— Небольшой сеанс общения тет-а-тет.

Несколько секунд она раздумывала.

— Вытри лапы перед входом, там есть коврик.

Обстановка внутри шляпного шатра оказалась неожиданно домашней. Он был чуть больше внутри, чем казался снаружи, пол устилали черно-белые ковры со странными символами, а вдоль матерчатых стен стояла неплохая мебель: роскошная двуспальная кровать, комод, туалетный столик, заставленный косметикой, платяной шкаф, чугунная печка на кривых ножках, чёрно-белая ширма, из-за которой выглядывала часть ванны, большой чёрный сундук и пара кресел. Всё было искусно украшено в любимом хозяйкой стиле и подобрано так, чтобы каждый элемент состоял в гармонии с другими. Под потолком парил световой кристалл.