Ловушка для джентльмена - Виктория Александер

— А с моей женой происходит что-то такое, чего я не замечаю? — спросил Маркус. «Интересно, что хуже: влияние, которое оказали на этих малышек миссионеры, или влияние мадам де Шабо?» — подумал он неожиданно.

— Да, происходит. — Чарити вздохнула. — И вы должны все исправить.

Он с недоумением покачал головой.

— Все исправить?

— Вы должны сделать ее счастливой, — заявила Хоуп. Маркус пожал плечами:

— Если она несчастна, а я, откровенно говоря, не знал, что это так… то что же мне делать? Как вы считаете?

— Вы должны дать ей то, чего она хочет больше всего на свете, — сказала Хоуп. Ее сестры утвердительно закивали. — Я думаю, что это собака.

— Собака? — Граф поднял бровь. Хоуп кивнула:

— Собака сделает ее счастливой. Ужасно счастливой.

— Я почему-то в этом сомневаюсь. — Маркус усмехнулся. — Но что еще кроме собаки? Как вам кажется, что еще вашей тетушке хотелось бы больше всего на свете?

— Мы точно не знаем, но мы об этом говорили. — Пейшенс немного подумала. — Мадам де Шабо говорит, что на самом деле все женщины хотят любить и быть любимыми.

— Ах, но ведь я ее люблю. — Он улыбнулся. — Очень люблю.

Хоуп наморщила лобик.

— А она вас любит?

— Конечно, любит. — Пейшенс закатила глаза. — Она смотрит на него, как будто он конфета, которую ей до смерти хочется съесть.

— Но она его не ест, потому что боится расстройства желудка. — Чарити внимательно на него посмотрела. — Вот в чем дело, правда? Она хочет любить вас, но не решается, или не может, или что-то в этом роде.

— По-моему, это очень глупо, — пробормотала Хоуп. — Я думаю, что ей на самом деле хочется собаку.

— Простите, что я указываю на это, юные леди. Конечно, я ценю вашу заботу, но… Видите ли, отношения между мной и вашей тетушкой — это, в общем-то, не ваше дело.

— А мы считаем, что наше, — возразила Пейшенс.

— Поймите, дядя Маркус… — Чарити говорила с ним так, как взрослые разговаривают с маленьким ребенком. — Вы нам очень нравитесь, потому что вы обращаетесь с нами не как с детьми.

— Хотя вы все-таки дети, — пробормотал граф.

— В данный момент это не важно. — Чарити сделала резкий жест рукой, совсем как ее тетка. — Впервые после того, как наши родители… ушли, мы почувствовали, что мы… что у нас есть дом и семья.

— А у тети Гвен никогда не было дома, — выпалила Пейшенс. — И у нее никогда не было семьи. Настоящей семьи. — И собаки, — пробормотала Хоуп. Чарити скрестила на груди руки.

— Так вот, подумайте: если у вас никогда не было семьи и дома, если вас никто не любил, а потом вдруг у вас появились все эти замечательные вещи, — разве вы не стали бы опасаться, что они исчезнут так же быстро, как и появились?

— А вот собака всегда была бы с нами, — тихонько проговорила Хоуп.

— А если вы привыкли, что вам не везет, то вы побоитесь сказать что-нибудь вслух. — Каблучки Пейшенс застучали по дверце письменного стола. — Потому что вам страшно. Вдруг, если вы скажете, как вы счастливы или как вы любите, — Пейшенс пожала плечами, — богини судьбы услышат вас и все отберут.

— Вы трое — весьма интересная смесь разных философских систем, — пробормотал Маркус.

Пейшенс усмехнулась:

— Спасибо.

— Так вот… — продолжала Чарити. — Наверное, вам нужно сделать только одно: пусть она признается во всем, что она думает. Особенно что думает о вас.

— И если она скажет это вслух и ничего не случится, — Пейшенс пожала плечами, — то она будет счастлива.

— Мы все были бы намного счастливее, если бы в доме была собака, — сообщила Хоуп.

— Насчет собаки мы подумаем. Что же до всего остального… — Маркус умолк и окинул сестер внимательным взглядом.

Для своего возраста они необычайно взрослые! Конечно, за свои короткие жизни они успели многое пережить. Их родителей вполне можно было бы упрекнуть за то, что они брали в свои странствия детей, но разве это, по правде говоря, было хуже, чем передать их кому-то на воспитание? Отослать их в школу, как отослали в свое время Гвен? По крайней мере, при жизни родителей эти девочки никогда не сомневались в том, что они нужны.

Правы ли они относительно Гвендолин? Неужели она действительно несчастна?

С тех пор как девочки стали жить с ними, Гвен была немного не в настроении, но ведь она — женщина, и, следовательно, от нее можно ожидать чего угодно. Он всегда полагал, что очень хорошо разбирается в женщинах, но вскоре после женитьбы выяснил: те знания о слабом поле, которые он получил, флиртуя на светских сборищах или общаясь с любовницами, имеют очень мало общего с тем, что ему пришлось узнать, общаясь с женой. Гвен оказалась совершенно необычным и очаровательнейшим созданием, пусть даже она смотрела на мир крайне непонятным для него образом. Право, бывали моменты, когда ход мыслей Гвен ускользал от него, и он начинал ставить под сомнение не только ее здравый рассудок, но и свой собственный.

— Кажется, наш разговор окончательно зашел в тупик, — осторожно заметил Маркус. — Если ваша тетка действительно несчастна, то почему, собственно? Действительно, почему она чувствует себя несчастной? И что я могу поделать в этой ситуации?

— Наверное, вы могли бы сделать ей подарок. Вдруг это поможет? — Чарити наморщила лоб от умственных усилий.

— Мадам де Шабо говорит, что для улучшения настроения леди нет ничего лучше, чем получить от мужчины какую-нибудь красивую драгоценность. Я думаю, это прекрасная мысль. — Пейшенс кивнула, словно одобряя собственные слова. — Она говорила, что бриллианты производят особенно сильное впечатление.

— Представляю себе… — пробормотал Маркус.

— Но мадам Френо говорит, что подарок не должен стоить очень дорого, если он исходит от сердца. — Чарити с любопытством посмотрела на него. — Что вы могли бы подарить ей от всего сердца? Граф тяжко вздохнул:

— Не имею ни малейшего понятия.

— Собака была бы… — Хоуп взглянула на сестер. — В общем, собака… — подытожила она.

Маркус с сомнением покачал головой.

— Я не считаю, что собака или бриллианты помогут в этом деле. Но что именно поможет — я не знаю.

— Ну, вы, конечно, что-нибудь придумаете. — Пейшенс спрыгнула со стола с удовлетворенным видом человека, который решил все свои проблемы. — Мы знаем, что придумаете.

— Хотя на это понадобится какое-то время. — Чарити строго взглянула на графа. — Вы ведь не можете ожидать, что она сразу же успокоится. Вам, наверное, нужно хорошенько потрудиться. Но мы абсолютно уверены, что вы сделаете все возможное, чтобы тетя Гвен была такой же довольной, как и мы. — Она пристально посмотрела ему в глаза. — Мы очень благодарны вам, дядя Маркус, и мы не хотим, чтобы наше счастье что-то портило. Вы понимаете?