Скандальный брак - Мария Анатольевна Акулова

меня, правда? Все это время любил меня? Так почему не искал? Почему не пытался вернуть? Фиктивные отношения и брак выглядит так, словно ты отчаялся найти мне замену.

Я хмыкаю. Дина всегда была о себе высокого мнения. Но не думал, что настолько.

— Ты ошибаешься, Дина. С Мирой все было по-настоящему. А вот ты, — я поворачиваю к ней голову, в последний раз взглянув в глаза женщине, которую так безумно любил, и которая так просто меня предала, — ты была фальшивкой. От начала и до самого конца. Я это понял совсем недавно. Оказывается, очень легко спутать любовь с простым мужским влечением. К тебе я чувствовал второе.

Дина что-то кричит мне в спину, но я уже не оборачиваюсь. Ухожу. Туда, где меня ждет Мира. Скорее всего она ревела все это время. По дороге сюда я звонил ей несколько раз, но она не брала трубку. Я волновался, но сначала нужно было завершить все дела, а потом уже к ней.

Четкий план действий вырисовывается в голове, пока еду в строну отеля. Не могу вспомнить кто увел ее посреди этого бедлама. Честно говоря, после того как отец потерял сознания, я вообще мало что замечал вокруг.

Я паркуюсь у отеля, здесь все осталось как и несколько часов назад. Все свадебные декорации на месте, арка во дворе у озера сиротливо переливается в свете фонарей. Я останавливаюсь, несколько минут смотрю на это все с сожалением. Этот день должен был закончится не так. Снова ощущаю гнев. Наверное, я был слишком снисходителен с Диной. Стоило все же срезать несколько локонов ее драгоценных волос.

Я поднимаюсь в наш номер, персонал тактично отводит от меня взгляд, скорее всего весь день сплетни разводили. Избавиться от слухов будет сложнее, чем я думал. Слишком много свидетелей у этого скандала было.

Я толкаю дверь и застаю пустоту. Проверяю ванную комнату, но Миры нигде нет. Начинаю нервничать. Достаю из кармана телефон, в который раз за вечер набираю девушку, и замираю, прислушиваясь к звукам в номере, потому что отчетливо слышу мелодию звонка. Мобильник Миры я нахожу в ее сумочке в шкафу. Но самой Миры нигде нет.

Начинаю волноваться не на шутку. Для нее все это тоже было неимоверно тяжело. Она очень чувствительная девочка у меня.

Я звоню начальнику охраны.

— С кем Мирослава? В номере ее нет, на телефон не дозвониться, он не с ней.

— Мирослава? — то, с каким тоном он переспрашиваете заставляет меня напрячься. — Мы занимались репортерами, часть команды сопровождала вас и Мирона Марковича в клинику, часть искала Дину. Мы… — он делает паузу, откашливается, — мы не следили за госпожой Валевской.

— Найти! Сейчас же! — со злостью выкрикиваю я и отключаюсь. Дышу тяжело, бегло осматриваю номер, в котором Мира утром одевала подвенечное платье. Она выглядела в нем, словно настоящая королева. Я взгляда от нее оторвать не мог. А теперь она неизвестно где.

Сидеть и ждать у меня не получается. Решаю поехать к ней домой. Ведь куда еще она могла податься после случившегося?

Я нагло топчу газон на лужайке, срезая путь к стоянке. В этот же момент какого-то черта срабатывает полив и на меня брызгает вода, белая рубашка жениха быстро становится мокрой.

— Чтоб тебя! — отскакиваю в сторону и на что-то наступаю. Опускаю взгляд вниз и замечаю белую туфлю с камнями.

Сердце отчего- то пронзает колкой болью. Я узнаю эту обувь. Мира показывала мне фотографии, не могла определиться с моделью и я посоветовал ей эту.

Я медленно наклоняюсь и прикасаюсь к туфле. Почему она здесь? Где Мира? Оглядываюсь по сторонам, слова девушка сейчас могла бы выбежать из-за угла. Но, ожидаемо, кроме меня здесь больше никого нет.

Глава 34. Мирослава

Я сижу на бордюре в перепачканном свадебном платье и со слезами на глаза смотрю, как огонь все больше и больше поглощает то, что было для меня так дорого. Пожарные бегают со шлангами, зеваки снимают все на телефон, косятся на меня с любопытством. Еще бы! Даже страшно представить, как я сейчас выгляжу.

К счастью, время сейчас не рабочее и в здании никого не было, так что никто не пострадал.

Но день сегодня просто отвратительный. Я полностью растеряна и не понимаю, как дальше жить. Скорее всего мне всё же придется переехать в другой город, где меня никто не узнает. Теперь здесь меня точно никто и ничего не держит.

Грустно так. До ужаса. Я всхлипываю и вытираю влажную изза слез, наверняка ещё и испачканную, щеку.

— Девушка, с вами все хорошо? — ко мне подходит работник скорой помощи. Взволнованно смотрит на меня, ожидая ответа.

— Да. Да. Все нормально. Просто…. Просто это мое здание, — впервые произношу вслух ужасную правду и начинаю рыдать с новой силой.

Меня берут за руку, заставляя подняться с земли.

— Давайте пройдем в машину, я дам вам успокоительного, у меня в термосе есть чай. Это все не закончится быстро, — говорит мне женщина с сочувствием.

— Да, вы, наверное, правы. Мне как-то очень не хорошо. Сердце стучит так… — прикладываю ладонь к груди. — День плохой.

Меня проводят к карете скорой помощи, накидывают поверх ненавистного платья плед. Пытаются приободрить, но это мало помогает. Время тянется безумно долго, я не могу оторваться от созерцания огня и дыма. Я уже и сама вся провонялась удушливым запахом гари, но не могу и шагу сделать. Буду здесь до конца. Не знаю, как сообщу об этом маме, она, наверное, еще не отошла от несостоявшейся свадьбы, а тут такое…

Из меня получилась не только ужасная невеста, но еще и такая же дочь. Мои глаза снова на мокром месте, хочется просто рыдать…

— Мне кажется, это твое.

Сердце пропускает удар, когда слышу до боли родной голос. В первое мгновенье мне кажется, что это слуховая галлюцинация. Но туфля, зажатая в мужской руке и протянутая мне, говорит об обратном.

Несколько долгих секунд я смотрю вниз на то как контрастируют красивые переливающиеся камушки и перепачканная землей белая кожа, а потом жмурюсь, отворачиваюсь от Ромы и шагаю прочь.

Не хочу при нем снова расплакаться, раскричаться, устроить истерику. Я прекрасно поняла, что «сделала достаточно». Он тоже.

Ведь я почти уверена: мое горящее здание его рук дело!

Но разбираться сейчас я не стану. Может быть когда-то потом. Когда отойду…

— Мира! — в спину летит громкий оклик. Мне кажется, он звучит даже удивленно, но я не реагирую.

Кутаюсь в плед сильнее и ускоряю