Женский заговор. Любовь на спор - Лидия Лукьяненко

она сама была здесь в качестве его девушки. Во всяком случае, именно так он вел себя по отношению к Уле перед гостями.

С пылу с жару свежий шашлык после прохладного красного вина показался ей очень вкусным. Ульяне нравились присутствующие здесь. Сам именинник, его родные, друзья. Тем более что почти половина приглашенных были и ее друзьями. В ходе общения оказалось, что светловолосая Катя, которая сидела в обнимку с полным краснолицым парнем, – бывшая сотрудница Гены. А рыжеватая крашеная Аня раньше встречалась с Валерой. Но теперь у нее был новый парень, коренастый и плечистый, как боксер, – он сидел напротив Ули и жадно ел, разгрызая куски мяса с прямо-таки животным удовольствием. Валерку и Аню все шутливо подкалывали.

– Да, когда-то было, – соглашался он. – Я всегда любил рыженьких, они такие темпераментные, правда, солнышко? – наклонялся он к Леке.

Ульяна не жалела, что приехала. Давно она не проводила время в такой приятной компании. Гена и Валера выпили по паре рюмок и больше пить не стали. Три машины стояли у ворот – предстояло развезти потом всю эту веселую компанию по домам.

– А третья машина чья? – спросила она Гену.

– Лены, – указал он на сестру. – Вернее, их с мужем. Но сегодня за рулем сестра.

Кудрявая русая Лена улыбнулась ей. Она была мало похожа на брата. Тонкие мелкие черты, маленькие зубки, как у белки. Геннадий был темным шатеном. Глаза его, глубоко посаженные, тем не менее были очень выразительными. А широкий ровный нос и крупные зубы делали его лицо довольно привлекательным.

– Вы с ним похожи, – шепнула Лека Уле, когда гости встали из-за стола и разбрелись по участку. – Это хороший признак.

Больше она ничего не успела сказать, Валерка потащил ее играть в мяч. Геннадий в игре участвовать не захотел, а предложил Уле прогуляться.

– Хорошее здесь место, – сказала она ему. – Так тихо. И зелени летом, наверное, много?

– Лена с Павлом начинают строить дом. Вот здесь будет сауна, а тут – бассейн.

Он прошелся по фундаменту и подал ей руку. Уля оперлась на нее и тоже влезла на высокую каменную дорожку.

– А здесь будет зал?

– Да.

– С камином?

– Наверное. Тебе нравятся загородные дома?

– Не знаю. Я всегда жила в квартире. Но, думаю, камин – это здорово! А еще если во дворе бассейн, пушистый газон и красивые деревья, то вообще…

– Договорились, – улыбнулся Геннадий. – Сделаем бассейн.

– На участке твоей сестры? – хитро сощурилась она.

Геннадий не ответил. Он редко улыбался, но в такие моменты казался ей особенно симпатичным.

– Ой! – Уля оступилась и свалилась с фундамента прямо в объятия Геннадия.

«Какие у него сильные руки, – отметила она, когда он подхватил ее под мышки и осторожно поставил на землю. – И какой он высокий!»

Его близость тоже волновала ее – не так, как присутствие Тимура, по-другому, но будоражила, и пожалуй, не меньше. Он осторожно положил ладонь на ее плечо, но Уля мягко высвободилась. Ей не хотелось спешить. Все так странно – то, что теперь происходит с ней. С мужчинами всегда так. То пусто, то густо.

– Хочешь, я тебе норку ежа покажу? – спросил Геннадий.

– Ежа? А разве они уже есть? Ведь пока холодно.

– Но это же только норка.

Это было приглашение прогуляться. Они вышли из ворот и углубились в лес. Воздух здесь пах весной, прошлогодней пожухшей листвой и молодыми побегами. Уля с наслаждением вдыхала эти запахи, прислушиваясь к Гениным шагам за собой. Он молчал со значением. Не потому, что сказать было нечего. Просто ему было хорошо с ней без слов. Никакой норки они, понятное дело, не нашли, а просто остановились в молодом, залитом солнцем, голом лесу и стали целоваться. Целовались долго, с упоением, а потом стояли, обнявшись. Им уже было о чем помолчать вместе. Уля испытывала такое ощущение, словно они не просто давно знакомы, а по-настоящему родные люди. Но вслух она постеснялась это сказать – слишком поэтично. Так многие говорят в подобные моменты.

– Мне кажется, я знаю тебя всю жизнь, – прошептал он, и Уля едва сдержала улыбку. – Это звучит банально, понимаю. Но это правда.

Его глаза, темно-зеленые в средине и карие по краям, смотрели выжидательно:

– Не веришь?

– Верю, – отозвалась она и, подняв голову, снова ответила на его поцелуй.

– Уля-а-а! – разнесся по лесу Людкин голос. – Уля-а-а! Где ты-ы-ы?!

Они повернули назад. Лека с Валерой, стоя в обнимку, ждали их у ворот. Валерка заговорщицки подмигнул ей:

– Что? Сбежали от нас? Уединились?

– Нору ежа искали, – ответила Уля.

Людка, стоя перед воротами, нервно облизывала губы.

– Уль! На минутку! – она подхватила подругу под руку и буквально потащила за собой.

Большинство гостей на площадке гоняли мяч, который теперь из волейбольного стал футбольным. Остальные продолжали застолье в беседке.

Людка выглядела встревоженной. Она увлекла ее в дальний угол двора, где были аккуратно сложены свежие бревна, и, усевшись на них, жестом пригласила Улю опуститься рядом.

– Ты чего? Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Уля.

– Случилось. Садись.

– Не хочу. Так что?

Людка покусала нижнюю губу, поглядывая в сторону ворот:

– Что у вас там было?

– Люд, – Уля подняла плечи, – ты чего? Вот щас я буду тебе докладывать!

– Надеюсь, ты хоть с ним не…

– Люда, – это Улю уже неприятно задело, – что на тебя нашло? Ты что – мамочка мне, чтобы следить за моей нравственностью? Если и было, не кажется ли тебе, что это не твое дело?

Люда прикусила ноготь большого пальца.

– Уля, я не из пустого любопытства спрашиваю. Это важно. Ответь. Или я тебе ни слова не скажу!

Уля возмущенно затрясла головой:

– Ненормальная! Просто ненормальная! Ты что, меня первый день знаешь? Я что, по твоему мнению, могу этим на ходу в лесу заниматься?

– Ну у каждого свои фантазии.

– Очень смешно.

– А что было? Целовались?

– Да! – с вызовом заявила Уля. – И что?

– Он тебе очень нравится?

– Нравится, – Уля недоуменно подняла брови и села рядом. – Ну и?..

– Тогда держи, – Люда не стала больше темнить, а просто подала ей визитку, извлеченную из своего кармана.

Уля взяла ее. Визитка была голубого цвета с золотым тиснением.

– Фоменко Геннадий Андреевич, – прочла она. – Ну? Коммерческий директор…

Слова замерли у нее на губах. Она в изумлении подняла глаза на подругу:

– Ты думаешь…

Люда мелко закивала головой, округлив глаза и сжав губы. Потрясенная Уля молчала. Потом тряхнула головой:

– Да ну! Быть не может! Однофамилец…

Но последнее слово прозвучало нетвердо. Люда первая собралась с мыслями.

– Так, давай разберемся. Говори все, что ты знаешь о своем отце.

– Фоменко