Ксенофобы - Уильям Кейт

Присоединенный через цефлинк к длинной цепочке бортовых систем контроля и управления капитан Хидеки Озава, бывший офицер «Синей роты», первого батальона полка «Цугайкоцу» окончательно решил для себя, что он все же предпочитал управлять «Шагающими», но уж никак не этими махинами-крепостями. Как же медленно они тащились! Неважно, что бегемот этот перекрывал огнем своих орудий сотню «Шагающих», ерунда это все – он с удовольствием поменялся бы сейчас с любым, кто вел какой-нибудь быстроногий «Тачи».

Карьере Озавы, который был командиром пехотной роты, пришел конец во время битвы с мятежным космопортом, когда с юга подлетевшая ракетка вырвала с корнем левую ногу его «Тачи», вдобавок задев боекомплект, в котором еще оставалось несколько ракет. Он, как безумный, выскочил наружу, успел-таки до того, как его «Шагающий» завалился на бок и взорвался; неделей позже в связи с временной нехваткой машин для всех пилотов с разъемами, майор Йошитоми направил его в команду монтажа доставленных сюда с орбиты тяжелых осадных штурмовиков. А когда эти монстры были собраны и пришло время набирать добровольцев для управления ими, Озава был одним из первых.

Он своими глазами видел начало этой кампании. Теперь же он горел желанием увидеть и ее завершение. Силы бунтовщиков, до сих пор обнаруживавшие страшную, поистине смехотворную неорганизованность, предприняли однажды дерзкую и удачную акцию, устроив засаду, в которую угодил и он сам, и его только что высадившаяся в Новой Америке рота. И вдруг ни с того, ни с сего, словно повинуясь какому-то странному приказу, бунтовщики, имевшие над ними явное преимущество и грозившие вот-вот сбросить их в море, вдруг отступили и в беспорядке бросились наутек. Озава в первые минуты даже не мог поверить своему счастью – как могла такая гениально задуманная атака бунтовщиков просто рассыпаться в пух и прах.

За несколько прошедших недель столица бунтовщиков пала, еще позже было отбито также и несколько их атак на город, последовавших уже после падения Порт-Джефферсона. Во время его акции уже на борту штурмовика к северу от Джефферсона в результате внезапной атаки налетевших откуда-то сил мятежников оказались уничтоженными уорстрайдеры поддержки, они даже умудрились засадить один из снарядов «Стархок» в верхнюю палубу этого мамонта, но «Кьодайна» даже и носом не повел – продолжал как ни в чем не бывало ползти себе дальше. Нет, чтобы эту махину заставить вздрогнуть, нужно кое-что поинтереснее.

Ну как же этот штурмовик тащится!

Внешне этот штурмовик выглядел приблизительно так, как и описывал его геник из разведподразделения Кати – широкая, приземистая бронированная платформа, поддерживаемая шестью гусеничными блоками, по два с каждой стороны, расположенными друг над другом, остальные утоплены в корпусе примерно в центре его брюха, наверху чуть изогнутые купола надстроек – бар-беты, орудийные турели, башни. Короче говоря, если брать его огневую мощь – это небольшой сухопутный кораблик, со скрипом и скрежетом пережевывающий все на своем пути к Стоун-Маунтин.

Катя, сидя в скрывшемся среди обломков полуразрушенного здания «Призраке», видела, как этот левиафан, эта громадина двигалась мимо примерно в пятидесяти метрах к северу от нее. Она даже чувствовала, как тряслась земля под этим бронированным чудовищем, и видела, как осыпалась пыль со стен руин.

Боже! Какой же это гигант! Массивные звезды колес, наполовину скрытые его боковой броней, диаметр каждого из которых превышал высоту ее «Призрака», медленно и зловеще вращались, заставляя эту гору ползти вперед. Сканеры и турели орудий вращались то в одну, то в другую сторону в поисках мишеней, и Катя почувствовала, как ее постепенно охватывает страх при мысли, что засевшая во чреве этой передвижной крепости небольшая армия Космических пехотинцев Империи вдруг засечет местоположение ее машины.

Но, похоже, они и не подозревали о ее присутствии. Ее подразделение было надежно укрыто здесь за непроницаемыми для сенсоров и лазеров аэрозольными завесами, до минимума было сокращено и потребление энергии – функционировали лишь системы их жизнеобеспечения, а также сети бортовых ИИ.

Четыре вражеских уорстрайдера уже потолкались здесь, довольно близко от них, но скоро убрались восвояси, так ничего и не обнаружив. Да и этот осадный штурмовик не станет размениваться на мелочи и озираться вокруг в поисках горсточки бунтовщиков, все внимание его экипажа сосредоточено сейчас на том, что лежит за несколько километров отсюда – на полосах статической обороны у подножия Стоун-Маунтин.

У них дела шли не так уж гладко – в последние часы боя пушка по правому борту уорстрайдера Кати была сметена залпом из трех «Стархоков», чуть было не уложивших на месте и ее саму.

– Христос Космический! – услышала она вопль младшего лейтенанта Мартина. Слова эти шли прямо из его разума. – Не можем же мы двинуться на это чудовище! Деру нужно давать отсюда!

– Успокойся, Чет! – послала она ментальную команду через цефлинк-сеть.

– Нет! Нет! – Катя слышала, как он пытается отсоединиться.

Она быстро взяла под свой контроль всю цефлинк-сеть, блокировав попытку Мартина выйти и при помощи электронных средств пытаясь поставить его на место.

– Отставить, младший лейтенант! – предупредила она. – Приказываю вам оставаться на месте!

– Мы… Нас…

Вдруг что-то загремело, и по броне «Призрака» словно сыпанули крупной щебенкой.

– Все мы сделаем! Ничего, сдюжим! И дадим этому монстру прикурить! Только для этого нам нужно держаться всем вместе, понимаешь ты это?

Ответом было молчание. Катя усилила громкость до максимума.

– Так ты играешь?

Старая курсантская шутка вывела младшего лейтенанта из паники.

– Да, сэр! – не очень внятно буркнул он.

– Что-о?

– Играю, сэр!

– Вот это другое дело! Так что, займись-ка лазером. А то у меня сейчас будет дел по горло.

– Так точно, сэр.

– Приди в себя, Чет! Потянем – никуда не денемся!

Если бы только ты сама в это верила…

– Ну как ты там, младший?

– О'кей! – Пауза. – Простите меня, полковник.

– Наплевать и забыть. Держи себя в руках. И пусть империалы не думают, что имеют дело со всяким сбродом, не ведающим, что такое дисциплина!

– Не подведу вас, сэр.

– Знаю, что не подведешь.

Храбрость… Что такое храбрость? Катя знала, что храбрость – это всего-навсего умение заставить себя броситься вперед, на противника, когда колени твои, казалось, вот-вот подогнутся, когда от сухости во рту не шевелится язык и в животе страшная, космическая пустота. И ее страх был не меньшим, чем Мартина, просто она сумела совладать с ним.