Голос во тьме (СИ) - Машевская Анастасия

Данан вздохнула. Сил почти не осталось, Она зашаталась и тяжело осела на землю.

— Даже если Хольфстенн ходил через этот лес сто раз, и знает безопасные тропы, нас все равно и найдут, и встретят.

— О, ну, Данан, — включился Дей, заваливаясь на землю прямо рядом с ней. Казалось, никого вообще не смущали трупы вокруг, пожарище, и стоны последних перебитых друг другом керумцев, попавших под заклятие Кромешной Тьмы. — Плаксивость и пессимизм — те черты, которые мужчин бесят в женщинах. И если ты все-таки хочешь приударить за командо…

— ДА ПРИЧЕМ ТУТ ЭТО?! — Данан откровенно сорвалась, оглянувшись на Дея. Глаза её сверкали бешено.

— В самом деле, Дей… — Редгар попытался влезть, но Данан не дала:

— Нас найдут не потому, что он, — ткнула в гнома пальцем, — как-то даст им знать, где мы.

— О, спасибо, — отозвался гном, покачав головой и опустив уголки губ. — А ты не могла бы не тыкать в меня пальцем?

— И не потому, что мы заплутаем, — продолжила Данан спокойнее. Он отпустила духовный клинок. Тот развеялся почти сразу, и Борво пялился на это с немым недоверием. — Даже если бы ты нашел путь безопасный настолько, что по нему могла бы беспрепятственно проехать пятнадцатилетняя девственница с кошелем, полным золотом, нас бы нам встретили. Потому что у наших врагов отличные осведомители, и это не гном, — и вместо всех дальнейших объяснений она ткнула рукой куда-то в сторону.

Мужчины оглянулись не сразу, только, когда поняли, что аргументов и священного «но» им не дождаться.

В указанном направлении медленно, словно отрываясь от тела убитого колдуна, поднималась зеленоватая тень. С всевидящими на триста шестьдесят градусов изумрудными углями глаз, горящими в оголенных до призрачных костей глазницах.

Глава 14

Драммонд дал на отдых светлую половину дня. А ночью, поставив во главе наступления августа Вектимар, начал атаку. Ночь, как наудачу, оказалась почти безлунной, и приглушенный спуск с холма какое-то время удавалось скрывать. В качестве первой ударной волны Драммонд избрал элитную часть воинства — легкую кавалерию. Растянув линию атаки по совету Вектимара до предела возможного, король велел нападать на оборонительные укрепления парталанцев выпадами то там, то тут. Но ни в коем случае не наваливаться всей линией разом.

Скатившись с холма подковой, всадники рванули частью в бой, а частью — развернулись в сторону и помчали вдоль укрепления. С шумом, воинствующими кличами, они носились туда-сюда, дразня и драконя оборонявшихся тем, что не нападали нигде конкретно. Драммонд, наблюдая с вершины холма за маневрами, ощущал с тоской, что эти бравые ребята, его солдаты, понимают в ведении боя много больше его. Когда он отобьется и вернется в столицу, он все силы бросит на изучение военного ремесла. Чтобы больше не ждать позади войск и не полагаться на опыт других. На этот раз он возьмется за науку куда серьезнее, чем когда за необходимостью обучения стояло требование покойного отца.

Парталанцы сориентировались относительно быстро. Это были крупные мужчины-бойцы с далеких островов с захватнической историей, в чертах их лиц было что-то звериное. Как и в боевой ярости, изо всех сил сдерживаемой командирами.

На это король и рассчитывал — что изнеможенные ожиданием парталанцы, почуяв врага, рванутся, как с цепи. Это было необходимо, чтобы попросту удержать собственные даэрдинские силы от опрометчивости сорваться первыми — они ведь тоже утомлены ожиданием сражения не меньше!

Наконец, спровоцированные, островитяне перестали слышать голоса командиров и бросились вперед, как бешеные. Их натиск был ужасающ, и совсем скоро, ряды испуганных даэрдинцев опасно прогнулись. Ровное полукружье атакующего полумесяца изломилось дрожащей волной. Август Вектимар несколько раз безуспешно пытался воззвать к порядку в рядах, заставить бойцов восстановить строй и удерживать. Все напрасно — вражеские шаманы использовали тотемы духов ветра, а это значило, что, откликаясь на атаку даэрдинцев, то тут, то там по линии сражения взметнулись в воздух блеклые тени. Это не были призраки, лишь ветер, облаченный в схожую с ними форму, но он заставил даэрдинских лошадей в страхе метаться вдоль берега. На силу всадники справлялись с животными, уводя их вглубь, вздымая назад на холмы и подставляя тем самым спины под удар вражеских стрел и болтов. Они били скакунов плетьми, не щадя, лишь бы быстрее убраться. Парталанцы провожали их с гнусавым улюлюканьем: сами влезли в драку, а теперь бегут, поджав хвосты! Герои!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Парталанские шаманы, вооруженные так, что любой образцовый маг из Цитадели Тайн посмеялся бы в голос, сейчас смеялись сами — ехидно и даже зло. Сопляки! Мчавшиеся мимо них соплеменники врубались в спины даэрдинцев с особенно гордыми физиономиями.

Драммонд, наблюдая, терпел изо всех сил. Каждый третий из посланных вперед всадников — действительно элитный боец его армии, остальные двое в тройке — ничем не выделившиеся рядовые, которыми король пополнил ряды тех, кто выманивал врага на бой в выгодной для Драммонда местности. Полдела — втянуть парталанцев в сражение. Нужно сделать так, чтобы, когда реальное сражение начнется, ему, Драммонду, было кого выставить против этих свирепых воинов.

Перед началом боя, еще до того, как дать своим людям отдохнуть, Драммонд осуществил все приготовления, и прежде других — спешно перенес лагерь немного вглубь холмов на северо-запад с прежней позиции. Лучше пожертвовать несколькими лигами песка, но сбить с захватчиков спесь. Огорошенных неудачей, их будет проще разбить потом. Зато на месте прежней стоянки он расставил несколько наспех сколоченных за последние дни колесниц в качестве укрытия, о которые любые ряды ударят, захлебываясь собственным наплывом. Когда волны врага находят внахлест одна на другую, потому что первая не может прорваться сквозь ограждение сразу, неминуемо наступает хаос. Пусть на несколько минут, но этого хватит, чтобы убегающие сейчас даэрдинские всадники смогли развернуться двумя клешнями, чтобы потом обогнуть преследователей с флангов и взять в кольцо. И когда, зажатые меж колесницами (пусть самыми недолговечными) и бойцами, парталанцы схлестнутся в рукопашной, по крайней мере с трех сторон на них бросятся расставленные в засадах даэрдинские части.

Оставшиеся от конницы всадники зайдут с северо-востока, пехотинцы, вооруженные длинными луками и тяжелыми арбалетами, используя высоту и колесницы, блокирующие парталанцам свободный подъем наверх, займут центр. А несколько линий пехоты задавят парталанцев с северо-запада. Вперед пойдут тяжелые части, чтобы принять на себя сокрушительный натиск врага и не упасть, а оставшиеся в арьергарде этого крыла легкие, едва первый напор будет сдержан, юркнут в образованные во флангах строя интервалы и зажмут отколовшуюся с этой стороны часть вражеского воинства. Среди всех частей Драммонд равно разделил имеющихся у него магов: заступникам наказал отражать магические атаки и развеивать чары шаманских тотемов, а магам стихий велел при каждой возможности жечь бойцов-завоевателей.

Драммонд убил не одни сутки, чтобы составить и привести в исполнение план в опоре на стародавний как мир принцип — разделяй и властвуй. Наблюдая, как парталанцы ринулись следом за его всадниками, поддавшись провокациям, Драммонд чувствовал, как бешено заходится сердце — от того, что сражение входит в решающую стадию, — и как еще хлеще кровь дурманит разум — от осознания, что незнакомый прежде враг пошел на поводу у короля.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

От близости победы — Молдвинн, стоявший рядом с королем, видел — у Драммонда пьянством блестели глаза. «Близость победы пьянит и ослабляет» — вспомнил стратий выдержку из настольной книги о военной стратегии. Пожалуй, уязвимее, чем сейчас, король Даэрдина не был еще никогда — даже в пик наивысшего наслаждения женщиной, и если бы какой-нибудь меткий парталанский стрелок воспользовался этим сейчас, Даэрдин вовсе остался бы без короля.

Парталанские шаманы, едва волна атаки рассыпалась при ударе о ряд тяжелых колесниц, призвали лавовые тотемы, надеясь залить даэрдинское «укрепление» огнем — вместе с колесничими. Заступники и телеманты из Дома Чар выставляли барьеры и щиты — серебристые и цвета солнечного сияния. Шаманов огня, как оглядел Драммонд было всего четверо — намного меньше, чем шаманов ветра, — поэтому он воодушевляющее крикнул своим магам смять жалкие потуги врага. Пока у него есть телеманты, его не напугать летящими всполохами пламени, которые, разбиваясь о защитные чары, сползали на землю, шипя и искрясь при угасании.