Лунный вариант - Федор Березин

– А там нет ничего хоть чуточку помощней? – с некоторой надеждой спросил маршал, хотя явно прекрасно понимал тщету своих желаний.

– Ничего, Андрей Антонович, совершенно ничего, – покачал головой Горшков. – Кроме того, вы понимаете, что наши средства доставки не приспособлены к подрывам на такой глубине. Придется взорвать их на километре. Вот и все, что мы можем, – адмирал придвинул лицо к маршалу. – Я ставлю на бочку свой золоченый погон, на дне при этом не перекатится ни одна песчинка. Хотя кто знает? Кто там был? В общем, флот сделает все, что возможно.

– Вы там не увлекайтесь, – ответно моргнул командующий самой массовой армии мира. – Центральный Комитет дал добро на применение только одного заряда.

– Правильное решение. Нужно экономить спецсредства для серьезных дел.

И оба улыбнулись друг другу, ведь они были знакомы давным-давно, они были старыми-старыми динозаврами, родившимися еще в императорской России.

Глава 30

Научные допуски

– Товарищ маршал, мы не знаем об этой Аномалии ровным счетом ничего, – волновался академик Александров. – Поэтому данное решение кажется мне поспешным.

– Дорогой Анатолий Петрович, неужели вы думаете, что наша армия и флот применят такое оружие без крайней необходимости? – начал успокаивать его министр обороны. – Вы же слушали товарища адмирала.

– Я повторюсь, Анатолий Петрович. Мне не сложно, – пожал широкозвездными плечами адмирал флота СССР Горшков. – Тем более дело в общем-то касается ваших коллег из несколько другой сферы. К великому сожалению, несмотря на наши громадные прорывы в исследовании океана, мы все-таки не имеем пока что сверхглубоководных аппаратов. А вот наши потенциальные – а в данном случае, как это ни прискорбно, настоящие враги – таковыми располагают. И понятно, почему нам необходимо торопиться. По сообщениям агентурной разведки, их специализированное судно, имеющее на борту два суперглубоководных батискафа, уже вышло с места своего базирования на Гавайях. Так что на наше технологическое отставание накладывается еще и временное. Мы никак не успеваем перебросить наши аквадостижения с Черного моря в только местами дружественный Индийский океан. Вся эта киношная белиберда с перевозкой глубоководных машин по воздуху в жизни покуда не очень прижилась. Кроме того, мы следим за американскими «убийцами городов» и за их прочими подводными силами. Сейчас у нас имеется шанс, потому как в нужной зоне еще нет ни одной из их лодок. Сами подумайте, как будет трактоваться ситуация, когда мы в процессе нашей акции ненароком пришибем их атомную субмарину?

– Но все равно, товарищи маршалы и адмиралы, – упорствовал директор Института атомной энергии имени Курчатова, – если мы применим мощную боевую головку в районе непознанного наукой объекта, может произойти неизвестно что.

– Что, например? – хмуро спросил маршал Советского Союза.

– Вот именно, что мы не знаем что. Учитывая непознанность свойств… В общем, все, что угодно.

– В каком диапазоне это «все, что угодно»? – поинтересовался адмирал Горшков.

– Во всей палитре, – пожал тоже неслабыми плечами академик. – Буквально все. Может, наш заряд высвободит такие силы, которые разнесут всю Солнечную систему, а то и галактику.

– Ну-ну, – улыбнулся министр обороны. – Разводите нам научную фантастику. Мы тут тоже знаем всякие «Туманности Андромеды». Еще Апокалипсисом нас попугайте.

– Или «ядерной зимой», – подключился к развлечению флотоводец.

– Я же говорю, возможна вся палитра вариаций, – все еще попытался прорвать боевые порядки армии академик Александров. – Тут вполне может случиться что-нибудь, сходное с взрывом водородной бомбы. Ведь ее запалом является «обычная» атомная.

– Анатолий Петрович, – прищурился Горшков. – Ведь вы же ученый, как вы можете предполагать такие взятые с потолка идеи?

– Я же говорю, мы ничего не знаем. Лучше перестраховаться.

– Мы бы, наоборот, перестраховались бы в другом, товарищ академик, – посетовал маршал Гречко. – Наша доблестная авиация может за несколько часов доставить на место заряд гораздо большей мощности, чем запланирован сейчас. Баллистические ракеты смогли бы сделать это еще быстрее. Но возникнут сложности. Правильно, Сергей Георгиевич?

– Да, Андрей Антонович, – кивнул адмирал флота СССР. – Видите ли, товарищ Александров, ни заряды авиации, ни тем паче заряды ракет не предназначены для взрывов в глубине моря. И те и другие разрушатся при погружении, понимаете?

– Поэтому мы вынуждены применить штатную торпеду, – продемонстрировал свои познания министр обороны. – Всего-то четыреста килотонн.

– У нас просто нет времени приспосабливать что-то другое, – пожаловался главком ВМФ. – Нет маневра в месяцах для изобретения какой-то сверхпрочной боеголовки или переделки ее под носитель батискафа. Может быть, у нас даже нет лишнего часа-двух. Вам уже об этом толковали, Анатолий Петрович. Если в районе предполагаемого использования заряда будет находиться американский «охотник», то даже если он не будет поражен при взрыве, все едино наши действия будут трактованы как прямая агрессия. И вот тогда действительно случится катастрофа, и это будет совсем не надуманное светопреставление. Что нам до того взрыва галактики? Вот если американские носители массово пересекут «красную линию», тогда попляшете.

– Но вдруг можно сделать что-то другое? – потерянно снизил тон главный атомщик Союза.

– Мы бы рады, да не получается, Анатолий Петрович, – извинился маршал. – Мы и так вынуждены в данном конкретном случае нарушать договор шестьдесят седьмого года о запрете на взрывы в трех средах.

– И понятно, что наш подрыв засекут даже без развала Солнечной системы, – констатировал адмирал флота СССР. – Однако это много лучше, чем возможность попадания Аномалии в лапы империалистам. Вы так не считаете, Анатолий Петрович?

– Вообще-то наука интернациональна, но в данном случае, безусловно, национальные приоритеты надо ставить выше, – развел большими руками академик Александров.

Эпилог

Память

Официально американская программа была свернута в связи с непомерными расходами на войну во Вьетнаме. Вроде бы из-за этого урезали бюджет у НАСА. Однако стоит обратить внимание, что последний из «Аполлонов» сел на окраине Моря Ясности, весьма близко от места посадки «Луны-21», доставившей на Селену «Луноход-2». Кроме того, это был первый из американских кораблей, в экипаж которого входил геолог. Официально семнадцатый «Аполлон» привез на Землю сто десять килограммов лунной породы. Но, учитывая, что на своем электрическом «лунном багги» астронавты охватили вниманием кратер Лемонье, допустимо, что они все-таки туда добрались. А поскольку «Аполлон-18» так и не взлетел, напрашивается вывод, что янки что-то нашли. И привезли домой. Кстати, после окончания вьетнамской войны, когда средства вроде бы высвободились, полеты так и не возобновились.

Советские экспедиции ни официально, ни тайно, более никогда не достигали естественного спутника Земли. С чего бы это? И вообще, после «Семнадцатого» интерес к Луне резко упал.

Директора НАСА Де Бедера, как и планировалось, сместили, поставив на его место более сдержанного Ли Шерера. Он тоже продержался недолго – три года. Однако сам президент Ричард Никсон не досидел и до этого. Импичмент. Но это совсем другая история, вряд ли касающаяся случившегося.

Примерно тогда же, точнее, чуть позже, в 1972 году, был заключен договор о нераспространении оружия в космосе. Правда, с точки зрения астронавтов и космонавтов, окончательный мир в околоземном пространстве заключили только в 1975-м, когда на тридцать шестом витке на орбите состыковались «Союз» и «Аполлон» и Томас Стафорд с Алексеем Леоновым пожали друг другу руки.

Не получила дальнейшего развития и программа американских долговременных станций, хотя «Скайлэб» долго нависал над Землей, контролируя небо. В 74-м, 75-м и 76-м годах случались странные инциденты с советскими кораблями. То космонавты нежданно-негаданно производили посадку ночью («Союз-15»). То не успел выйти на орбиту и пошел на суборбитальную траекторию «Союз-18-1». Снова ночью падал в озеро Тенгиз «Союз-23». Внезапно и досрочно стал непригодным к использованию «Салют-5».

В 1977-м в космос вывели «Салют-6». Это была принципиально новая космическая машина, и, похоже, на некоторое время станции друг друга уравновесили. И только через два года «Салют-6» смог окончательно «добить» постаревшего противника. В июле 1979-го, официально, восьмидесятитонная станция «в результате давления на нее солнечных лучей» стала снижаться, потеряла высоту и вошла в плотные слои атмосферы.

Остатки упали в австралийской пустыне.

Потом в космосе доминировал «Мир». Но теперь с Земли поднимались принципиально новые вещи – многоразовые «шаттлы». Куда до них пенсионерам «Аполлонам». Да и вообще, внизу, на планете, стали происходить совсем неожиданные и непредусмотренные космогацией процессы.