Его Уязвимость - Анна Гур

невероятную поддержку нашему начинанию. Мы так рады, что вы помогаете в нашей борьбе.

– Перевод будет завтра утром.

После этой фразы становится ясно, что Димитрий резко завершает беседу с этой яркой и безумно красивой дамочкой, которая, судя по всему, еще и человек на редкость хороший…

Да, а то, что она специально не замечает меня – так это ничего. Да.

Красотка помогает нуждающимся, фонд имеет, и почему мне хочется вырвать несчастный бокал из ее красивых пальцев с ведьмовским острым маникюром и вылить на ее идеальное платье?!

А с того, что она изначально игнорирует меня, стоящую рядом с Кацем. Словно я стена или пустое место.

Может, просто бьет прямо в цель, давая понять, что я для Димитрия никто.  Всего лишь переводчик, который в данную секунду абсолютно не нужен, так как Алина Сергеевна владеет языком. И этой демонстрацией она лишь сильнее задвигает меня в сторону, даже не удостоив кивком на мое короткое приветствие в момент ее появления.

– Димитрий Иванович, эти деньги – они так помогут!

Димитрий слегка кивнул на это, а вот его собеседница на радостях схватила его за руку и приблизилась слишком близко. Слишком!

– Господин Кац! Я так рада, вы не поверите. Это для нас такая огромная помощь! Скажите, чем я могу отблагодарить вас?!

Грубый подкат. Настолько грубый, что даже я поняла, “чем именно” Алина хотела бы отблагодарить…

Кац не реагирует. Как всегда холодный и ироничный. Не дождавшись реакции, девушка бледнеет и отшатывается.

 Я научилась различать его скупую мимику.

С каждой секундой, стоя чуть позади Димитрия, я чувствую, что он здесь как рыба в воде.

Принимаюсь рассматривать зал, в котором мы находимся.

Здесь только блеск, роскошь, позолота и лепнина.

Вдруг мощная рука опускается мне на спину, поддерживая и толкая вперед, немного повернув голову, опять встречаюсь с цепким взглядом.

Вот как он не глядя умудряется чувствовать мое смятение и страх?!

Что это сейчас – поддержка? Или просто дает понять, что слишком отошла?

Мысли разлетаются от громкого баритона, наполненного немного визгливыми нотками, и так как высокий породистый мужчина с таким знакомым лицом говорит на русском, я сразу же включаюсь в перевод:

– Господин Кац! Как я рад видеть вас! – радушие на лице нашего мэра просто зашкаливает, он сильно сжимает руку Димитрия и накрывает ее второй в знак приветствия и подчеркивая, что эта встреча дружеская.

Димитрий отвечает в своем стиле: скупо, не выпуская меня из-под своего теплого бока.

Ловлю на себе взгляды женщин, сидящих за столом, к которому приглашает нас хозяин вечера.

Мэр заливается соловьем, и мы плавно рассаживаемся. Здесь собираются особо представительные гости.

Кац восседает рядом с нашим главой, который, не останавливаясь, расписывает будущие перспективы роста.

Я делаю свое дело, перевожу.

Речь заходит об инвестициях, в которых мэр сильно нуждается, и прогнозирует всеобщие блага, которые принесут вложения Каца в общую инфраструктуру округа.

Дамы, сидящие за этим столиком, поняв, что я переводчик, немного выдыхают, восприняв меня как сотрудницу, идущую в комплекте с магнатом.

Вскоре деловой разговор сменяет окрас и переходит на более дружеский уровень, к которому присоединяются и остальные.

Переводить, когда говорят сразу несколько человек – сложно, учитывая, что никто не сбавляет темпа речи.

Для меня вечер превратился в ад. По спине проскользнула капелька пота. От напряжения закололо в висках.

Когда подошел официант, поставив передо мной блюдо, я к нему не притронулась, продолжая цепко следить за речью собеседников.

Нестерпимо хотелось пить, но бокал передо мной был пуст.

Наконец, живая музыка немного приглушила беседу и в моих услугах Кац перестал нуждаться.

Облизнула губы. В голе пересохло от длительного напряга, я окинула стол взглядом и увидела, что мой бокал пуст.

Никогда не бывала в таких местах и не решалась тянуться за водой, рассчитывая, что официант должен сам налить воды в мой бокал.

Подобное игнорирование случайное или, наоборот, намеренное, злило.

Мое нежелание обратиться к тому, кто обслуживает наш стол, росло, и сглотнув, ощутив в горле сухость, я автоматически коснулась рукой шеи. Безобидный жест, только Димитрий вдруг посмотрел в мою сторону, а затем и на мой пустой бокал.

В его глазах что-то сверкнуло совсем недоброе и он отчеканил:

– Воду без газа и следите, чтобы бокал моей спутницы не пустел.

Расторопный официант, явно владеющий базовым английским, подобравшись, кивает.

И враз мой бокал наполнен.

– Катрин, отдохни. Ты до их пор не притронулась к еде.

Больше Кац на меня не смотрел, но этого хватило, чтобы эти люди резко изменили отношение к переводчице, что сидела рядом с магнатом.

Так как мои навыки не нужны, воспользовавшись моментом, начинаю немного оглядываться по сторонам.

Все-таки мне любопытно, как огромное пространство ресторана поделено на зоны.

Множество светильников, выполненных, скорее всего, из хрусталя, переливаются бликами и в глазах немного рябит.

Почти отвожу взгляд, как вдруг застываю.

Моргнув, пытаюсь избавиться от наваждения, но…

Видение не исчезает.

С второго этажа, с крайнего балкончика на меня устремил взгляд высокий широкоплечий шатен и его медовые глаза полыхнули...

В ужасе замираю.

На балконе, облокотившись о белоснежные перила, стоит сын мэра. Андрей Авдеев. В элегантном костюме, мажор, похоже, и здесь пренебрег правилами.

Шелковая черная сорочка распахнута на несколько пуговиц, оголяет верх накачанной груди с кусочком татуировки.

Сглатываю. Не знаю, почему. Ощущаю себя преступницей, пойманной на горячем.

Но это все я отмечаю вскользь, потому что взгляд, который бросает на меня парень… пугает...

Он буквально впечатывает в меня злой взор и словно не слушает, о чем ему говорит взрослый мужчина, стоящий чуть позади.

Все его внимание приковано ко мне.

Пока, наконец, он не салютует мне бокалом и не осушает его залпом.

Именно сейчас я сразу вспоминаю все слухи, которые ходят вокруг противоречивой персоны сына мэра.

Кожей чувствую, насколько он опасен и какая ядовитая энергетика исходит от Авдеева, когда он снимает маску развязного весельчака-мажора и предстает в ином обличье...

Нахожу в себе силы и разрываю зрительный контакт.

Отворачиваюсь.

Но продолжаю чувствовать на себе огненный взгляд.

Кажется, Авдеев только что пообещал мне все кары небесные.

Только вот за что?!

Глава 39

Игнорирую.

Единственное, что могу в сложившейся ситуации, это перестать чувствовать прожигающий затылок взгляд.

– Посиди, я отлучусь. Твои услуги сейчас мне не требуются.

Пояснение на ухо и Димитрий встает из-за стола, коснувшись напоследок моего оголенного плеча.

Со стороны незаметно, а я внутри замираю, потому что шершавые подушечки пальцев