Ещё тридцать восемь кошек до сорока - Ольга Станиславовна Назарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слушай больше этих глупых котят! – надулся Тир. – И да, я пока не решил, можно ли твоему хозяину быть так близко к моей хозяйке!
– Да ладно! Мой Илья, он же тебе тоже нравится! Я же видел, ты ему пузо чесать разрешил!
– Я рычал! – с достоинством отрёкся от разрешения Тир.
– А я думал, что ты мурлыкаешь как кошки, от удовольствия! – подразнил невеличку Джек и радостно взгавкивая, начал кружиться, уворачиваясь от выпадов чихуа.
Дашка с Ильёй рассмеялись, наблюдая за погоней и последующими явственными и очевидными размышлениями Тира:
– Да куда ж его укусить-то? Отрастил себе лапищи, у приличных собак на него даже пасть не открывается!
– Знаешь, меня раньше подобные разговоры просто в ступор вводили! – призналась Даша, уютно устроив голову на плече Илья. – А теперь… Ну, да, неприятно, конечно, но посмотрю на живность, и как-то уже не обидно, не больно, а просто воспринимаются такие слова как что-то неважное, лишнее. Отец несчастный человек, делать себя счастливым, радоваться тому, что у него есть, он не умеет, да и учиться не собирается, вот и ищет виноватых!
– Даш, я не позволю кому-то портить тебе настроение! – решительно заявил Илья, обозлённый на красавца, которому что-то там не так в жизни, и он из-за этого кидается на дочь. – Договорились?
– Хорошо, – счастливо кивнула Даша. – Ой, смотри! Тир всё-таки нашел, куда Джека можно укусить!
Гордый Тир висел на шерсти, которая украшала уши Джека, и торжествующе гудел.
В это момент гудел не только крошка-чихуа, но и Валерик, который забрался с ногами в любимое кресло дедушки Николая, и обнаружив на подлокотнике какие-то кнопочки, стал их нажимать. Кресло смешно завибрировало под ним и Валерик восторженно заорал, призывая сестру. С Верой он дружил, почти никогда её не обижал, если не учитывать, конечно, их вечный спор, кого Даша возьмёт на руки. Но Даши тут не было, их мамы в комнате раскрашивали друг другу лица, а кресло так забавно шевелилось, словно под его шкуркой бегали какие-то зверьки.
– Верька, иди, будем звериков ловить! – заорал Валерик замолотив ладонями по сидению и спинке массажного кресла.
Какое-то время они «ловили звериков», потом кресло обиженно запищало, возражая против такого обращения.
Николай, услышав странный звук выскочил из комнаты, раскричался и на внуков, и на дочек, и на судьбу свою несчастную, а потом, когда все вышеперечисленные личности, обиженные его криком, начали отвечать в том же тоне, попросту опять сбежал!
– Мама, я могу приехать? – Николай даже вспомнил незыблемое правило Лидии Ивановны и позвонил из машины.
– Можешь, – ровно ответила ему Лидия, и пробормотала, когда сын отключился, – Да кто бы сомневался в том, что ты приедешь.
По дороге к дому родителей, Николай понял, кто ещё виноват в сложившейся ситуации – мать! Это она надоумила дочек проучить мужей!
– Мама! У меня дома просто какой-то дикий бардак! – начал он, как только заглушил двигатель машины и увидел Лидию, вышедшую из дома с какой-то плошкой в руке. – И это ты! Ты виновата!
– Неужели? – королевское недоумение всегда негромкое и прохладное, зато на собеседника оказывает такое же воздействие, как ледяной душ!
– Мам, ты зачем посоветовала Татьяне и Ане проучить мужей? – Николай невольно понизил тон.
– Они неподобающе себя ведут! – ровно ответила Лидия.
– Есть хотят? Удивительно возмутительная просьба! Да оба зятя разведутся с моими клушами и что тогда? Возьмёшь их к себе? Содержать будешь?
Лидия недоуменно подняла брови,
– Подожди-ка… – она шагнула за угол дома, оставила у кустов плошку, которую держала в руках и вернулась к сыну. – Они мне рассказывали, что их мужья стали к ним невнимательны!
Тут Николай ощутил прилив мужской солидарности, подстёгнутый осознанием того, что если дочки разведутся, то и ему, и его квартире, и его несчастному массажному креслу грозит близкий и бесславный конец!
– Да эти лентяйки ничего по дому не делают! Ни еду не готовят, ни уборкой не занимаются. Настька ничему их не научила! Тоже мне, мать называется!
Удобно иметь такую гибкую память… Рррраз и она изогнулась змейкой, полностью скрыв в затейливой «забыточной» петельке всё, что вам неудобно, не хочется или неприятно вспоминать.
– Что? – Лидия холодно взглянула на сына. – Вот как? Мне они говорили совсем иначе.
– Да уж, конечно! Откуда бы тебе знать – ты же их видишь пару раз в год по большим праздникам! – Николай не преминул «куснуть» мать. – Что ты натворила со своими советами! И вообще, ты мои отношения с женой портила! Кто мне в уши дул, что Дашка не от меня?
Он долго что-то бормотал, пока Лидия окончательно не утомилась от его претензий. Она позвала помощницу по хозяйству, попросила накормить Николая, а сама взяла смартфон и отправилась в сад – на свои любимые садовые качели-диванчик.
Сначала она позвонила Даше и уточнила, всё ли правда в том, что говорил её сын. Почему-то она точно знала, что Даша в курсе и врать ей не станет.
– Нет, бабушка, все правда. Они действительно не занимаются ни домом, ни готовкой. Дети тоже особо не присмотрены – спасают соседки, которые за деньги с ними сидят, свекрови, которые время от времени помогают, ещё какие-то родственницы, со стороны мужей, ну и я. Только я сейчас пас – я занимаюсь своей жизнью.
К чести Лидии Ивановны, надо бы отметить тот факт, что на этот раз она не стала пренебрежительно и недоверчиво фыркать, уточняя какая такая у Дашки-никчемушки может быть настоящая «своя жизнь». Вместо этого ответила:
– Хорошо, я тебя поняла! У меня была недостоверная информация…
Следующий звонок был младшим внучкам. Красочное описание их дальнейшей жизни, приправленное звучной сценической речью и обещанием полного отсутствия поддержки и финансирования, девиц несколько смутило.
– Бабушка, но ты… ты же так живёшь! – попытались парировать близняшки.
– Я? Да я тридцать лет готовила, и рубашки гладила, и полы намывала, пока ваш дед не развернулся и не стал зарабатывать достаточно, чтобы мне этого делать больше не пришлось! Чего? Разведётесь и других найдёте? Посолиднее? В содержанки собрались?
Дальнейший разговор проходил максимально жестко, с примерами знакомых Лидии, которые погнавшись за деньгами, бросали семьи, нормальных мужей и детей, а потом оказывались не то, что у разбитого корыта, а вообще безо всего!
– Думайте! У вас головы не только, чтобы помаду на них намазывать! – процедила Лидия и мрачно уставилась на погасший экран смартфона, а потом, уловив движение слева, медленно повернула голову.
– А! Ты пришла? Слышала, да? Безобразие какое-то!
