Присяга Российской империи - Александр Прозоров

Все эти две минуты все люди в рубке «Оливера Х. Перри» неотрывно смотрели на сближающиеся засветки локатора, и никто из них пока не обратил внимание, как немного дальше, за ними, на экране начинает расползаться большое белесое пятно, словно кто-то пролил туда стакан сметаны.

Засветки сошлось. Еще один оборот тонкого светящегося луча… И вместо них осталась ровная темнота.

— Есть! Вау! Мы сделали это! — хором закричали офицеры каждый свое. Капитан успокоился первым:

— Сержант, не отвлекаться! Найди мне этих гаденышей, мы надерем им задницу! Давай, работай.

— Простите, сэр… Помехи, — чернокожий тыкнул обкусанным ногтем в обширную засветку на месте неопознанного самолета.

— Это я и сам вижу! Включи систему подавления помех.

— Да сэр.

Экран дрогнул, но пятно осталось на месте.

— Отставить. Фильтр отсечения пассивных помех…

Сержант перещелкнул два тумблера и где-то там, дебрях аппаратуры отраженный сигнал рассекся на две половины, прошел двумя путями разной длины, сошелся снова в противофазе и засветки от неподвижных объектов, наложившись друг на друга, взаимоуничтожились. Оборот луча — от облака пассивных помех остался только светящийся контур, но внутри его ярко и четко светились не менее полусотни крупных отметок.

Капитан Джордж Робсон сплюнул и громко выругался. Умом он понимал, что там скользят, имитируя самолет, крохотные уголковые отражатели. Только они способны давать такую яркую и четкую засветку. Он понимал — но как это можно объяснить зенитной ракете?!

— Ну же, ну…

Локатор описывал круг за кругом, но ничего более показывать не желал.

— Отбой тревоги, — выпрямился капитан. — Проигрывать тоже надо уметь. Лейтенант Андерсен, доложите в штаб: фрегат «Оливер Х. Перри» подвергся атаке ракетой воздух-море со стороны неизвестного самолета. Ракета уничтожена, противнику удалось скрыться.

— Вы чего-нибудь видите? — поинтересовался Илья, для которого мчащееся навстречу деревья, поля, ручьи и мостки сливались в нечто размазанное, однообразно коричневое. — А вдруг гора выскочит?

— Их здесь нет, — покачал головой командир корабля. — Но ты прав, рисковать уже ни к чему. Тут нас с фрегата уже не увидят. Экипаж, приготовится. Убрать форсаж. Меняем стреловидность крыла. Высота полета тридцать метров, скорость восемьсот, режим радиомолчание. С местными не разговаривать, в магазин не бегать. Это к тебе, Руслан, относится.

— Обижаешь, командир, — вскинул руки капитан. — У меня сыр и колбаска с собой имеются. Могу горячие бутерброды состряпать. Разрешите?

— Валяй, — разрешил подполковник Горин, явно пребывающий в приподнятом состоянии. Да оно и не удивительно. То, к чему он готовился много лет, удалось сделать без сучка и задоринки. Он летел над Штатами.

Эвелина Фанни толкала перед собой коляску со спящей юной мисс Берни, одновременно просматривая состав на коробке с детским питанием, когда у нее над головой промелькнула стремительная тень, а следом на голову обрушился тяжелый рев турбин. Малышка в коляске резко дыхнула, выплюнула соску и зашлась в истошном крике.

Сэмюэл Ро неспешно подстригал лужайку, когда услышал нарастающий рев. А следом что-то огромное и ревущее промчалось, едва не чиркнув по самой голове. От неожиданности пенсионер присел, схватившись за сердце и с омерзением ощутил, что помимо слабости в ногах в штаны попало так же нечто влажное и горячее.

Герберт Холл спокойно сидел в лодочке в самом центре водохранилища Уайн-Ривер, предвкушая активный клев на приближающейся вечерней зорьке, и следил за красно-синим поплавком, когда различил слева от себя странный гул. Он повернул голову и увидел, как прямо в него несется невероятная крылатая громада. От неожиданности инженер шарахнулся в сторону и… Когда он вынырнул, самолет уже скрылся. Кое-как подтянувшись и перевалившись через борт, первым делом Холл подтянул к себе куртку, выхватил из кармана сотовый телефон и начал набирать номер шерифа.

Отель Марриотт, Варшава, 28 декабря 1999 года 04:30

Уильям Коэн только-только начал проваливаться в спокойное селое небытие, когда вежливая рука прикоснулась к его плечу.

— Ну что там еще?! — откинул край одеяла генерал.

— Простите, господин министр, это Пентагон, — потянул трубку офицер охраны. — Генерал Джефри Кагган.

— Послушайте, Джефри! — рявкнул в микрофон Уильям. — Я сегодня на ногах уже пятнадцать часов! Я пересек три часовых пояса! Я только что принял снотворное и хочу спать! Если вы хотите доложить о сбоях в компьютере, лучше не начинайте!

— У нас чрезвычайная ситуация, господин министр, — спокойно ответил собеседник. — Четыре часа неизвестным самолетом атакован наш ракетный фрегат «Оливер Х. Перри». Противнику удалось скрыться.

— Корабль погиб?

— Нет, они сбили противокорабельную крылатую ракету.

— Тогда какого черта вы поднимаете меня из постели?! Да еще спустя четыре часа после происшествия!

— К нам от шерифов многих областей начали поступать в большом количестве жалобы от жителей по поводу низко летающих боевых самолетов.

— И вы разбудили меня из-за этого дерьма, Джефри?

— Да дайте же мне договорить, Уильям! — наконец вспылил и генерал Кагган. — Жалобы поступали из Бейкера, Ралид-Сити, Уайнт-Ривера, Сагино, Эри. Все эти селения расположены на прямой, идущей от места патрулирования фрегата вглубь страны. Я просил адъютанта проверить время поступления жалоб, и получилось, что кто-то летит через страну со скоростью примерно четырехсот миль. Некоторые обиженные описали машину как большой белый самолет без опознавательных знаков. Если продлить трассу полета, то получится, что он выйдет к Атлантике где-то между Нью-Арком и Атлантик-Сити. Если, конечно, не повернет к Вашингтону.

— Черт возьми, Джефри! Поднимите «Аваксы», найдите его и наведите на него истребители!

— Простите, Уильям, но у нас в стране сейчас только два самолета ДРЛО, и оба проходят плановое обслуживание. Эти машины находятся на передовой линии, в местах предполагаемых театров военных действий.

— Черт! — министр обороны США все-таки поднялся с постели, подошел к окну. Отодвинул занавески и с высоты двадцать второго этажа окинул взглядом расчерченную светлыми линиями улиц и проспектов панораму ночного города. — Что ты предлагаешь?

— Я перекинул перехватчики Национальной гвардии из Флориды и от канадской границы. Пятнадцать машин в три смены патрулируют небо над Вашингтоном, еще восемнадцать прикрыли парами небо Филадельфии.

— Разумно, — кивнул Коэн.

— Я прошу разрешения в случае появления самолета открывать огонь без предупреждения.

— Но он может упасть в населенном районе, прямо в центре Вашингтона.

— Именно поэтому я и звоню, господин министр. Если этот стервятник появится над столицей, времени на переговоры у меня уже не останется. Вы даете разрешение уничтожить неизвестный самолет, где бы он ни появился?

Министр обороны поморщился, словно от прострела в пояснице, покачал головой, что-то бормоча себе под нос. Потом кивнул:

— Да. — Генерал отключил телефон, протянул его офицеру охраны: — Ну что, довольны? Теперь я уже точно не усну.

Филадельфия, 27 декабря 23:10

— Ну и что мы по их мнению можем здесь углядеть? — задал чисто риторический вопрос Дуглас Наос, пилот Национальной гвардии и хозяин ресторана на улице Индепенденс-молл. Или, точнее, сперва владелец ресторана, а уже потом пилот гвардии. А потому Дугласу очень не нравилось что его вытряхнули по тревоге из дома и зашвырнули в ночное небо. Это означало, что завтра в ресторан он уже не попадет. Спать ведь тоже когда-нибудь надо.

— Ерунда, — послышался в наушниках голос Толстого Вилли, худощавого мясника из района порта, который сейчас покачивался справа и чуть сзади, на высоте тридцати тысяч футов. — Еще пятьсот галлонов спалим, и можно возвращаться. Сегодня больше поднимать не станут.

— Это-то понятно, — кивнул Наос. — Но как, по их мнению, мы можем увидеть какой-то самолет без опознавательных знаков? Я собственных перчаток не вижу!

Пилот повернул голову и бросил взгляд вниз. Ночная земля с огромной высоты выглядела непривычно. В бархатистой темноте бегали похожие на треугольники светлячки автомобильных фар, местами желтая аура оттеняла ровный черный прямоугольник автозаправки. Или, вернее — крыша автозаправки. Местами свет образовывал небольшие желто-белые лужицы частных усадеб. Мелкими штрихами слабоосвещенных улиц определялись поселки…

— Интересно, а это что за красные огоньки? — заинтересовался гвардеец короткой подборкой светлячков, словно кто-то поставил на полке бок о бок четыре свечи. — Вилли, давай примем влево двадцать.