Кодекс «Альтмана» - Роберт Ладлэм

Он сидел в кресле, его ноги были схвачены веревкой у щиколоток. Кто-то грубо вывернул его руки за спину и связал их в локтях. Нейлоновый шнур обжигал кожу. Свет проникал не сквозь щель в стене или потолке, а отражался от небольшой серебристой коробочки, укрепленной высоко на стене. Луч падал из-за угла впереди и слева от Джона. Комната имела форму буквы L, а кресло, к которому он был привязан, находилось в конце ее длинного отрезка.

Сориентировавшись, он почувствовал себя лучше. Его охватило нечто вроде эйфории, словно он вновь обрел почву под ногами... и вдруг все вернулось — радость по поводу того, что он наконец отыскал декларацию, подпись «РМ», которая не только означала пропажу документа, но и демонстрировала чудовищную самонадеянность основателя группы «Альтман»... Свет, вспыхнувший под потолком, Фэн Дунь и его громилы...

Джон совершил старую как мир ошибку — увлекшись, потерял осторожность. Но сейчас его тревожила отнюдь не мысль о более чем вероятной смерти. В профессии Смита внезапная смерть — частое явление. О ней стараешься не думать, но она всегда рядом. Смита охватило отчаяние из-за того, что он провалил задание и президент оказался в безвыходном тупике перед лицом гибельной конфронтации.

Смит уловил едва слышный скрип двери за углом. Кто-то покинул помещение, и ему на смену пришел другой. Под потолком вспыхнул свет, на мгновение ослепивший Джона. Когда его глаза вновь обрели способность видеть, перед ним стоял ухмыляющийся Фэн Дунь.

— Вы доставили нам немало неприятностей, полковник Смит. А я не люблю людей, которые мне мешают. — Он держался спокойно, раскованно, его голос звучал рассудительно и невозмутимо. Он двинулся вперед плавным движением, словно перетекая с места на место.

— У вас необычные волосы, — сказал Джон. — Особенно для китайца-хань. Белые пряди делают их еще более странными.

Удар в лицо повалил его на спину вместе с креслом. Голова Смита ударилась о пол. За долю секунды между ударом и болью он отметил, что кулак Фэна двигался с невероятной быстротой; он не успел его увидеть. Потом Смита пронзила мучительная боль, и он почувствовал, как по щеке стекает горячая липкая кровь. Несколько секунд он провел в полузабытьи; ему казалось, что он выплывает из комнаты.

Наконец его зрение прояснилось, боль утихла, и он увидел двух незнакомых мужчин, которые поднимали кресло и ставили его на ножки. Лицо Фэна приблизилось вплотную, он пристально смотрел на Смита. Его глаза были столь бледного коричневого оттенка, что казались пустыми.

— Эта нежная оплеуха должна была заставить вас сконцентрироваться, полковник, — сказал Фэн. — Вам не откажешь в уме, вы хорошо подготовлены. Не вздумайте делать глупости. Мы не станем тратить время, выясняя, кто вы и что вы. Меня интересует единственный вопрос — на кого вы работаете.

Джон судорожно сглотнул:

— Полковник Джон Смит, доктор медицины, Военно-медицинский институт США...

Очередной удар действительно оказался всего лишь оплеухой; он отбросил голову Смита вбок, и у него зазвенело в ушах. Возобновилось кровотечение.

— Вы не числитесь ни в одной из известных нам разведслужб Америки. Где вы работаете? В секретном подразделении ЦРУ? АН Б? Может быть, в НРУ?

Губы Смита оплыли, затрудняя речь:

— Выбирайте сами.

Кулак обрушился на его лицо с другой стороны, и комната опять исчезла, но кресло не двинулось с места. Смит понял, в чем заключаются обязанности двух людей, которые удерживали его, пока Фэн наносил удары.

— Вы не обычный агент, — сказал Фэн. — Перед кем вы отчитываетесь?

Смиту казалось, что его губы не шевелятся; он не узнавал собственный голос.

— А вы кто такой? Вы не из общественной безопасности. А кто решил, будто бы я не из ЦРУ и не из АНБ? МакДермид? Кто-нибудь из членов...

Мгновение спустя два кулака с безупречной четкостью врезались ему в виски. Его охватила жестокая, мучительная боль. Его разум начала заволакивать благословенная тьма, однако Смит успел сообразить, что стоящий перед ним человек — великолепный профессионал, но ударил его слишком сильно... слишком сильно... слишком...

За спиной Фэн Дуня стоял Ральф МакДермид.

— Черт побери, Фэн! Находясь в обмороке, он ничего нам не расскажет!

— Он сильный, крупный мужчина. Мы можем развязать ему язык, лишь причинив боль и заставив бояться не только боли и смерти, но и меня лично.

— Из мертвеца не вытянешь ни слова.

Фэн деревянно улыбнулся.

— Очень меткое замечание, «тайпан». Если Смит не поверит, что мы готовы его убить, он ничего не скажет. А если умрет, он не сможет ничего сказать. Нужно соблюсти равновесие. Моя обязанность — убедить его в том, что я настолько безжалостен и нетерпелив, что могу случайно прикончить его, не сознавая собственной жестокости и упиваясь болью, которую ему причиняю. Понимаете?

МакДермид моргнул, как будто сам испугался Фэна:

— Ты специалист, тебе и карты в руки.

Фэн заметил его испуг и вновь улыбнулся.

— Теперь вы понимаете, какой реакции я ожидаю от него? Мы ничего не добьемся от Смита, пока не измотаем его до такой степени, что он едва сможет шевелить губами. Надо причинить ему такую боль, чтобы он почти утратил способность думать. Но только почти.

— Может быть, воспользоваться менее кровавыми методами? — выдавил МакДермид.

— Дойдем и до них. Не беспокойтесь. Я не убью Смита, и он расскажет нам все, что вы хотите узнать.

МакДермид кивнул. Он опасался Фэна не только из-за его непредсказуемости, но и по другим причинам. У него создалось впечатление, будто бы этот громила, бывший солдат, насмехается над ним точно так же, как прежде — над другим своим работодателем, Ю Юнфу. В то время Фэн присматривал за Ю по поручению МакДермида, поэтому тот не обращал внимания на его издевки. Но впоследствии Фэн продемонстрировал, что у него достаточно влияния, чтобы отправить подлодку следить за американским фрегатом, и МакДермид встревожился.

Теперь ему становилось понятно, что у Фэна серьезные связи в военных кругах и в правительстве, намного более серьезные, чем можно было судить по его общественному положению. До тех пор, пока его возможности были на руку МакДермиду, тот с радостью платил ему огромные деньги и не обращал внимания на его грубость. Однако МакДермид никогда не стал бы одним из самых богатых и могущественных людей планеты, если бы не замечал очевидного. У Фэна есть связи. Он опасен. До сих пор он находился под контролем МакДермида, но кто знает, долго ли удастся удерживать его при себе и какой пеной?

Глава 27

Суббота, 16 сентября

Вашингтон, округ Колумбия

Держа в руке кружку с кофе, президент вновь занял место во главе длинного стола в Ситуационной комнате без окон. Члены объединенного комитета начальников штабов и высокопоставленные гражданские советники рассаживались по креслам, шелестя бумагами и вполголоса переговариваясь со своими помощниками.

Кастилья едва замечал их присутствие. Он думал о миллионах людей, которые занимаются своими делами по всей стране. Если произойдет утечка сведений, они узнают об угрозе войны с Китаем. Это не тайная схватка с террористами и не локальный конфликт в крохотном государстве, жертвами которого станет меньше американцев, чем гибнет в автокатастрофах каждые выходные. И даже не просто конфликт, а настоящая война, полномасштабная — из тех, что взрываются, подобно вулкану, и длятся без перерыва день и ночь, неделя за неделей. Погибнут их сыновья и дочери, их соседи, может быть, даже они сами... и все они вернутся домой в цинковых гробах. Китай.

— Сэр? — окликнул его Чарли Оурей.

Президент моргнул и обвел взглядом серьезные и суровые, гневные и беспокойные лица людей, сидевших по обе стороны длинного стола. Они смотрели на него.

— Прошу прошения, — сказал он. — Мне явились призраки войн прошлого и будущего. Призраков войн настоящего я не видел. А вы?

На лицах отразились самые разные эмоции — в зависимости от того, кем был тот или иной человек. Гнев из-за того, что главнокомандующим овладели пораженческие настроения. Испуг перед грядущей опасностью. Готовность... не страх, не злость, а спокойная решимость. Кое у кого в глазах вспыхнуло торжество: эти люди думали о наградах и почестях, о своем месте в истории.

— Нет, сэр, ни в коем случае, — негромко отозвался адмирал Броуз. — Их никто не видел и не мог видеть.

— Аминь, — нараспев произнес министр обороны Стэнтон. Потом его глаза сверкнули. — Но раз уж об этом зашла речь, нам следует подготовиться. Я обращаюсь ко всем. Готовы ли мы к войне с Китаем?

Ответом ему была оглушающая тишина. Все сидевшие в этом звукоизолированном помещении отлично понимали, что она означает. Президент посмотрел на кружку, но ему не хотелось кофе.

— Если мне будет позволено высказаться от имени коллег по флоту и авиации, — заговорил начальник штаба сухопутных сил генерал-лейтенант Томас Герреро, — то ответ будет отрицательным. Мы разрабатывали планы совершенно иной войны. Нам требуется...