Любовь среди руин. Полное собрание рассказов - Ивлин Во

Миссис Джеймс не разделяла этого пристрастия.

И вот они поселились в маленьком сельском домике в двенадцати милях от пристойного кинотеатра.

Радио было для миссис Джеймс связующим звеном с чистыми тротуарами и сияющими витринами магазинов, заменяло общение с миллионами родственных душ.

Мистер Джеймс тоже рассматривал его в этом свете. Оно олицетворяло именно то, что ему больше всего претило, – посягательство на его частную жизнь, на его личное пространство. Он вынашивал в себе растущее отвращение к вульгарности женской половины человечества.

И в этом самом расположении духа он обратил внимание на дородного мужчину примерно одного с ним возраста, голосовавшего ему с обочины. Он притормозил.

– Простите, вы случаем не на вокзал?

Мужчина говорил вежливо, тихо, довольно меланхоличным тоном.

– На вокзал, надо забрать посылку. Садитесь.

– Вы очень добры.

Мужчина уселся рядом с мистером Джеймсом. Башмаки его были в пыли, и он так тяжело откинулся на спинку сиденья, будто проделал долгий путь и страшно устал.

У него были большие корявые руки, коротко стриженные седые волосы, костлявое, довольно унылое лицо.

Примерно с милю он ехал молча. Потом вдруг спросил:

– У вас в машине есть приемник?

– Нет, конечно.

– А для чего эта кнопка? – Он принялся изучать приборную панель. – А эта?

– Одна стартер. Другая – вроде бы прикуриватель для сигарет. Она не работает. И если вы остановили меня в надежде послушать приемник, – добавил он резко, – я лишь могу предложить вам выйти и попытать счастья у кого-нибудь другого.

– Упаси бог, – сказал пассажир. – Терпеть не могу эту штуку.

– Я тоже.

– Вы один на миллион, сэр. Могу считать, я удостоился высокой чести, познакомившись с вами.

– Благодарю. Свинское изобретение.

Глаза пассажира засветились страстной симпатией.

– Хуже. Дьявольское.

– Воистину.

– Буквально дьявольское. Оно запущено сюда дьяволом, чтобы нас погубить. Вы знаете, что оно распространяет самые страшные болезни?

– Не знаю. Но готов этому поверить.

– Оно вызывает рак, туберкулез, детский паралич и обычную простуду. Я это доказал.

– Головной боли от него точно хватает, – добавил мистер Джеймс.

– Ни один человек в мире не страдал более изматывающими головными болями, чем я. Меня пытались убить головной болью. Но не на того напали! Вы в курсе, что Би-би-си имеет собственную тайную полицию, собственную тюрьму и собственные пыточные камеры?

– Давно подозревал.

– А я знаю. Имел с ними дело. И вот час отмщения настал.

Мистер Джеймс бросил опасливый взгляд на своего пассажира и поддал газу.

– У меня есть план, – продолжал здоровяк. – Я еду в Лондон, чтобы привести его в исполнение. Собираюсь убить генерального директора. Я их всех убью!

Дальше они ехали молча. Впереди показались городские окраины, и тут с ними поравнялась более солидная машина с девушкой за рулем и промчалась мимо. Из нее отчетливо доносились звуки джаза. Бугай выпрямился на сиденье и напрягся, как пойнтер.

– Слышите? – спросил он. – У нее в машине радио. Быстро за ней!

– Нехорошо, – сказал мистер Джеймс. – Нам за ней не угнаться.

– Можем попытаться. И попытаемся, если вы… – добавил он с новыми, более зловещими нотками в голосе, – если вы не хотите…

Мистер Джеймс прибавил скорость. Но большая машина почти исчезла из виду.

– Когда-то со мной сыграли злую шутку, – сказал пассажир. – Би-би-си послало одного из своих шпиков. Он был очень похож на вас. Прикинулся одним из моих последователей, пообещал провести меня в кабинет генерального директора. А сам отвел в тюрьму. Теперь я знаю, что делать со шпиками. Я их убиваю. – И он наклонился к мистеру Джеймсу.

– Уверяю вас, милейший, вы не имеете сторонника вернее, чем я. Все дело в машинах. На моей ее не обгонишь. Но мы непременно отыщем ее на вокзале.

– Увидим. А если нет, я знаю, кого и как отблагодарить.

Они въехали в город и направились к вокзалу. Мистер Джеймс отчаянно ловил взгляд постового, но тот небрежным взмахом руки велел ему продолжать движение. На привокзальной площади пассажир внимательно осмотрел территорию.

– Не вижу я той машины, – сказал он.

Мистер Джеймс на секунду замешкался со стопором дверной ручки и наконец вывалился из машины.

– На помощь! – кричал он. – На помощь! Здесь сумасшедший!

С диким злобным воплем пассажир ловко обошел машину спереди и навалился на него. В этот момент из дверей вокзала вышли трое мужчин в форме. После короткой потасовки они связали безумца со знанием дела.

– Мы так и знали, что он будет пробираться на станцию, – сказали они. – Должно быть, увлекательное было у вас путешествие, сэр.

Мистер Джеймс едва мог говорить.

– Радио, – еле слышно пробормотал он.

– Ха! То есть он разговаривал с вами о радио? Тогда вам очень повезло, раз вы добрались сюда и сообщили нам. Это у него пунктик такой. Надеюсь, вы ему не возражали?

– Нет, – ответил мистер Джеймс. – По крайней мере, не сразу.

– Что ж, вам больше повезло, чем некоторым. Ему ни в чем нельзя перечить, особенно по поводу радио. Звереет страшно. Да что там, он, когда в последний раз сбежал, двоих убил, а третьего покалечил. И спасибо вам огромное за то, что вы его так любезно сюда привезли, сэр. Мы должны доставить его домой.

Домой. Мистер Джеймс покатил назад знакомой дорогой.

– Надо же, как быстро ты обернулся, – сказала его жена, когда он вошел в дом. – А посылка где?

– По-моему… должно быть, я ее забыл.

– Как это на тебя не похоже! Что-то ты плохо выглядишь, не заболел? Пойду попрошу Агнессу выключить радио. Она не слышала, как ты вошел.

– Нет, – проговорил мистер Джеймс, тяжело опускаясь в кресло. – Не надо его выключать. С ним хорошо, уютно.

Тактические занятия и другие поздние рассказы

Работа прервана

Часть первая

Смерть

I

Когда умер мой отец, я жил в Марокко, в маленькой французской гостинице близ крепостной стены Феса. Я жил там уже полтора месяца, почти беспрерывно писал, и до конца книги «Убийство в замке Маунтричард» мне оставалось страниц шестьдесят. Через три недели я отдал бы ее машинистке; может быть, даже раньше, потому что я уже одолел тяжелую среднюю часть, где менее добросовестные писатели выкладывают второй труп. Мне шел тогда тридцать пятый год, и к профессии я относился серьезно. Я всегда обходился одним трупом. Над романами своими я работаю не жалея сил и нахожу их отличными. Каждая из семи моих книг расходилась лучше предыдущей. Причем расходилась в первые же три месяца, по семь