По образу и подобию - Нора Робертс

Она пришла к выводу, что жертва жила одна, но принимала мужчин — или мужчину — время от времени. Эротическое белье в ящиках, несколько стандартных эротических игрушек. По квартире было расставлено несколько фотографий в рамочках. На двух из них вместе с жертвой был изображен один и тот же мужчина. Кожа цвета кофе с молоком, черные волосы, небольшая аккуратная бородка, широкая белозубая улыбка. «Симпатичный парень», — подумала Ева. Она готова была биться об заклад, что Лукасом зовут именно его.

Она конфисковала одну из фотографий в качестве улики. Если им не удастся узнать фамилию, можно будет установить личность по этой карточке.

Итак, общительная, дружелюбная женщина, влюбленная в театр. Поддерживала дружеские отношения с матерью и сестрой, судя по телефонным разговорам, имела нескольких подруг и моногамную романтическую связь с мужчиной по имени Лукас.

И умерла, потому что прошла через парк, чтобы не делать крюк в три квартала…

«Нет, — поправила себя Ева. — Она умерла, потому что кто-то наметил ее, выследил и убил. Если бы она не пошла через парк вчера ночью, нашелся бы другой способ в другое время».

— Лукас Грандс, — доложила вернувшаяся Пибоди. — Автор песен, джазовый музыкант. Они уже давно встречаются. Соседка сказала, полгода или больше. Она видела, как жертва уходила вчера вечером около семи. Они не разговаривали, только помахали друг другу, но соседка говорит, что на ней были джинсы, синий свитер и короткий черный жакет.

— Узнай адрес Грандс. Сначала поговорим с матерью, потом с ним.

Ева не знала, что хуже: сказать матери, что ее дочь мертва, и увидеть, как из нее самой уходит жизнь, или сказать мужчине, что его женщина мертва, и увидеть, как он распадается на куски.

Они подняли Лукаса Гранде с постели. Он подошел к дверям весь заспанный, взъерошенный и слегка раздраженный.

— Слушайте, я же вчера приглушил музыку! После десяти вечера я громко не играю. Никто на этом этаже не жалуется. Не знаю, какая муха укусила соседа сверху. Но если он такой чувствительный, пусть разорится на звукоизоляцию.

— Мы не по поводу жалоб на шум, мистер Грандс. Нам необходимо войти.

— О черт! — Сделав нетерпеливый жест, он пропустил их в квартиру. — Если Бэрда опять взяли за «травку», я тут ни при чем. Мы просто играем вместе, но мы не сиамские близнецы, разрази меня гром!

— Мы здесь по поводу Аннализы Саммерс.

— Аннализы? — Озорная усмешка тронула его губы. — Она что, напилась вчера с подружками и сделала какую-нибудь глупость? Я должен внести за нее залог?

— Мистер Грандс, я с прискорбием вынуждена сообщить вам, что мисс Саммерс была убита прошлой ночью.

Веселая улыбка исчезла.

— Это не смешно. Вы что, ненормальная? Какого черта вы говорите такие вещи?

— Мистер Грандс, ее тело было обнаружено сегодня утром в парке «Гринпис».

— Да будет вам! Будет вам… — повторил он и вдруг попятился, вскинув руки, словно умоляя Еву остановиться.

— Давайте присядем.

— Аннализа? — Слезы навернулись ему на глаза. — Вы уверены, что это Аннализа? Может, это кто-то другой?

Ева знала, о чем он думает. «Кто угодно другой! Кто угодно, только не моя!»

— Мне очень жаль, мистер Грандс, но ошибки нет. Мы вынуждены задать вам несколько вопросов.

— Но я видел ее только вчера! Мы с ней наскоро перекусили за ленчем. В субботу у нас свидание… Как это может быть, что она мертва?

— Вам обязательно нужно присесть. — Пибоди взяла его под руку и чуть ли не силой усадила на стул.

В комнате было тесно от музыкальных инструментов. Какие-то клавишные, синтезатор, несколько гитар, динамики… С трудом пробравшись между ними, Ева села напротив Лукаса.

— Вы с Аннализой встречались?

— Мы собирались пожениться! Вернее, я собирался сделать ей предложение. Я хотел подождать до Рождества. Рождество — такой особенный день… Что с ней произошло?

— Мистер Грандс, расскажите нам, где вы были вчера вечером.

Внезапно он закрыл лицо руками и заплакал. Слезы начали просачиваться сквозь пальцы.

— Вы думаете, я мог ее убить? Я никогда ни за что не причинил бы ей вреда. Я люблю ее!

— Нет, я не думаю, что это вы ее убили, но я обязана задать этот вопрос.

— У меня было совместное исполнение. Звукозапись, понимаете? Это продолжалось до полуночи, даже позже. Потом мы задержались в студии, выпили, поели пиццы, еще немного поиграли. Я вернулся домой… ну, не знаю… около трех. Господи, что с ней случилось? Ей было больно?

— Да, кто-то причинил ей боль.

Его лицо, все в красных пятнах слез, внезапно побелело.

— Вы сказали — в парке? О господи! Эти женщины… Это было как с теми женщинами?

— Скажите мне, где было совместное исполнение и кто там был, чтобы мы могли покончить с этим.

— Студия «Мотивы», на Принс-стрит. Кто там был? Бэрд. Боже, боже… — Лукас вцепился пальцами себе в волосы. — Джон Бэрд и Кэти-Л и Поудер. У меня в голове все путается. Ее мать… Вы сказали матери?

— Мы к вам пришли от нее.

— Они были очень близки. Очень близки. Ко мне ее мать сперва отнеслась недоверчиво, но потом мы с ней поладили. Я должен туда съездить.

— Мистер Грандс, вы не знаете, кто-нибудь приставал к Аннализе? Она боялась кого-нибудь? Может, вы кого-то заметили, может, она кого-то упомянула…

— Нет. Если бы ее что-то беспокоило, она бы обязательно мне сказала. Я должен повидать ее семью. Я должен поддержать ее мать. Мы вместе пойдем опознать Аннализу. Мы должны сделать это вместе.

Ева напомнила себе, что проспала без сновидений всю прошлую ночь. А перед этим у нее был чудесный ужин с друзьями и великолепный секс. Несмотря на все это, она вошла в приемную Миры с жестокой головной болью.

Секретарша Миры была более дружелюбна, чем обычно. Она сообщила, что у доктора на приеме мисс Санчес, но готова была дать доктору знать, что пришла лейтенант Даллас.

— Пусть они закончат, — сказала ей Ева. — Мне сейчас лучше туда не входить. Ничего, мне есть чем заняться, пока я жду.

Первым делом она проверила свою голосовую почту и нашла послание от Беренски из лаборатории. Он жизнерадостно сообщал, что определил для нее башмак по следу.

— Мой гений не знает границ и пределов! Я взял твой жалкий отпечаток на траве, восстановил след и провел сравнительный анализ. У твоего Снежного Человека пятнадцатый размер, и носит он обувь фирмы «Микон». Серия называется «Лавина»; это модифицированный походный башмак, розничная цена примерно триста семьдесят пять долларов. Одиннадцать магазинов в городе торгуют этой маркой и имеют в продаже этот размер. Список прилагаю. Можешь зайти ко мне позже и наградить меня жарким поцелуем.

— Когда в аду мороз грянет, — пробормотала в ответ Ева, хотя он и не мог ее слышать.