«Если», 2000 № 04 - Шон Уильямс

Обескураживало уже представление об умах, непонятных и странных, обитающих в телах, лишенных жил и кожи. Что же касается необъяснимого отвращения к проявлению Джона/Одис/Лиссы/Тагора/капитана… — то можно заметить следующее.

Живший в XIX веке поэт и философ Гете сказал однажды, что если достаточно долго глядеть в бездну, она, в конце концов, ответит тебе взглядом. Мысль оказалась точной. Хватило и одного взгляда — спокойного и почти что небрежного. Вторая экспедиция запаниковала: незачем заглядывать в бездонную яму.

Люди поняли окончательное следствие эволюции Шивы. Опускаться в миры, полные столь ужасной и глубинной экзотики, можно лишь дорого откупившись — самим телом. Тем не менее все эти столь разные личности присоединились к синтонии Шивы — электрической гармонии, танцу под неслыханную музыку. Совратили их или изнасиловали, навсегда останется неизвестным.

Впрочем, вторая экспедиция научилась извлекать передачи отдельных плиток из потока необработанных данных.

И второй экипаж уловил в них отвратительное величие. Оставаясь органическими в своей основе, привязанные к вечному колесу рождений и смерти, плитки прежде были хозяевами своего мира, и власть их простиралась до всех ведомых пределов.

Теперь они стали терпеливыми, услужливыми трутнями в улье, устройства которого не понимали. Тем не менее — тут человеческая терминология, конечно же, непригодна — подобное превращение было им приятно.

Где же помещалось их сознание? Частично в каждом существе или о нем можно было говорить, только как о какой-то накопленной сумме? Ясного способа проверить обе идеи так и не нашлось.

Существа-плитки представляли собой надежные, терпеливые машины, способные наилучшим образом производить первые стадии грандиозных расчетов. Некоторые биологи сопоставляли их с насекомыми, однако так и не сумели предложить эволюционного механизма, побудившего целый вид заняться вычислениями. Аналогия с насекомыми отмерла, не сумев объяснить реакцию многоугольников на стимулы — даже причину собственного существования плиток.

Или же их бесконечное шевеление служило не только потребностям расчетов? Многоугольники не рассказывали об этом. Они никогда не отвечали людям.

Колоссальный атмосферный лазер с Круглым океаном вспыхивал регулярно — как только вращение планеты и ее орбитальное движение позволяли прицелиться в окрестности новой звезды-партнера. Импульсы уносили интеллект-пакеты, полные немыслимых данных, собранных чуждым разумом.

Второй экипаж изучал, передавал отчеты. И сперва неторопливо, но потом со все большей силой людей охватывал ужас.

Исследователи не могли промерить глубины Шивы и постоянно теряли членов экипажа. Учитывая воистину неизмеримую экзотику окружения, гибель приходила к людям самыми разнообразными способами.

В конце концов, они ограничились дистанционными исследованиями Шивы.

Впрочем, невзирая на все старания, их труды рано или поздно наталкивались на барьер. Теории рождались и умирали — бесплодно. И, наконец, люди бежали.

Одно дело вещать о постижении нового, о знакомстве с загадочным и неизвестным. И другое — ощущать себя насекомым, ползущим по страницам энциклопедии, понимая лишь, что под тобой находится нечто внушительное и недоступное для восприятия: не более чем какая-нибудь зияющая пустота.

Таким был первый контакт человечества с истинной природой галактики. И он не мог остаться единственным. Однако чувство предельного и полного ничтожества не оставляло вид homo все последовавшие странные тысячелетия.

ПРОЩАЛЬНЫЙ ДAP МАСТЕРОВ

После известных событий августа 1998 года издатели были вынуждены сделать ставку на выпуск книг тех авторов, чьи имена не нуждались в дополнительной рекламе. Особенно это коснулось переводов. Переиздания классических романов А. Азимова, А. Кларка, Г. Каттнера, Г. Гаррисона, Р. Шекли, Р. Хайнлайна и других составили подавляющую часть выходящей книжной продукции. И такое положение вещей можно было считать благом, поскольку оставшуюся часть переводной литературы составили либо зубодробительные космические боевики, либо бесконечные фэнтезийные квесты.

Однако к концу прошлого года на российском рынке фантастики появилось несколько изданий, достойных внимания серьезного читателя. При этом необходимо отметить, что принадлежат все эти книги к различным направлениям жанра, от фэнтези до «твердой» НФ, и выпущены, что особенно отрадно, не каким-то одним меценатом, а давно и плотно работающими в фантастике издательствами: ACT, «Мир», «Терра», ЭКСМО. Самый последний из таких подарков — появившийся на свет в издательстве ЭКСМО роман легендарных Альфреда Бестера и Роджера Желязны «Психолавка».

Роман представляет собой уникальный проект. Это не плод прямого соавторства двух великих писателей, А. Бестер и Р. Желязны принадлежат к различным поколениям. Второй был, скорее, одним из литературных учеников Бестера. Так случилось, что после смерти А. Бестера в 1987 году его правонаследники обратились к Р. Желязны с просьбой дописать незаконченный роман, и творец «Янтарных хроник» бесстрашно принялся за дело. Работал он над рукописью долго, вносил множество исправлений, вновь возвращался к первоначальному варианту. В результате окончательный вид текст «Психолавки» приобрел незадолго до смерти Р. Желязны и был опубликован лишь в 1998 году. В предисловии к английскому изданию Гpeг Бир пишет: «Психолавка» — посмертный дуэт мастеров научной фантастики, подобный смелой джазовой импровизации; удивительный поток фантазии и тонкая игра полутонов, доносящихся до читателя сквозь десятилетия… Бестер задал темп и тему, Желязны с легкостью подхватил и блистательно развил их…»

Журналисту богемного издания «Ригодон» Альфреду Ну-ару дают задание отправиться в Рим и написать репортаж о некоем Меняле Душ, обитающем в загадочном месте под названием «Виосо Nero». И что вы думаете? «Виосо Nero» действительно оказывается астрологической черной дырой, а Меняла Душ (Адам Мазер), его «няня» Глория Медуза и сам Альф Нуар — пришельцами из далекого будущего. Дело в том, что наша Вселенная должна погибнуть, и всю накопленную цивилизациями информацию необходимо перенести в параллельную вселенную с помощью Бесконечно Адаптабельного Существа, которого Мазер создает в своем доме путем синтеза редких и удивительных свойств самых различных обитателей нашего космоса. Однако для достижения своей цели Адам Мазер, представитель высокоразвитой кошачьей цивилизации, похитил источник силы угасающего человечества — сингулярность, и потому по следу удачливого авантюриста уже несколько столетий неотвратимо следует лучший Охотник (угадайте с трех раз, кто им является). А в результате, все это оказывается лишь фоном для потрясающего романа Альфа и Глории, которая, кстати, представляет цивилизацию змей, а также Адама и его давней подруги Пранди.

Для того, чтобы погрузиться в атмосферу романа и получить от него полное удовольствие, читатель должен обладать знаниями в области искусства, музыки, истории, философии, теологии, космологии, мифологии, психоанализа, математики. По тексту разбросаны цитаты из Л. Кэрролла, У. Шекспира, С. Кольриджа, Э. Паунда. В качестве персонажей представлены Эдгар По, Людвиг ван Бетховен, Бертран Рассел, Люси Борджиа…

Такой фантастики сейчас не пишут. Цепочку Бестер — Дик — Желязны некому замкнуть. Уильям Гибсон? Может быть. Грег Иган? Менее вероятно. Возможно, Вернор Виндж или Джордж Мартин? Или, действительно, «распалась связь времен»? А может, просто грань веков представляет собой некое «нестыкованное время»[16], — время, нестыкующееся с настоящей литературой и сделавшее «увы, чересчур правильным, слащавым, слезливым и претенциозным» любимый нами жанр.

Рецензии

Степан ВАРТАНОВ

ТЫСЯЧА УДАРОВ МЕЧА

Москва: ACT, 2000. — 448 с.

(Серия «Звездный лабиринт»).

13 000 экз. (п)

Новая книга Степана Вартанова включает три повести: «Белая дорога», «Тысяча ударов меча» и «Королева», а также маленький рассказ «Легенда».

Первая из них была написана лет десять назад и давным-давно опубликована. Когда-то о «Белой дороге» немало говорилось, в основном хорошее, и вполне заслуженно. Для тех лет.

Две другие повести — продолжение саги о мире Кристалла, начатой в книге «Смерть взаймы». Но если первые части этого виртуально-фэнтезийного сериала были сделаны с некоторой примесью философии, то последние оказались незамысловатой «бродилкой». Между тем биография Кристалла начиналась многообещающе. «Смерть взаймы» наполнена особым, неповторимым настроением. Можно по-разному относиться к самой позиции автора, но первая книга написана свежо, ярко, вызывающе, а вторая — просто динамично, без особого вкуса. Люди, гоблины, эльфы, орки рубят, стреляют, гоняются друг за другом — все это очень быстро, на высоком «драйве». Этим литературные достоинства повести исчерпываются.