Повелитель ветра - Юлия Аксенова

Они гуляли по Ботаническому саду, потом где-то ели. Ярослав, от греха подальше, оставил «дротик» в машине. Но спокойной прогулки не получилось: он то и дело возвращался мыслями то к предстоящему тяжелому объяснению с Григорием, то к «метеориту» – находится ли тот в достаточной безопасности и находится ли в безопасности от него окружающее пространство? В конце концов он с облегчением выгрузил мисс Ковалеву у подъезда ее дома и взял курс на Ленинградский проспект. Подумал, что его сегодняшнее поведение с девушкой, должно быть, как две капли воды напоминало поведение Григория на первых встречах с Ксенией.

Забирая из машины сумку у дома на «Войковской», Ярослав почувствовал, что даже ручки ее нагрелись.

Вера второй час подряд выслушивала подробный отчет Марины Ковалевой о похождениях бравого преподавателя вечерних курсов, неотразимого Ярослава Полевого.

Сначала Вера разозлилась до зубовного скрежета: мало того, что Андрей ухитрился каким-то образом воспользоваться ее наводкой – он еще сделал это втайне от нее, ничего не сказал любимой женщине, хотя они виделись каждый день! Мог бы поблагодарить! Струсил, милый, подло струсил! Или всего лишь забыл, не придал значения? Все равно свинтус! В сущности, Вера злилась не столько из-за отсутствия благодарности за подсказку со стороны верного поклонника, сколько из-за того, что Ярослав уже начал занятия, а она не знала и пропустила. Она так мечтала учиться у своего загадочного лекаря и любовника!

Марина каждым своим словом подливала масла в огонь, рассказывая, как интересно Ярослав ведет и что он даже мощнее великой Троицкой! Чтобы избавиться от страданий по упущенным возможностям, Вера заставила Ковалеву пересказать ей каждый из четырех проведенных Ярославом часов в деталях и с подробностями. Подружка с удовольствием подчинилась.

Только Вера начала успокаиваться, как разразилась новая гроза – страшнее первой! То, что Маринка неровно дышит к Ярославу – дело естественное. Но выяснилось, что и Ярослав – бабник несчастный! – проявил к красавице аспирантке недвусмысленный интерес. То есть, даже точнее сказать – двусмысленный: в постель сразу не потащил, а принялся ухаживать по всем правилам. Вера составляла скорбный список: подвозит на машине домой; ест глазами; звонит «просто поболтать»; подарил гигантскую шоколадку именно того сорта, который Марина любит больше всего; подробно расспросил, когда у Марины бывает свободное время и каким образом она любит его проводить; выпуская из машины, сам открывает ей дверь и подает руку; наконец, прогулял девушку по парку и покормил в ресторане. Короче, случилось то, чего Вера боялась больше всего на свете: молодая красавица подруга затмила Ярославу горизонт.

– Будь осторожна! – промурлыкала Вера, стараясь хотя бы в голосе притушить жгучую ревность. – Я тебе говорила, что немножко знакома с Полевым. Он – жуткий бабник. У него бывает по несколько женщин одновременно. И учти, если мужчина, дожив до тридцати шести лет, ни разу не был женат, это крайне подозрительно!

Произнося свое предупреждение, Вера вдруг сообразила, что все это – чистая правда и вряд ли Ярослав сделает для Ковалевой исключение из своих правил и привычек. Теперь она искренне испугалась за подругу: ведь страдать будет девчонка! Если уж даже опытная Вера, которая и влюблена-то в Полевого толком никогда не была, страдает от его непостоянства, то страшно подумать, что будет с прямой, принципиальной и самолюбивой гордячкой Маринкой, если та не станет для Ярослава навеки единственной! Она ведь такая ранимая!

Оторвав, наконец, раскаленную добела трубку от покрасневшего, горящего уха и положив ее рядом с телефоном, Вера отправилась по коридору налево. Во время короткой прогулки она вспомнила одно обстоятельство, которое, за давностью лет, вылетело у нее из головы.

В начале их с Полевым отношений, когда они еще встречались чаще, чем раз в год по обещанию, и не только под предлогом лечебного массажа,

Ярослав придирчиво, не единожды, выяснял у Веры, намерена ли та рожать еще детей. Вера каждый раз отвечала отрицательно. После этого разговоры плавно съехали в другую колею: не хотела бы Вера оставить мужа, который ей давно безразличен, и, прихватив ребенка, прийти хозяйкой в дом Ярослава. Он тогда снимал квартиру в Москве. Неплохо зарабатывал, но призрак иммигрантской нестабильности еще витал над его жизнью и бытом, квартиру он делил с несовершеннолетней сестрой, которую преданно воспитывал. Словом, переезжать к нему – означало: менять шило на мыло. В постели будет веселее, зато в быту – гораздо более уныло. Вера замяла тему, и Ярослав больше ее не поднимал.

Сейчас Вера поняла, что сделала тогда свой выбор. Ей нечего делить с молоденькой Мариной Ковалевой. Она, Вера, занимала свое, уникальное место в жизни Ярослава Полевого – место, равноценное по объему тому, которое он занял в ее собственной судьбе – ни больше ни меньше. С этого места не сдвинуть человека, не согнать, можно только от него уйти – вперед, в сторону, вверх, к другому…

Между прочим, Ярослав-то, похоже, считал себя бесплодным, иначе зачем бы стал так придирчиво выяснять у Веры ее планы по деторождению. Но этим соображением она поделиться с Ковалевой не могла.

– Так, ну а про эсэмэски ты его не спрашивала?

– Про какие эсэмэски?

– Как же, Марин? С угрозами, которых ты так боялась!

– А! Я и забыла! Там все в порядке оказалось. Ярослав поработал с этой ситуацией.

– Что же ты молчишь?!

– Он посмотрел и сказал, что никакой угрозы нет. Это пишет женщина. Она – ненормальная, но видящая. Она давно ко мне присматривается, интересуется моей жизнью. Моя персона ее привлекает просто потому, что энергии много. Вот она и старается отвампирить. Но эсэмэски пишет довольно осмысленные: чует грядущие перемены в моей жизни!

– Какие перемены?

– Ярослав сказал, что не к худшему. Скорее к лучшему.

– Понятно, на что намекает!

– Не знаю, Верочка. Он пока никакого особенного интереса ко мне не проявил. Просто не знал, чем занять внезапно появившееся свободное время, – вот и решил пригласить меня на прогулку.

– Ладно прибедняться! А что это за женщина, он не может выяснить?

– Уже выяснили. Он описал, сказал: где-то поблизости от меня территориально. Я узнала одну соседку… не совсем соседка, из другого подъезда. Ярослав поставил такую мощную защиту – ей ничего мне не сделать, не напугать больше!

– Вот и хорошо!

Григорий, открывший ему дверь, был одет в черный костюм, идеально отутюженный, под пиджаком – черная же водолазка. Черные круги под глазами дополняли траурный вид.

– Я опоздал! – ровным голосом сообщил Матвеев сразу после того, как обменялся с Ярославом короткими приветствиями.