Неприкаянный 3 - Константин Георгиевич Калбанов

— Что за бабы?

— Так там они остались. Мы как увидели, что творится у ступеней, так и поспешили. А там Ложкин нам знак подал, чтобы особо не спешили, ну мы и попридержали лошадей.

— Баб найти и в этот переулок, — заломив гуру грабителю и толкая в нужную сторону, распорядился я.

Время раннее, но тёмное. Улицы освещены достаточно хорошо, но если податься в какой-нибудь узкий переулок, то тьма практически кромешная. Во всяком случае, пока не привыкнешь к темноте. И место вполне подходящее, по обеим сторонам глухие стены, то ли высоких каменных заборов, толи домов.

— Ну что, дружище выбирай, либо говоришь, либо остаёшься тут навеки, — сунув под подбородок горе грабителя ствол браунинга, потребовал я на французском.

— О чём говорить-то, месье? — сглотнув, спросил тот.

Похоже я выглядел достаточно убедительно, в своём равнодушном спокойствии. Опять же, ему есть чего опасаться, он ведь только что пытался подколоть меня на нож. Как-то сомнительно, что при этом я буду находиться в благодушном настроении.

— Всё по порядку. Кто, откуда, зачем и почему? — ничего не выражающим ровным тоном потребовал я.

— Франсуа Ловаль, промышляю в Шанхае всякой мелочёвкой. Увидели объявление о турнире. Они и раньше попадались, но как-то не думали в эту сторону, а тут вдруг дошло, что разом можно поднять много и хватит этого надолго. Мы с Шарлем приметили вас и ваших товарищей в игорном зале. Пока наши подружки отвлекали ваших спутников, что держались всё время в стороне, мы с Шарлем отобрали ваш саквояж. Месье, у меня и мысли не было убивать вас.

— И именно поэтому ты едва не вонзил в меня нож, — хмыкнув заметил я.

— Ваше благородие, второй, — Ложкин заволок в переулок того, что забрал у меня саквояж.

— Подружки?

— Как сквозь землю провалились, — ответил вернувшийся Казарцев.

— Илья, это вообще что было?

— Виноваты, ваш бродь, — вздохнул Казарцев.

— То что виноваты, это факт. А вот как вас наказать, я ещё подумаю.

— С этими что? — Ложкин встряхнул своего пленника. — Кончать будем?

— Только без самосуда. Доставим в полицейский участок, а там пусть власти с ними разбираются. Ты вот что, Иван Капитонович, передай этого Врукову, а сам с кем-нибудь дуй за консулом и тащи его в ближайшие полицейский участок.

— Есть, — коротко ответил артиллерийский кондуктор.

В полиции оказалось… Тихо как на кладбище. Одно сплошное сонное царство, словно преступность выродилась и бедные полицейские изнывают от скуки и безделья. Дежурному пришлось встрепенуться по поводу нашего прихода, да с помощником на пару тащиться отпирать камеру, для поздних-ранних посетителей. Узнав, что доставившие грабителей русские моряки, да ещё и до полудня им следует отбыть, а вскоре сюда подойдёт консул, потащился бедный дежурный поднимать следователя или дознавателя, чёрт их знает, кто у них тут ведёт следствие…

Из полицейского участка мы вышли только в восемь часов утра. Усталые и злые. Я уже трижды пожалел, что не отпустил этих горе налётчиков. Но и безнаказанными отпускать никакого желания. Грохнуть? Можно конечно. Вот только я не простой гастролёр, а тот, кто непременно сюда ещё вернётся. И коль скоро так, то тянущийся за мной преступный след мне вот совсем не интересен. А тому убийству вполне себе могли найтись и свидетели. Я же говорю, улицы Шанхая до конца пустыми не бывают.

— Угораздило же вас, Олег Николаевич, — когда мы оказались на улице, хмыкнул Павлов.

— И не говорите, Александр Иванович. Сам пребываю в изумлении от наглости и предприимчивости местных преступников.

— Вообще-то я о выигрыше.

— А, вы об этом. Ну да, везение как оно есть.

— Не думаю, что дело только в везении. Мне по долгу службы кое-что известно о вас. Так что, по всему выходит, что вы великолепный игрок и могли бы жить с карт. Однако практически все свои выигрыши жертвовали на войну.

— Скорее уж на себя, чтобы иметь возможность воевать без оглядки на командование, всё время думающего, как бы чего не вышло. Но эти времена в прошлом. Теперь я решил начать вкладываться в развитие Дальнего Востока. Возможно вам доводилось слышать о таком купце Суворове.

— Михаил Иванович известная личность не только во Владивостоке, — не разочаровал меня Павлов.

— Так вот, мы с ним создали совместный концерн, за его председательством.

— Совместное предприятие? Вы?

— Не совсем я. Сейчас моим представителем является поверенный.

— Разумный ход. И сегодняшний выигрыш пойдёт в ту же копилку?

— Да. Сейчас найду какое-нибудь местечко где можно будет позавтракать, а с началом рабочего дня наведаюсь в шанхайское отделение «Русско-Китайского банка» чтобы положить деньги на счёт. У Михаила Ивановича в связи с войной выдались тяжёлые времена, так что эти средства ему будут как нельзя кстати. А вообще у нас далеко идущие планы. Хотим вкладываться в развитие Приморья и расширять связи с Азиатским регионом.

Для чего я рассказываю об этом Павлову? Понятно, что я щенок в сравнении с этим профессионалом своего дела. Но сложно найти другого такого спеца, хорошо знакомого с этим регионом и обладающим столь обширными связями. И если удастся привлечь его на свою сторону, в смысле заинтересовать конечно. Такого хрен привлечёшь, он сам меня привлечёт куда захочет. Но ч-чёрт, как же заманчиво-то! Если не со мной, то может с Суворовым он всё же захочет поработать.

— Хм. Коль скоро так, то пожалуй вы не откажитесь от приобретения кое-какого актива. Он будет весьма полезен вашему предприятию, если конечно вы тут не впустую сотрясали воздух, — перешёл Павлов на деловой тон.

— Разумеется не в пустую.

— В таком случае есть трое держателей акций «Русско-Китайского Банка» которые из-за неудачно складывающейся для нас войны желают избавиться от этого актива. До падения Артура они ещё крепились, сейчас же лихорадочно ищут покупателей.

— И, как я понимаю, желающих нет, — хмыкнул я.

— Нет желающих готовых вывалить за акции банка несоответствующую цену. К слову, она значительно просела, но владельцы хотят продать их по довоенному номиналу.

— Если я не ошибаюсь это сто двадцать пять рублей за акцию.

— Ошибаетесь. Сто двадцать пять шанхайских лан.

— То есть двести пятьдесят рублей? Это что за спекуляция такая?

— Вы видите акции банка в свободной продаже? А ведь его надёжность гарантирует русская казна. Отсюда и такая цена.

— Но сейчас-то ситуация иная и номинальная стоимость просела.

— Зато спекулятивная осталась прежней. Бросьте, Олег Николаевич. Тут вопрос всего-то о семидесяти пяти тысячах рублей. Зато вы получите триста акций. Ноль целых шестьдесят две сотых процента от общего количества. Ну же, решайтесь. У вас случились дурные деньги, и есть возможность