В кабинете психоаналитика. Эмоции, истории, трансформации - Антонино Ферро

какой из теорий? Какая тема им соответствует? (Eco, 1979).

31 Думаю, что эта функция аналогична функции границы, как в фильме «Танцы с волками», где герой вовлекается в истории индейцев, но затем снова отстраняется и возвращается к своей собственной истории, претерпев двоякую трансформацию — трансформацию индейца и трансформацию самого себя.

32 Пример, на котором автор демонстрирует, насколько радикально может трансформироваться воспоминание в процессе анализа (Ferro, Meregnani, 1993).

33 Мы можем спросить себя, какое «объективное» значение мы можем приписать воспоминанию, если оно «произведено» там же, где рождаются сновидения, или произошла трансформация β-элементов в α-элементы, которые, однако, могут быть сохранены в памяти только в форме последних (Bion, 1962). Это так, если принять идею Биона о бессознательном в процессе постоянного становления. См. также: Сандлер и Сандлер (Sandler & Sandler, 1984) о настоящем и прошлом бессознательном.

34 Если, конечно, аналитик умеет «удить» смыслы, путешествовать с пациентом, быть приветливым и доступным для встреч и т. д.

35 Еще можно сослаться на миф о кладбище Ур, анализируемый Бионом, и на рассказ Шницлера «Богатство».

36 Tubicino — «трубочка», созвучно выражению tu vicino — «ты рядом». — Прим. пер.

37 По аналогии со «слабой мыслью» (Vattimo, 1983).

38 Слово «птица» (по-итальянски uccello) также используется в итальянском сленге для обозначения мужских гениталий. — Прим. пер.

39 Signora — синьора, S’ignora — он игнорирует себя, не обращает внимания на свою личность. — Прим. пер.

40 Железо по-итальянски Ferro, как и фамилия автора. — Прим. пер.

41 Конец (англ.). — Прим. пер.

42 Автор по происхождению сицилиец. — Прим. пер.

43 Живой мертвец (исп.). — Прим. пер.

44 По-итальянски Tempietto di ferro. — Прим. пер.

45 Ciabatta — разновидность итальянского хлеба грубого помола, а также шлепанцы, туфли без задника и т. п. — в переносном смысле это выражение можно понять, как «жевать подметки», «питаться сухим пайком» и т. п. — Прим. пер.

46 Эти размышления нашли свою теоретическую организацию в двух докладах, подготовленных к конгрессу в Сан-Паулу, посвященному деятельности Биона (Ferro, 1996a,b).

47 Имеется в виду физиологическая репродуктивная система. — Прим. пер.

48 По-итальянски: “il” реne о “1е” реne di Marta — Прим. пер.

49 Естественно, отсылок здесь может быть бесконечное множество: «голубь» (по-итальянски Colombo), «Христофор Колумб», «Лейтенант Коломбо» и т. д.

50 Я имею в виду книгу «Клык и коготь» Клудсли и Томпсона, опубликованную в 1980 году. Главы этой книги носят следующие названия: «Тайная жизнь», «Маскировка», «Камуфляж», «Броня», «Мимикрия», «Хищник-жертва» и т. д.

51 Естественно, «мать» здесь понимается в переносном смысле; имеется в виду важная функция внутри поля отношений, в котором живет ребенок.

52 Можно представить себе мать, у которой α-функция эффективна, но существует «слепая зона» восприятия именно по отношению к агрессии.

53 Бион в «Элементах психоанализа» пишет, что «в тот момент, когда проецированный ребенком β-элемент контейнируется и «обезвреживается», он возвращается к нему в модифицированном виде, в котором ребенок может принять и вынести его [...] Из β-элемента удаляется избыток эмоций, способствовавший развитию взрывоопасного компонента». Противоположная ситуация реализуется в гиперболе: «Эмоция, не способная перенести пренебрежение, становится все более интенсивной и увеличивается, чтобы вызвать к себе интерес, контейнер отвечает на это эвакуацией, все более и более яростной» (Bion, 1965).

54 По-итальянски: Il ferro da stiro. — Прим. пер.

55 Ivory (англ.) — слоновая кость, слоновый бивень. — Прим. пер.

56 Челнок, шпулька.

57 Первое значение слова — «маленькие макароны», на жаргоне означает густую краску. — Прим. пер.

58 По-итальянски centauro — кентавр, мотоциклист. — Прим. пер.

59 Аналогичным образом аналитик активирует защитный механизм, когда на сеансе пускает в ход агрессивные интерпретации.

60 Проблема нарциссизма заслуживает отдельной главы, но я бы хотел упомянуть всего о двух вещах. Во-первых, о невероятной хрупкости пациента-нарцисса. Я уже писал в другой работе (Ferro, 1993f) об этом случае: мой маленький пациент, мальчик с тяжелой нарциссической патологией, рассказал мне, играя, что один камень казался алмазом — самым крепким и ценным камнем на земле, но когда его положили в ванну со специальной жидкостью, он тут же растворился, так как на самом деле был очень хрупким кристаллом. Аналитик должен строить свой взгляд и свою психику по типу этой особенной жидкости. Чтобы хрупкая вещь не раскололась, ее нужно укреплять, цементировать. Пациент-нарцисс не может, не способен долго выдерживать такие эмоциональные состояния, как сепарационная тревога, потребность, зависимость, ревность, зависть, отверженность. Этому ребенку не хватало адекватного рассказчика (см. главу 7), рассказчика, который искал бы подтверждений у самого ребенка, а вовсе не такого рассказчика, который способен на ревери примитивных состояний психики ребенка. Поэтому ребенок и научился защищаться от эмоциональных состояний, которые не мог выносить, расщепляя их и зачастую заставляя других проживать их. Пациент-нарцисс постоянно нуждается в «носильщике», проживающем вместо него невыносимые для пациента эмоциональные состояния. Идеализация самого себя, внешняя самодостаточность, высокомерие (в более тяжелых случаях — презрение) не дают его личности разлететься на осколки. Если аналитик научится использовать особенную жидкость, то анализ может сослужить отличную службу — при условии, что он будет соразмерен выносливости аналитика: в течение долгого времени анализ будет вращаться вокруг персонажей, не упоминая об отношенческом аспекте коммуникаций и не указывая на зависть, ревность и другие отщепленные эмоции. Возможно, постепенно будет удаваться обращать внимание на «злость» и ее связь с нарциссическим «ранением», затем на сепарационные тревоги и другие эмоции, которые он никогда еще не был в состоянии пережить — все это по мере укрепления «аппарата по думанью мыслей». Пациенты-нарциссы создают тяжелейшие контртрансферентные проблемы. Эти проблемы можно решить, взглянув на них как на эмоции, которые пациент не может пережить сам, но должен переложить на близких. Это раздражение, чувство отверженности, ощущение «я ничего не стою». Бесполезны и даже вредны прямые интерпретации отрицания зависимости, потребности в других людях. Нужно просто пережить те эмоции, которые пациент отщеплял и проецировал, метаболизировать их и приспособить к восприятию пациентом через совместный рассказ. Другая трудность для аналитика заключается в потребности всегда эффективно работать: если аналитик будет хорошо принимать проективные идентификации, в скором времени он обнаружит их все в себе: однако ему придется отказаться от интерпретации, но «переваривать». Создается ситуация, когда интерпретации (хотя бы в том смысле, который мы привыкли вкладывать в это слово) теряют большую часть своей значимости. Становится жизненно важным взять на себя выполнение задач пациента,