Старуха Кристи – отдыхает! - Дарья Донцова

И тут удача окончательно отворачивается от законной жены и любовницы. Женщинам надо, чтобы изувеченное тело нашли, но ведь не сразу же! Дамы предполагали, что супруга поднимет шум наутро, потом возле «Бурана» обнаружат автомобиль погибшего, вода тем временем сделает свое дело, из организма Калягина исчезнут следы яда, но вышло-то по-иному.

– Понятно, почему требовалось изуродовать труп, – перебила я Гри, – если бы на месте Калягина оказался попрошайка, то совершенно ясно, зачем ему покалечили руки и лицо. Но ведь Вера и Этти хотели, чтобы репетитора опознали. Тогда к чему наносить побои по лицу и уничтожать пальцы?

Детектив кивнул.

– Верно подмечено, тут есть одно обстоятельство. Киллер не уродовал внешность репетитора. Калягин очнулся в воде и сумел вылезти на берег, а край пруда облицован острыми камнями. Андрей Львович поранил о них руки, еще он от слабости упал лицом на камни. Понимаешь? Калягин сам нанес себе ранения. Кстати, до сих пор мне было известно только об одном человеке, который, отведав отравленных пирожных, избитый, пришел в себя в ледяной воде и попытался выплыть.

– Григорий Распутин, – щегольнул эрудицией Федор.

Гри кивнул.

– Точно. У Калягина тоже оказалось лошадиное здоровье. Он сумел выбраться на берег и… умер. А тело мгновенно увидели вышедшие с последнего сеанса зрители.

Этти и Вера перепугались до полусмерти, вдруг правоохранительные органы заподозрят неладное, проведут экспертизу, обнаружат яд. Но все обошлось, тело Калягина отдают жене, подельницы облегченно вздыхают, но тут новая напасть. Этти, убегая и торопясь забрать кейс с деньгами, теряет по дороге свою сумку, в которой лежат водительские права, паспорт, визитные карточки, словом, целый набор документов.

– Кстати, где автомобиль? – воскликнула я.

– Стоит в гараже, – отмахнулся Гри, – машина в отличие от квартиры оформлена на Калягина, продать ее трудно, надо ждать полгода со дня смерти хозяина. Ладно, дальше. Этти не замечает, что на пороге кассы по-прежнему торчит с сигаретой в руках Нина. Бедной Косицыной скучно на рабочем месте, зрителей в зале раз-два и обчелся, вот девушка и пытается затоптать тоску, разглядывая окрестности.

Когда Этти, вытащив портфель, уносится прочь, Нина подбирает сумочку. Сначала она не думает ни о чем плохом, просто, обнаружив паспорт, решает позвонить растеряхе и предлагает той вернуть пропажу за деньги. Но через некоторое время до Нины доходит, что красная иномарка принадлежит убитому мужику. Значит, не зря тетка так торопилась удрать, не случайно ее обуял ужас. Нина вновь звонит Этти и требует денег. Убийца, готовящаяся вскоре исчезнуть из Москвы, решает заплатить шантажистке. Но Нина жадна, когда к ней подкатывается с разговором Таня, бывшая кассирша мигом чует, гостья врет, ей зачем-то надо узнать подробности о том мужчине. Значит, опять можно поживиться, и она вновь звонит Этти. Но та находится в крайней степени озлобления, отъезд откладывается, весь план идет прахом!

– Разве? – удивилась я. – Ведь деньги у нее.

– Дурочка, – вздохнул Гри, – это ерунда, основная цель убить тебя, чтобы получить необходимое наследство. Этти жадна до потери разума, ей охота и рыбку съесть, и косточкой не подавиться. Отсюда желание заграбастать все, деньги Калягина, Веры, наследство… ладно, не стану распыляться, пока освещу одно преступление, потом расскажу о другом.

Двести шестьдесят тысяч Этти с Верой делят пополам, приходится по сто тридцать кусков на каждую, затем любовница предлагает жене:

– Какого черта тебе жить в Москве? Не ровен час, додумается кто, почему погиб Андрей, давай уедем вместе в Америку.

Чтобы окончательно усыпить подозрения «подруги», Этти показывает той письмо из адвокатской конторы и преспокойно врет:

– Мой сын и невестка погибли в автокатастрофе, видишь, какие деньги мы получим в Штатах. Давай продадим квартиры и смоемся по-тихому.

– Как же провезем купюры? – спрашивает Вера.

– У меня есть приятель в банке, – поясняет Этти, – откроем счет, а потом переведем средства в Нью-Йорк.

И тут Вера теряет бдительность, бумага, подтверждающая факт наследства, просто гипнотизирует ее, и она соглашается. Этти начинает торопить «подружку»:

– Давай быстрей.

И Вера, опять же по совету Этти, обращается в «Новый дом». Выбирает там самую дешевую комнату…

– Зачем? – удивилась Надежда Павловна Самсонова. – Она же собралась оставаться в США?

Гри кивнул.

– Да, только посольским сотрудникам об этом сообщать нельзя, американцы отнюдь не всем дают визы на въезд. Вере, вдове предпенсионного возраста, без средств, попасть в страну статуи Свободы можно либо по приглашению, либо в качестве туристки. Первое, что спросят в консульстве, это адрес.

А когда узнают, что квартира продана буквально за пару дней до отъезда, да к тому же в России не осталось родственников, мигом откажут во въезде, заподозрят, что дама замыслила проникнуть в Нью-Йорк, дабы там остаться навсегда. Вот и приходится покупать халупу, посольские сотрудники ведь не ездят проверять жилищные условия, им важно наличие в паспорте штампа о прописке.

– Глупость! – воскликнула я. – Вера-то не должна была попасть в Штаты, ей и визу оформлять не надо! Ты что-то недодумал, ведь ее планировалось убить.

– Дурочка, – хмыкнул Гри, – имею в виду тебя, Вере-то не сообщили о том, что она будущая жертва. Этти хочет заграбастать деньги, полученные за хоромы, поэтому ей приходится смириться с покупкой комнаты. У Веры не должно возникнуть и тени сомнения: она едет в Америку. Этти сама предлагает ей обратиться в «Новый дом», чтобы Калягина была спокойна. Вдруг у вдовы Андрея возникнет естественный вопрос: как меня выпустят из России, если нет прописки? Американцы всегда были бдительны, а после одиннадцатого сентября в каждом человеке видят террориста.

– Почему ты сказал, что Вера без средств? – спросила я. – А деньги Калягина и тысячи, полученные за квартиру?

– Дорогая, – хмыкнул Гри, – она же не может их задекларировать? Укажет, что имеет с собой тысячу гринов, и все.

Очевидно, Этти обладала настоящим даром убеждения, потому что Вера, словно загипнотизированная, идет у нее на поводу. И уж совсем глупо со стороны Калягиной было заявиться в сарай на Тупиковой улице, прихватив с собой все деньги, полученные за продажу своей квартиры, машины да еще сто тридцать тысяч своей доли.

– Как же она сумела все продать? – спросила Надежда Самсонова. – И квартиру, и мебель, у Игоря недавно умер отец, и нам, хоть других наследников и не было, пришлось ждать полгода.

Гри вздохнул.

– Так у Калягиных все, кроме машины, записано на жену, вот она и спустила имущество спокойно. Андрей Львович по документам нищий.

Этти предлагает Вере:

– Мой приятель-банкир может осуществить перевод денег, но мы не сумеем сами открыть счет, мигом прицепится налоговая, все будет сделано тайно, финансист заберет деньги. Он абсолютно надежный человек, я знаю его всю жизнь. Вручим ему кейс и получим кредитки, только сначала хочет пересчитать сумму, где бы это лучше сделать? В банке никак нельзя, посторонние не должны знать, что деньги принес сам сотрудник, домой ко мне он ехать не желает, кафе, ресторан не подходит, на улице в машине он боится, вдруг гаишник подойдет, а в салоне куча баксов.

– Не знаю, – бормочет Вера, у которой после смерти мужа каждый день болит голова.

– Придумала, – восклицает Этти, – в комнате на Тупиковой! Идеальное место, отдадим ему доллары, тебя никто там не знает, меня тоже!

Другая бы на месте Веры сразу заподозрила неладное, но у Калягиной после убийства Андрея с головой беда. Мигрень просто преследует женщину. Вдобавок ее начинают терзать муки совести, убиенный муж снится по ночам, протягивает руки, глухо стонет. Вера измучилась до предела и потеряла остатки соображения. Она хочет побыстрей попасть в Америку, надеется, что там, в чужой стране, на новом месте, ее перестанут мучить кошмары. И она сама называет день своей смерти.

Итак, все готово. Часть мебели из квартиры отдана Шелесту.

– Почему? – спросил Самсонов. – Она могла ее выгодно продать.

– Видишь ли, – усмехнулся Гри, – родители всех учеников, хоть и потеряли огромные суммы, отнеслись к Вере крайне сочувственно. Ее жалели, выражали соболезнования и не требовали возврата денег. Негодование проявил один Шелест, мужик просто извел вдову, звонил, скандалил, заявился домой, надавал бабе пощечин. Вера справедливо полагала, что он и вовсе взбесится, когда узнает о продаже квартиры, пророет носом тоннель, но найдет ее новый адрес, заявится на Тупиковую. Мог получиться совершенно ненужный скандал, и тогда Вера решает заткнуть глотку хаму посредством мебели. Ей приходится пожертвовать обстановкой ради собственного спокойствия.

Итак, сложив деньги в сумку, Вера едет на Тупиковую улицу. Она, естественно, не знает, что Этти накануне побывала в бараке и обнаружила сарайчик, там у окна была железная труба. Ничего не подозревающая Вера мчится навстречу своей гибели. Она настолько доверяет Этти и так хочет поскорей попасть в Америку, что беспрекословно идет в сарай, где якобы их ждет банкир.