Тени - Дж. Уорд

айЭм слегка улыбнулся.

— Сейчас я знаю, почему Бенцу требуется ремонт на пятьдесят штук. Налить тебе за компанию?

Трэз покачал головой.

— Нет, обойдусь.

Но когда его брат подошел к бару, Трэз извинился и последовал за ним.

— Эм, слушай, я хотел извиниться, что ничего не писал… вау!

Когда взятая айЭмом бутылка выскользнула из его рук, Трэз поймал ее прежде, чем та разбилась о пол… и тогда он заметил, как сильно дрожали руки его брата.

— Господи, айЭм, ты в порядке?

— А? Да. Конечно.

— Вот, — сказал он, протягивая водку. — Уверен, что стоит самому наливать?

— Разумеется.

— Подожди, позволь достать тебе стакан. — Он обошел бар и взял с полки низкий стакан, когда айЭм снял крышку с бутылки. — Клюквенный сок?

— Нет.

— Чистую? Обычно ты не пьешь водку так.

— Зато эффективно, мой брат. Этой ночью главное — эффективность.

Трэз протянул стакан и наблюдал, как айЭм наливает добрую порцию прозрачного релаксанта. Он ожидал, что уровень перестанет подниматься, и когда этого не произошло, то принялся старательно игнорировать шок.

Из них двоих именно айЭм избегал крайностей.

Он выпил все, и уровень алкоголя в его крови перешел в разряд комы. С другой стороны, выдались очень тяжелые сутки.

— Как дела в ресторане? — спросил Трэз, предъявляя права на стакан.

— А, хорошо. Да. Отлично.

— В клубах?

— Тоже.

айЭм хлестал дерьмо, словно воду, опрокинув полный стакан в открытое горло.

Трэз выругался.

— Мне чертовски жаль.

— За что? — пробормотал айЭм.

— Ты знаешь, за что.

В ответ раздал хрип, который мог означать многое.

— Слушай, мне нужно прилечь. Я вымотался.

— Да. Думаю, мы последуем твоему примеру.

— Как она?

Трэз оглянулся, чтобы потом опять перевести взгляд на брата, но глаза отказывались сдвигаться. Скользя по грациозному изгибу спины Селены, он видел ее голой в туалете, с раздвинутыми ногами, грудью, обнаженной для его рта и рук. Потом он представил ее громко смеявшейся на заднем сидении Бенца. Вспомнил, как она смотрела на него во время ужина.

— Она изумительная, — сказал он хрипло. — Просто невероятная.

— Это хорошо, брат. Это хорошо. — айЭм схватил «Кликс» и засунул подмышку. — Слушай, я прилягу… если понадоблюсь, я в соседней комнате, хорошо?

— Спасибо.

Когда айЭм ушел, не оборачиваясь, было сложно не чувствовать, какой тяжелой ношей он был на его плечах.

Однажды, поклялся Трэз, он найдет способ, как отблагодарить парня за все.

Глава 40

Выхода нет.

Стоя посреди собравшихся в бильярдной комнате, Лейла четко осознавала, что если она попытается ускользнуть и взять машину для небольшой поездки, то ее забросают вопросами, на которые будет не так легко ответить. Но, что более важно, внизу в клинике лежал Лукас, в стабильном, но по-прежнему тяжелом состоянии. Куин все еще был с ним, вместе с Блэем, а она поднялась наверх, чтобы перекусить.

Уехать с территории было совсем неуместно.

Особенно чтобы встретиться с кем-то вроде Кора.

И, может, оно и к лучшему. Она чуть не перешла границы прошлой ночью, границы, которые увели бы ее в края, с которыми она бы не справилась, решила Лейла после долгих размышлений. Дражайшая Дева-Летописеца, она представить не могла, о чем думала, и это вынужденная разлука к лучшему… хотя она и не хотела, чтобы Лукас страдал.

На огромном ТВ экране над камином мелькали изображения погони и перестрелки, словно в каком-то кино.

Невероятно, что произошло в центре города. Слава Богу, никто не пострадал.

— Так, где сейчас твоя навороченная скорая? — кто-то спросил у Мэнни.

— Все еще у реки. Пришлось оставить ее на складе Ви. — Доктор потер глаза, словно мучился от жуткой мигрени. — Вся в пулях как решето… и я врезался на ней во что-то огромное.

— Лессер? — спросил один из Братьев.

— Нет. Когда я вышел проверить, на решетке и фарах была красная кровь. Значит, либо человек, либо кто-то из вас, парни… но, раз мы пересчитались по головам, и все остались при своих конечностях… значит, вероятней первый вариант.

— Или Ублюдки.

— Возможно. Да. Кто бы там ни был, уверен, что ему крепко досталось.

Лейла нахмурилась.

— Кого-то зацепило?

— Никого из наших, не волнуйся, — ответил кто-то.

Странное предчувствие потревожило ее.

Не сказав ничего больше, она вышла из комнаты. Удостоверившись, что никто не заметил ее уход, она достала телефон, который позаимствовала у Дока Джейн и послала короткое сообщение. Как только текст ушел, она стерла сообщение и, прежде чем вернуть мобильник в карман, убедилась, что он стоит в режиме вибрации.

Расхаживая у главной двери, она держала руку в кармане на тонком телефоне, ожидая ответа. Когда через десять минут никто не ответил, она снова проверила телефон, вдруг она нечаянно отключила его…

— О, привет.

Обернувшись. Она увидела Куина с Блэем, выходивших из потайной двери под лестницей, ведущей в туннель.

Вспыхнув, она поспешно сказала:

— Я только хотела спуститься.

— Сейчас он отдыхает. Док Джейн сказала, что его показатели улучшаются. Он вне опасности.

Блэй добавил:

— Мы собираемся поспать. Иначе сейчас свалимся.

Куин зевнул так, что щелкнула челюсть.

— Док Джейн вырубилась в клинике. Кажется, она вторые сутки на ногах. Она сразу позвонит нам, если что-то изменится.

— Позовете, если я понадоблюсь? — спросила она.

— Думаю, пока все нормально. Спасибо за все. Правда.

Они обнялись и попрощались друг с другом, а потом, должно быть, она очень хорошо претворилась нормальной, потому что пару секунд спустя они вместе направились на второй этаж.

Не догадываясь о ее беспокойстве.

Лейла перевела взгляд на бильярдную комнату. Достала телефон и проверила время.

Три ночи.

От него ни слова.

Прежде чем она поняла, что творит, Лейла проскользнула через столовую и кухню. Доджены были так поглощены подготовкой Последней Трапезы, что Фритц едва поднял взгляд и почтительно кивнул ей, когда она пронеслась мимо.

Никто не заметил, как она добралась до гаража. И бросилась к запертой двери. Когда она вбила код на панели, раздался тихий звуковой сигнал и открылся засов.

Мгновения спустя, она сидела за рулем своей машины, уезжая.

Пока она ехала по территории, мисс замедлял ее, отчего сердце билось еще сильнее. Но она, наконец, спустилась к подножию горы и, свернув на пригородную дорогу, надавила на газ.

У нее было не так много времени.

Боже, наверное, именно это чувствуют наркоманы, размышляла Лейла онемело, обхватив руль так, что побелели костяшки.

Тяга к наркотикам или выпивке… или, в ее случае, к Кору… была непреодолимой. И не было в ней никакого удовольствия, только вина и резонирующая ненависть к себе за то, что она в очередной раз отбросила все хорошие побуждения и поддалась пагубному влиянию.

Которое если не убьет ее, то разрушит ей жизнь.

Но, Дева-Летописеца спаси ее душу, она не могла не убедиться, что с Кором все в порядке.

***

В королевском доме для аудиенций Пэрадайз улыбнулась пожилому мужчине перед ее столом.

— О, добро пожаловать. Я рада, что вы пришли этой ночью.

— Вы очень сильно помогли мне. — Он поклонился ей, держа шляпу в руке. — Желаю хорошей ночи.

— Вам тоже.

Когда он вышел из гостиной, она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Последняя встреча на сегодня. Роф принимал от двух до четырех человек в час на протяжении восьми часов, значит от шестнадцати до тридцати. И для каждого из них она соблюла предписанный отцом протокол: прием, регистрация, словно они никогда не бывали на аудиенции у Короля, предложение угощений или напитков до того, как их вызовут. Потом она прощалась с ними и вводила в базу данных заметки о поднятых вопросах, принятых решениях и дарованных разрешениях.

Она была не просто измотана. Она была выжата. Нужно столько всего узнать, запомнить столько имен и вопросов, фамильных древ и кровных линий, и не было места для ошибок.

К тому же, она должна быть мила со всеми, заводить разговор, пока посетители ждали своего времени, особенно, если они приходили одни.

Этого не было в списке должностных обязанностей, прописанных ее отцом. Но ей казалось это важным.

Может, наряд стюардессы оказывал на нее такое влияние.

Хотя более вероятно, что сказывалось воспитание Глимеры.

— Здесь полно пустых стульев.

Распахнув глаза, она подскочила.

— Пэйтон! Господи, ты не мог постучать?

— Я стучал. И один из Братьев впустил меня… я чуть не описался. — Он перевел взгляд на арочный проем.

— А перед твоим столом нет дверей, иначе я постучал бы и по ней. Прости, что напугал тебя.