Дикий Талант - Виталий Обедин

– Мой мальшик, сеффодня ты будишь играть Капитен! – Папаша изобразил грубый акцент пограничных княжеств.- Это есть великий день! Мессир Анж Бижу,- заговорил он своим обычным хрипловатым тенором,- хвастун, враль, трус и пьяница. Одним словом, он великолепен! А как он воинственен, этот фанфаронистый драный пес! Какие у него крепкие худые икры и длинные неловкие руки. Блистательный неудачник! Акак он трусливо рычит на Флоримона! Мечта! Сказка! А эти черные усы торчком, жесткие, как проволока! А эта длиннющая рапира! О, какая великолепная роль! О такой роли мечтает каж дый актер, мой мальчик.

Я с сомнением оглядел одеяние Капитана. Да уж… прямо все мечтают.

– В первой сцене,- продолжал папаша с воодушевлением,- Бижу входит весь важный, напыщенный, покручивая ус. И вдруг спотыкается, летит кувырком – очень смешно!

Публика животы надорвет, мой мальчик!

Скорее всего. Вообще-то я хотел сыграть нечто более трагическое. Скажем, принца Гелебона, который возвращается из дальних стран и узнает, что король-отец отравлен, трон занял дядя, а матушка принца делит с новым королем постель. И конечно… тот момент, когда появляется призрак отца и говорит: меня отравили. Очень сильно.

Я тогда подумал: самое забавное было бы – сыграть Капитана Бижу как Гелебона. Комического персонажа без постоянной буффонады и корчения рож. Без обычного переигрывания, когда слюна летит на зрителей. Серьезно, с серьезным лицом…

Ведь это – животы надорвать. Взять человека. Он ведет себя как принц Гелебон, а на самом деле он по сути – Бижу, хвастун, трус и дурак. Его манеры не отменяют того, что он Капитан. Идиот с серьезным лицом и трагическим флером. И пьяница, конечно. И чем больше он пьет, тем становится трагичнее – и смешнее…

Да, было бы здорово.

– Дайте свет.

Человек с фонарем приблизился. Я поднял голову, прищурился. Против света силуэты людей казались черными и размытыми.

– Ваше оружие, граф… будьте добры,- сказали мне. А голос-то знакомый.

– Что?

– Ваш пистолет. Дайте его мне. Я пожал плечами.

– Зачем?

– Это лейтенант Кегнит, мессир граф. Мы с вами сегодня встречались… Помните?

Еще бы не помнить. Я моргнул. Попытался сфокусировать взгляд. Лицо говорящего уплывало, потом снова возвращалось.

– А, это вы. П-помощник коменданта…

– Совершенно верно. Так вы позволите взглянуть на ваше оружие?

– Ловите.- Я перехватил пистолет за основание ствола и подбросил. Он взлетел по дуге. Белобрысый солдат шагнул вперед и ловко поймал оружие. Я смотрел, как он взводит курок и направляет оружие в небо. Щелк. Разряжен. Белобрысый молча кивнул и передал пистолет Кегниту. После короткого раздумья тот вернул оружие мне.

– Благодарю вас, граф. Теперь расскажите мне, что здесь произошло. Из соседних домов слышали крики. И выстрелы.

– Крики? – повторил я.- Ах да, крики… Ничего вроде не было. Не знаю. Может, кто и кричал.

– А выстрелы? – Кегнит был само терпение.

– Здесь. Паршивые картины. И портреты эти… Вы были в доме?

– Приходилось.

– Тогда вам не нужно объяснять. Я не сдержался. Глупей не придумаешь, я знаю, но… Терпеть не могу плохие стихи и бездарные картины.

Кегнит наклонился и внимательно посмотрел мне в глаза. Выпрямился. Поверил, нет? Помощник коменданта помолчал.

– Они сопротивлялись? – спросил он наконец.

– Кто?

– Портреты.- Кегнит смотрел с насмешливым сочувствием.- Я вижу, они вам здорово вмазали по челюсти. Синяк просто загляденье…

Я дотронулся до скулы. Хаос, верно! Я и забыл. Чертов прыгун хорошенько меня приложил – когда открываешь рот, будто что-то мешает сделать это как следует. Левая щека опухла.

– Твари! – сказал я.- Не поверите, капитан, просто твари…

– Понятно.

– Женщины,- сказал я.- Исчадия ада. Они вынут тебе сердце… – Я показал скрюченные пальцы, которыми они это сделают… – Не задумываясь. Это в их природе, верно?

Кадык у меня дернулся. Я потянулся за бутылкой.

– Сколько вы выпили, граф? – спросил Кегнит.

Я мотнул головой и едва не потерял равновесие. Хаос, надо осторожнее. Лицо Кегнита норовило уплыть куда-то вбок.

– Ерунда. Сущая ерунда.- Я выпрямился, горлышко бутылки под пальцами было мокрым и теплым. Я отхлебнул. Вино оказалось приторно-сладким. Поперхнулся. Закашлялся. Вино полилось на рубаху.

– Тьфу, зар-раза! – Я попытался вытереть. Бесполезно. По груди расползалось мокрое пятно.- Черт!

Я размахнулся и швырнул бутылку в темноту. Глухо стукнуло, блеснуло, шелест листьев, треск и снова мягкий стук. Не разбилась. Вот так всегда.

– Генри,- сказал Кегнит негромко.- Что вы делаете? В темноте за его спиной засмеялись:

– Его графство набрались хуже сапожника!

– А ну тихо! – прикрикнул Кегнит. В темноте замолчали.- Расскажите мне, Генри.

Я посмотрел на особняк Хантеров. Ни одно окно не горит. В темноте эта громадина кажется призрачным черным кораблем, пришвартованным посреди ночного сада. Окна – раскрытые порты. Затаившийся, опасный зверь. Малиганы в нем еще не самое страшное. Там есть крысы похуже, я знаю. И этот ночной капер принадлежит человеку, который взял на абордаж лучшее, что было в моей жизни. – Генри?

– Мне здесь не нравится, лейтенант,- ответил я честно.- Я бы с удовольствием швырнул факел в открытое окно и посмотрел, как займется пламенем этот чертов дом.

– Даже так? – Кегнит смотрел внимательно.

– Именно так. Я, знаете ли, могу это сделать. Легко. Да наплевать. Вот вы, капитан… – Лейтенант.

– Это неважно. Вот вы, капитан, что бы вы сделали, если бы явились после четырех лет отсутствия и узнали, что женщина, которую вы любите с детства, не дождалась вас и снова выскочила замуж? – Я задрал подбородок. Чертова земля опять куда-то сворачивалась набок. Ничего. Я держусь. Ваша кузина? – Кегнит помолчал.- Понимаю.

– Я… я идиот, капитан, понимаете?

– Пока не очень.

– И я – не очень.- Я огляделся вокруг.- Что я здесь делаю? Что я, хаос побери, вообще здесь делаю?!

– Мне кажется…

– Стреляю по картинам! Вы можете в это поверить? – Меня повело. Теряя равновесие, я ухватился за рукав Кегнита. О хаос. Лейтенант придержал меня и поставил на ноги. Я покачнулся, вскинул голову, посмотрел на Кегнита. Отсалютовал так, как давеча Молния – двумя пальцами. Премного благодарен. Потом сказал: – Мне нужно выпить. Я хочу так напиться, чтоб чертям тошно стало.

– Мне кажется, вы и так уже достаточно выпили, Генри,- мягко возразил Кегнит.

– Я? – Я рассмеялся.- Я?! Ох, капитан, если бы вы знали, до чего это смешно звучит: достаточно выпил. Для чего достаточно? Для того чтобы сделать вот так?