Уроки развращения (ЛП) - Дарлинг Джиана

— Я же говорил тебе, что ты у меня в руках, — тихо прорычал он мне на ухо. Я сильно ударилась о дверь, когда он провел языком по моей шее, прикусил зубами мочку уха, а затем, без предупреждения, взял в кулак застежку моих трусиков и сорвал их с моего тела. — И ты у меня. Ты моя, маленькая Королева. И я собираюсь забрать у тебя все.

Я попыталась выгнуться, но он прижал мою голову к двери, запустив руку в мои волосы. Другой рукой он засунул три пальца в мою киску и держал меня неподвижно. Это было унизительно и сексуально, и я уже была так близка к тому, чтобы кончить, что мои ноги дрожали почти неистово.

— Ты хочешь мой член, Кресс?

— Да, да, да, — бесстыдно умоляла я, пытаясь извиваться на пальцах внутри меня.

Он крепче вцепился в мои волосы, так что я зашипела и затихла. Затем его большой палец просунулся под пальцы, которые уже были внутри моей киски, и прижался к моей попке.

— Я возьму каждую часть тебя. Я буду трахать тебя каждый день, в каждую дырочку, чтобы ты всегда болела от моего члена, чтобы единственное, что когда-либо приносило тебе облегчение, это мой член, скользящий обратно в тебя.

Его большой палец провел по кругу, затем надавил внутрь, повторяя все снова и снова, пока я не застонала и не обмякла в его руках.

— Чего ты хочешь, моя Королева? Куда ты хочешь, чтобы я вставил свой большой член?

— Куда угодно, — отчаянно кричала я, раздражаясь.

— Даже в эту тугую попку? Ты уверена, что я помещусь?

— Боже, мне все равно, — огрызнулась я. — Пожалуйста, ради всего святого, просто возьми меня.

Он мрачно усмехнулся, а затем без предупреждения вогнал яйца глубоко в мою киску.

Я громко закричала, мгновенно забившись в конвульсиях вокруг его жесткого, грубого члена. Это причиняло боль и успокаивало одновременно, уносило меня в то место в моей голове, которое было темным и порочным и вызывало привыкание сильнее, чем любой наркотик.

— Вот так, детка, кончай на мой член и кричи мое имя. Хочу, чтобы все знали, какая горячая блять женщина у меня в постели. Как сильно она любит мой член.

— Да! — крикнула я, влюбленная в эту идею. — Да, Кинг, пожалуйста, трахни меня. Трахни меня сильнее!

Его рука резко сжала мое бедро, заставляя меня опускаться и отступать навстречу его безжалостным толчкам. Он прижался своим потным лбом к моей шее и сильно укусил меня за плечо, когда он поднялся, глубоко вошел в меня и приказал:

— Кончи для меня, блять.

— Кинг, — всхлипнула я, разрываясь на части.

Мои мысли разлетелись по земле, мое тело растворилось в пыли, и только поршень его бедер удерживал меня в вертикальном положении у двери. Я потеряла сознание и пыталась вспомнить не только имя Кинга.

— Блять, Кресс, — услышала я его рык сквозь рев в ушах, а затем почувствовала, как он кончает в меня.

— Блять, я люблю тебя, — сказала я ему несколько минут спустя, когда у меня хватило дыхания сделать это.

Рука, все еще державшая мое бедро, спазмировала, когда он зарылся головой в мою шею и поцеловал меня в пульс.

— Я тоже тебя чертовски люблю.

Глава двадцать вторая

Крессида

Следующие три часа Кинг не выпускал меня из-под своей руки. Он возил меня от группы к группе во время обхода, плавно вставляя в разговор, что я его девушка, и даже то, что мы практически живем вместе.

Первые десять-двенадцать раз я краснела, потому что, хотя он не говорил им об этом, я знала, что они знают, что я его учительница.

Если их это и волновало, что казалось искренним, то они этого не показывали. Все были добры ко мне или, по крайней мере, вежливы. Когда я спросила об этом Тейлин в тот вечер, она объяснила, что как женщина Кинга, я пользовалась особым уважением.

Он был их королем-байкером в процессе обучения, а я — его королевой.

Меня пронзила темная дрожь от того, что я отмечена такой властью.

Я поцеловала Кинга в шею, пока он разговаривал с ребятами, повернулась в его объятиях, чтобы сделать это, а затем направилась в ванную комнату в коридоре.

Она была занята, и я могла слышать ворчание и стоны изнутри, поэтому я быстро направилась по коридору обратно в комнаты Кинга, расположенные дальше по коридору. Когда я шла, я прошла мимо комнаты с включенным светом и приоткрытой дверью, звук скрипящего пола и шуршащих бумаг внутри не понравился мне.

Я вошла в комнату.

Это был кабинет, довольно большой и чистый, с книжными полками от пола до потолка и большим черным столом, заваленным четко рассортированными бумагами и папками.

За столом стоял Лисандер.

Он стоял, но низко склонился над столом, держа телефон у уха. Я узнала треснувший чехол телефона, потому что купила ему на прошлый день рождения аксессуар на тему «Книги джунглей» (у него была удивительно очаровательная слабость к фильмам Диснея).

— Какого хрена ты делаешь? — спросила я.

Его лицо было пустым от шока в течение минуты, прежде чем он улыбнулся.

— Мне нужно было тихое место, чтобы ответить на звонок.

— Тебя почти не было рядом всю ночь, — обвинила я его, надувшись.

Я с нетерпением ждала возможности проводить с ним больше времени теперь, когда он работал в «Гефест Авто», но, если что, он стал еще более отстраненным. Кинг сказал мне, что в гараже он держался замкнуто, но много работал и имел природный талант к кузовным работам (что бы это ни значило).

— Все еще приспосабливаюсь, — признался он с гримасой.

Он был на свободе уже два года, но я знала, что ему было трудно снова интегрироваться в общество, особенно когда он никогда не умел общаться с людьми.

— Я здесь, чтобы помочь, Сандер, — мягко сказала я.

Он неловко пожал плечами.

— Иди сюда, здоровяк, — сказала я со смехом.

Он так и сделал, согнув свое большое тело почти вдвое, чтобы крепко обнять меня.

— Люблю тебя, — сказал он мне, необычное для него чувство, которое он произнес вслух, но в котором я никогда, ни на минуту, не сомневалась в своей жизни. — Сделаю для тебя все, что угодно.

— Я знаю, — сказала я, похлопывая его по спине и вдыхая его знакомый аромат табака и мяты. — То же самое.

Громкий звук разорвал ночной воздух, и через несколько минут мы услышали топот множества обутых ног возле здания клуба.

За этим последовали крики.

Мы расступились и посмотрели друг на друга.

— Оставайся здесь, — прорычал он.

Я повернулась и выбежала из комнаты. Его проклятия и тяжелые шаги последовали за мной.

Когда я проходила мимо, в углу главной комнаты стояли женщины и что-то говорили, Тей окликнула меня по имени, но я выбежала через дверь во двор, откуда доносилась суматоха.

Повсюду были люди.

Братья «Падшие» были разбросаны в каком-то свободном строю по асфальту, который вел вниз к ограде из цепей. Она еще не была заперта из-за вечеринки, и через открытые ворота въехало по меньшей мере шесть огромных грузовиков GMC и десять мотоциклов. Мне бросился в глаза логотип Mото-Клуба, нарисованный на машинах и нашитый на спину курток.

Мото-Клуб «Ночные Сталкеры».

Большинство мужчин при слабом освещении выглядели темными, вероятно, мексиканцами, и все они носили оружие на бедрах и торчащее из сапог.

Это был не дружеский визит.

— Слышал, вы нас ищете? — шагнул вперед один из незнакомцев.

Все они были освещены фарами дальнего света своих машин и мотоциклов, поэтому трудно было разобрать его черты, но его испанский акцент звучал чисто и правдиво.

Никто не ответил ему.

Тогда он рассмеялся.

— Не стесняйтесь, «Падшие» братья! Мы хотели, чтобы вы пришли посмотреть, нет ничего постыдного в том, чтобы угодить нам. Собственно, именно поэтому я здесь сегодня, чтобы предложить вам одноразовую сделку. Любопытно?

И снова никто не заговорил.

Я заметила Зевса во главе «Падших». Его было легко заметить, он был самым крупным и широким мужчиной на этом участке, но в его руках были два серебряных пистолета, уверенно направленных на новичков. Они сверкали в искусственном свете.