История Нового времени. Эпоха Возрождения - Сергей Нефедов

После неудачи реформ и гибели "чистых" чиновников единственное, что оставалось голодающему народу – это восстание. С 1620 года восстания вспыхивали то в одной, то в другой провинции; в 1628 году поднялся северо-запад; крестьяне, у которых "остались лишь кожа да кости и которые не видели спасения от смерти" объединились для последней борьбы. Крестьянская война продолжалась 16 лет, восстание охватило всю долину Хуанхэ; армия восставших насчитывала до миллиона солдат. Постепенно на сторону повстанцев стали переходить некоторые из уцелевших честных чиновников; по совету шеньши Ли Яня вождь восставших Ли Цзы-чэн стал налаживать управление и возобновил экзамены на должности. Ли Цзы-чэн был провозглашен Чжуан-ваном, главой государства Дашунь; был принят закон об уравнении земель, в котором провозглашалось: "Благородным и простолюдинам – равные земли". 25 апреля 1644 года армия Чжуан-вана вступила в Пекин; император Сыцзун повесился в дворцовом парке; полтысячи высших аристократов были арестованы, подвергнуты пыткам и казнены.

Однако гражданская война продолжалась; на юге был провозглашен новый император династии Мин, а на севере командующий минскими пограничными войсками У Сян-гуй обратился за поддержкой к маньчжурам. Маньчжуры, прежде называвшиеся чжурчженями, в начале ХVI века объединились в мощный племенной союз, оспаривавший у монголов господство над Великой Степью. В отличие от монгольских орд, государство маньчжуров с самого начала было построено по китайскому образцу, маньчжурский хан Нурхаци провозгласил себя императором и приглашал на должности китайских чиновников. Напуганные казнями Чжуан-вана, китайские шеньши предпочли крестьянской диктатуре власть маньчжуров, обещавших вернуть им чины и поместья. "Армия справедливости пришла, чтобы помочь вам отомстить за государя… – гласила маньчжурская прокламация. – Ныне подвергаются казни только бандиты Чжуан-вана, чиновники же, приходящие с изъявлением покорности, восстанавливаются в своих должностях…" Вторжение маньчжуров было не похоже на вторжение монголов в ХIII веке: войска маньчжуров с самого начала действовали вместе с армией У Сян-гуя и многочисленными отрядами китайских помещиков, причем отборные части У Сян-гуя были вооружены пушками и мушкетами. Многие города добровольно открывали ворота союзной армии; крестьянские войска были разбиты, и союзники в течение года покорили весь Север, переправились через Янцзы и вступили в Нанкин. В октябре 1644 года внук Нурхаци был провозглашен в Пекине первым китайским императором династии Цин. В 1645 году было приказано всем мужчинам в знак покорности новой династии по-маньчжурски обрить головы; это вызвало взрыв негодования среди китайцев, и многие китайские генералы и чиновники, осознав, что произошло, перешли в лагерь противников Цин – но было поздно. Маньчжурская конница стремительно продвигалась к южному побережью; сопротивлявшиеся города безжалостно вырезались. Китайские войска были оттеснены на юго-запад, и, хотя война продолжалась здесь до 1661 года, судьба Китая было предрешена.

Тридцатилетние восстания и войны принесли катастрофу такую же, как во времена монгольского нашествия. "На местах поселений гуляет ветер, – писал современник. – Путнику негде пристать на ночлег, отовсюду доносятся стоны и плач, с полей тянет смрадом, дороги покрыты запекшейся кровью, и лишь изредка наткнешься на калек с перебитыми ногами и руками". При взятии маньчжурами Янчжоу число убитых по данным "регистрации сожженных трупов" превысило 800 тысяч. По некоторым оценкам, население Китая в начале ХVII века составляло около 150 миллионов человек; к 1651 году осталось не более 60 миллионов. Среди развалин и заросших лебедой полей начался новый цикл исторического развития.

ИСТОРИЯ КОРЁ

Империя Тан поровну дала землю народу и

владела Поднебесной 300 лет…

Нужно начать все сначала.

Монгольское нашествие оставило повсюду свой страшный след, и Корею постигла та же судьба, что и Китай: в середине XIV столетия страна лежала в развалинах; повсюду виднелись пустые села и руины городов; немногие уцелевшие чиновники с трудом собирали среди руин дань для завоевателей. Монголы выбрали для поселения пастбища на севере страны, в провинции Хванхэ; в остальных областях власть по-прежнему принадлежала вану, к которому был приставлен монгольский баскак-"даругачи". Время от времени из Монголии прибывали посольства за данью и женщинами – при приближении послов население разбегалось, пряталось в лесах и горах. В те времена у корейцев появился обычай прятать новорожденных девочек; их не показывали даже соседям, опасаясь, что те донесут помещику. Свои помещики были для крестьян иной раз хуже монголов: пользуясь слабостью власти вана, они закабаляли крестьян, обращая их в рабов-ноби. «Если ноби заболеет, его не лечат,– говорит свидетель об обычаях тех времен, – раба выбрасывают на дорогу».

Революция, произошедшая в Китае в середине XIV века, вызвала немедленный отклик в Корее. Разгромленные китайскими "красными войсками" монголы не смогли удержаться в Корее, и она обрела независимость. Корея всегда брала за образец своего "старшего брата", и вслед за реформами Чжу Юаньчжана в Китае начались аналогичные реформы в Корее. В 1388 году прославленный генерал Ли Сон-ге захватил власть и вместе со своим советником Чо Джуном приступил к восстановлению обычаев эпохи Тан. "Династия Тан поровну дала народу землю и владела Поднебесной 300 лет… – писал Чо Джун. – Нужно начать все сначала, чтобы у государства были достаточные доходы и жизнь народа была зажиточной…" Новая власть уничтожила помещичью собственность, отнятые у помещиков земельные грамоты несколько дней горели в кострах на улицах столицы. Рабы получили свободу, а крестьяне – землю; чиновники-"янбаны" набирались путем экзаменов, делились на ранги и получали в кормление "ранговые земли" – несколько крестьянских дворов.

Основанная Ли Сон-ге династия Чосон проводила "политику поощрения земледелия". "Начальники уездов должны побуждать к тому, чтобы повсеместно обрабатывали и пропалывали землю, – говорит земельный кодекс тех времен. – Следует оказывать помощь крестьянам, не возлагать тяжелых повинностей, не устраивать поборов. Губернаторы должны выявлять разницу в успехах тех, кто усердно трудиться и кто ленится…" По древнему обычаю сам ван начинал пахоту, проводя борозду на церемониальном поле. Время от времени он объезжал районы вокруг столицы, наблюдая за работой крестьян и выясняя виды на урожай; в дальние провинции с этой целью высылались чиновники. Новоизобретенным печатным способом издавались книги по агротехнике; в 1429 году было указано расспросить старых крестьян о земледельческих приемах в различных провинциях и была создана обширная энциклопедия "Нонса чикколь" ("Все о земледелии"). Местные чиновники учили крестьян высаживать рисовую рассаду, выращивать хлопок, устанавливать водоподъемные колеса. Во всех провинциях прокладывались ирригационные каналы, крестьяне расширяли пашню, деревни стали многочисленными и многолюдными.

В течение ХV века население возросло в четыре раза, до 3,5 миллионов, – но затем темпы роста резко замедлились, началось Сжатие. Малоземелье стало ощущаться уже в середине ХV века. "В нашей стране уже долгое время мир, – писал один провинциальный чиновник в 1438 году. – Население из года в год растет, а земли по сравнению с прошлым не прибавляется. Поэтому те, кто обрабатывает 10 и более кель – это все богачи; имеющих 3-4 кель тоже мало". Бедняки не могли содержать рабочий скот и сами впрягались в сохи, лишь десятая часть дворов имела быков. Хотя государство предоставляло беднякам зерновые ссуды, они попадали в долговую кабалу к местным кулакам и, в конце концов, лишались своей земли.

История династии Чосон повторяла то, что было раньше, историю Тан и Силла. Так же, как во все времена, Сжатие привело к появлению помещичьей собственности и разложению чиновничества. Снова началась борьба "чистых чиновников" с теми, кто пытался воспользоваться трудностями государства и захватить ранговые земли в собственность. В начале XV века "чистые чиновники" ("саримы") засыпали вана Енсана докладами о необходимости наведения порядка и прекращения захватов земель; их настойчивые доклады разгневали правителя, и он приказал всем чиновникам носить на груди таблички с надписью: "Осторожнее со словами!" Борьба саримов с коррумпированной знатью сопровождалась дворцовыми переворотами и казнями и во многом зависела от аналогичных событий в Китае. Хотя "чистые чиновники" и не добились решительного успеха, они завоевали определенное положение и пользовались большим авторитетом. С середины ХVI века каждый чиновник мог открыто объявить себя конфуцианским ученым-саримом и с гордостью заявлять, что является учеником казненных "чистых чиновников". Для их поминовения саримы создавали "храмы славы" ("совоны"), которые вместе с тем были конфуцианскими школами и политическими клубами. Каждую весну в совонах устраивался традиционный пир, на который могли прийти все желающие. Присутствующие усаживались за столом строго по возрасту – почетные места предоставлялись старцам – и провозглашали клятву: "В первую очередь… безупречно относиться друг к другу, во вторую – помогать одиноким матерям, в третью – защищать друг друга, в четвертую – оказывать взаимопомощь. Каждый в своем округе должен почитать родителей, следовать братству, верности, чтить традиции!" Эта клятва передавала основные идеи конфуцианства: государство мыслилось как большая семья, спаянная духом отеческой заботы и сыновней почтительности, братства и взаимопомощи.