Антимаг его величества. Том IV (СИ) - Максим Николаевич Петров

— Это настоящая сила князя Скуратова, точнее, только малая часть, — Тимофей Иванович улыбнулся. — Поверь, Сережка, Гришка сегодня кровью умоется, а потом приползет на коленях прощение просить, я-то знаю, проходили уже.

А в это время где-то за забором молодой князь Скуратов уничтожал войска врага.

* * *

Твою ж налево, вот в кого эта птица получилась такой наглой? Стоило ей только вылететь из источника, как эта хищная курица так потянула из меня силу, что я чуть не рухнул на землю, хорошо хоть я помню, как расширял свой источник на начальном этапе, и через несколько секунд мое тело вновь было полно сил, а над головой орел издал яростный клекот и обрушил на головы врагов золотые, мать его, молнии! Эстет, ничего не скажешь, но сейчас не до красоты, надо с броневиками разобраться. Переместившись к первому, я избежал выстрелов в упор, и, создав несколько лезвий, я превратил броневик в несколько кусочков бесполезного металла, при этом как-то умудрившись не задеть тех, кто сидел внутри.

— А как это? — вражеский пулеметчик, держа в руках остатки своего оружия, смотрел на меня жалобным взглядом.

— А вот так, — я пожал плечами и резким ударом отправил его в нокаут. — Нехер было сюда приходить, вас никто не звал.

Не успел я выбрать новую цель, как передо мной приземлился мужчина лет сорока в дорогой броне с длинным мечом в руках. Судя по ауре, пожаловал архимаг, а значит сейчас будет интересно и больно, больно ему, естественно.

— Ты кто, нахер, такой? — а вот манеры совсем не аристократические, да и лицо неприятное, если честно, никогда не доверял чернявым, а этот именно такой.

— Да вот решил в гости к дедушке заехать, а тут какие-то хулиганы приехали, — я усмехнулся, — а ты чьих будешь?

— Я наследник князя Чегодаева, червь, — мужик взмахнул мечом, но недостаточно быстро, чтобы коснуться меня, — и сейчас я буду тебя убивать.

— Ну удачи, что я могу сказать, — я усмехнулся, а через секунду на голову этого наследника приземлился разъяренный орел, который, игнорируя его щит, вцепился когтями ему в плечи и понесся куда-то ввысь. Мда, а птенчик и правда подрос, и возможности у него знатно выросли, не то что раньше.

После того как орел улетел со своей жертвой, я вернулся к броневикам, и через две минуты тяжелой техники у врага больше не было, а я нашел еще одного архимага, который почему-то не торопился лезть в бой, а наоборот, собирался, судя по всему, дать деру. Ну нет, так неинтересно, дружок, а как же в плену посидеть? Оттолкнувшись ногами от удобного камня, я приземлился на крыше его внедорожника и вырвал ее с мясом, а после двумя ударами отправил архимага в нокаут и, схватив его за шиворот, потащил в сторону ворот, по пути еще успевая раздавать удары налево и направо, оставляя настоящие просеки в отрядах врага. С того момента, как начался бой, прошло не так много времени, но от войска врага осталось чуть больше половины, и, судя по всему, они были готовы бежать уже сейчас, просто не понимали, где их начальство. Вдруг тяжелые ворота открылись, и оттуда навстречу деморализованным врагам выехали два настоящих танка с пехотой на броне. У одного в руках был самый обычный громкоговоритель, и через секунду суровый голос прогремел на всю округу:

— Внимание, бойцы князя Чегодаева, вы разбиты, а ваши командиры мертвы. Либо вы сдаетесь в плен, либо через десять минут вы присоединитесь к ним, на решение двадцать секунд, отсчет пошел!

Хех, двадцать секунд оказалось даже много, так как через пять уже все оставшиеся в живых стояли с поднятыми руками, а с территории дворца начали выходить суровые ребята, которые довольно профессионально вязали этих горе-бойцов.

Подойдя к воротам, я хотел было спросить, кому отдать архимага, когда увидел того самого Сережу.

— О, вот ты-то мне и нужен, — я широко улыбнулся, — вражеский архимаг не интересует? Отдам задешево, мамой клянусь!

— Это же Мерлин, второй архимаг князя Чегодаева! — глаза бойца округлились, — но как?

— Ну вот так как-то, — опустив шиворот архимага, я развел руками, — ну так что, берешь?

— Спрашиваешь, конечно, беру, — боец усмехнулся, — ладно, благодарю за помощь, дальше мы сами закончим, а вы можете вернуться к князю, ваша светлость.

— Ну, можно и попроще, в конце концов я тут не на бал пришел, — я хмыкнул, — зови меня Ярослав или Яр.

— Спасибо, Яр, — Сергей глубоко поклонился, — если бы не ты, возможно, все было бы намного хуже, у нас-то архимагов нет, — боец горько улыбнулся, — у нас вообще почти ничего уже нет, ну да это не твои проблемы. Иди, князь ждет тебя, процедуры все же никто не отменял.

Через несколько минут я вновь был в той же комнате, и на этот раз врачей не было, только двое слуг устанавливали на окно другое стекло. А ничего они так оперативно подсуетились, сразу видно, князь им спуску не дает, несмотря на их состояние.

— А, это ты, Ярослав, — Тимофей Иванович слабо улыбнулся, — садись, устал, наверное.

— Ну, сила еще есть, — я вновь сел рядом со стариком, — а вы можете объяснить, что это такое было?

— А это, Ярослав, суровая правда жизни, кхе-кхе, — старик закашлялся, но на этот раз приступ прошел быстро, — когда у тебя есть сила и власть, мало кто хочет с тобой воевать, но как только ты все теряешь, то по твою душу приходят вот такие вот падальщики, в надежде отхватить хоть что-то. Ну да тебе еще рано о таком думать, с твоим даром ты умрешь, только если тебя убьют или тебе надоест ходить по этой земле и ты уйдешь в другой мир, по крайней мере один из твоих предков так и сделал. Ну да ладно, что-то меня не туда потянуло. От лица рода Баюшевых я благодарю тебя, князь Скуратов, за помощь в битве, и вот тебе мое слово князя, как только тебе понадобится помощь, род Баюшевых выступит в полном составе, вся дружина рода придет на твой зов.

— Благодарю, князь, — я кивнул, — но продолжим же наш разговор. Вы, кажется, говорили о какой-то папке?

— Да, в шкафчике посмотри, — он скосил глаза на шкаф рядом с кроватью, — я подготовился к нашему разговору, знал, с кем общаться придется.

Я вытащил плотную папку с кожаной обложкой и медленно открыл ее. Что ж, почитаем.

* * *

Великий Новгород. Дворец князя Бельского.

Пантелеймон Григорьевич был в прекрасном настроении, ведь сегодня должен был наконец-то исчезнуть один из самых старых