Его маленький чертёнок (СИ) - Коваль Алекс

Прямо как сегодня в номере. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего, мать его, не понимаю! 

Какое дело? 

Какой резонанс? 

Что происходит? 

Не в силах усидеть на месте, я подскочила и замельтешила по комнате. А потом и вовсе решила, что что бы там ни происходило, мне нужно бежать. В отель. Я должна туда попасть и поговорить хоть с кем-то из семейства Нагорных! Даже если ради этого придется, как человеку пауку, по стенам лезть до этажа с “президентским люксом”, ибо я вообще ничего не понимаю! 

Подорвавшись, я натянула дрожащими руками куртку, схватила ключи и запрыгнула в кеды. Действуя на решимости, пока она меня не покинула, дернула ручку двери и…

– Далеко собралась? 

Нос к носу столкнулась с Демьяном. 

Мужчина стоял на пороге и улыбался. Хитро так и легко, как будто вообще был не в курсе, что у него там, в отеле творится настоящий хаос.

Я растерялась. Или я дура, или…

Нахмурилась. Слова все из головы повылетали. Так и стояла, таращась в потешающиеся надо мной карие глаза, смотря снизу вверх щенячьим взглядом.  

А Демьян, словно издеваясь, поднял руку, в которой оказался зажат мой телефон, и, демонстративно покрутив им у меня перед глазами, подмигнув, спросил:

– Заносчивый говнюк, значит? Мне тебя как надо было записать, госпожа Ветрова? Доставка томатного сока? 

И тут все.

Меня прорвало!

Эмоции снесли плотину, и я, разулыбавшись, как самая счастливая на свете дурочка, кинулась к Нагорному на шею, крепко его обняв. Полной грудью вдыхая уже такой родной мужской парфюм. Почувствовала, как истошно, в унисон с моим, бьется и его сердце. А еще, как сильные мужские руки крепко прижимают меня к себе за талию. А горячие губы касаются виска, опаляя дыханием и заменяя тысячи слов этим, казалось бы, простым жестом.  

– Ты пришел… – прошептала я, хлюпнув носом. 

– Ну, конечно, пришел, малышка. Куда же твой “заносчивый говнюк” без тебя?

– Ты долго мне будешь это теперь припоминать, да? – засмеялась я, не сразу сообразив, что плачу, заливая своими слезами рубашку Демьяна.

– Ты чего ревешь? 

Чего? Да кто же знает…

Похоже, рядом с сильным мужчиной сильная девочка сломалась. И “чиниться” не собирается…

Демьян

– Папочка, у меня к тебе есть сельезный лазговол.

С таким заявлением появилось в гостиной мое чудо в зеленой пижаме с неестественно яркими розовыми фламинго. Забрала у меня из рук планшет и усадила на одну мою коленку своего плюшевого зайца. На вторую уселась сама.

Анфису я забрал к нам, и после продолжительного радостного визга-писка Доминики от встречи с Фисой нам наконец-то удалось в тесной компании друг друга поужинать. После чего девушка пошла в душ, а я всячески отвлекал себя от этой информации, которая настырным дятлом била в голове, подкидывая отнюдь не невинные картинки. Останавливало и упрямство Доминика, которая мельтешила перед глазами.

Все что мне оставалось – гипнотизировать взглядом дверь ее спальни.

– Папуля-я-я, - обхватили детские ладошки мои щеки, разворачивая к себе. – Я тут. Не отвлекася, позалуйста. 

– Я вижу, не отвлекаюсь, чертенок. Серьезный разговор, говоришь?

– Говолю.

– Я весь во внимании.

– Ты плиготовил Фисе подалок?

Первый вопрос, а я уже подвис. 

– Кхм… подарок?

– Ну вот, я так и знала, папочка! – закатила глаза мадама. – Мезду плочим, у нее завтла день лождения. Позол тебе. 

Что? День рождения? Да ладно?!

Машинально схватился за телефон, чтобы взглянуть на дату. Как будто она могла бы мне просигнализировать, сообщая, что я тупик.

Естественно, нет! 

– С чего ты это взяла?

– Ты забыль? Я умная.

– Нет, вот этого я точно не забыл.

Иногда мне кажется, что еще и поумнее меня будет.

– Мне бабуля скасала. И пледупледила, чтобы я напомнила тебе. А еще она скасала, сто у тебя память, как дылка. Папуль, а это как? Как у бублика, да? 

М-да, мама. С ее оборотами речи к моменту первого класса Доминика Демьяновна будет с таким словарным запасом, что любой учитель позавидует. Причем, с багажом преимущественно некультурных слов и колких выражений. 

– Иногда тебе не стоит запоминать все, что говорит бабуля, принцесса. Вернемся ко дню рождения. Ты уверена, что он у Анфисы завтра?

– Угу, – промычала дочурка, накручивая на пальчик светлый локон.

– Черт! – почесал я подбородок, пересаживая дочь на диван и поднимаясь на ноги. Нервно прохаживаюсь по гостиной, лихорадочно соображая, что можно придумать в одиннадцатом часу ночи.

Может, забронировать какой отель? Глупо. Столик в ресторане? Банально. Купить билеты в кино или театр? Несерьезно. Ох, мать твою, с моей фантазией только романтические сюрпризы девушкам и устраивать!

Я уже почти отчаялся, когда молчавшая и хитро стреляющая в меня глазами Доминика заявила: 

– Но ты не пелезывай, мы с бабулей узе все лешили. 

Остановился. Обернулся. 

Мелочь сияла своей белозубой улыбкой, в удушающем жесте прижимая к себе плюшевого друга. Вот же… стрекозюля! Истинная женщина. Сначала дала мне время, чтобы помучиться, с довольной моськой наблюдая за моими умственными потугами, а потом с видом благодетельницы заявила, что уже все решила. Ну, Ника! 

– Не смотли на меня так.

– Как? 

– Будешь хмулиться, у тебя будут молщины. Плидется ставить уколы, говолит бабуля. Болю-ю-ючие. Как в попу! 

– Та-а-ак, – протянул я, – давай-ка, не заговаривай меня, маленькая леди. Выкладывай, что вы там решили? Мне стоит бояться?

– Ну-у-у, не думаю.

– Выкладывай. 

– Бабуля скасала, сто взлослым дяденькам и тетенькам нузно обязательно ходить на свидания, – хохотнула дочурка, вскакивая ногами на диван, – стобы гулять, взявшись за лучки, и есть много молозеного. А есе смотлеть кино и дулачиться. 

– Допустим… – говорю осторожно, плохо понимая, к чему мой маленький оратор клонит. – И?

– И мы лешили, сто вам с Анфисой надо устлоить свидание! – победно заявила Ника, хлопнув в ладоши. – Мы молодцы? 

– Молодцы-то молодцы. Осталось придумать, где устроить это свидание. 

– А мы узе. 

– Что уже?

– Плидумали! Подозди, сейчас показу, папуль… 

Доминика вручила мне зайца и, подскочив на ноги, унеслась в детскую, буквально тут же возвращаясь обратно с каким-то красочным буклетом, размахивая им во все стороны.

– Вот, смотли… –  подлетела ко мне дочурка, – я тебе сейчас все ласскажу! – заявила и, не теряя ни минуты, увлеченно, в красках начала расписывать, какой они с “любимой бабулей” продумали план.

Я с улыбкой смотрел, внимательно слушал и думал, что не помешало бы уже время от времени в отношениях и собственной головой пользоваться. А то уже как-то неудобно и входит в привычку. Нам с Ветровой суммарно почти в двенадцать раз больше годиков, чем Доминике, а отношения строит за нас четырехлетняя шпана.

Изобретательная, судя по задуманному, шпана.

Самому у меня фантазии бы вряд ли хватило устроить Анфисе такой день. Поэтому, пожалуй, еще разок воспользуюсь смекалкой дочери и организационными навыками матери. 

Анфиса

– Тебе удобно? – в третий раз за пару минут поинтересовалась обеспокоенная Доминика. 

– Очень.

– А одеялка хватает? 

– Хватает, малышка.

– А подуски? 

– И подушки тоже, – улыбнулась я, приобнимая неугомонное чудо, которое на сегодня безоговорочно отвоевало меня у своего отца. Чмокнула в светлую макушку и улыбнулась. 

Нагорный, кажется, такому положению мало обрадовался, что спать я сегодня буду с Никой. Он мне, похоже, еще и “говнюка” не совсем простил, хотя слезы мои явно смягчили “удар”. Но спорить с дочерью не решился. А я просто была рада, что они оба рядом. Оба в шаговой доступности и оба так рьяно воюют за мое внимание. На душе был такой штиль и так тепло, что было не до споров.