Майдан. Нерассказанная история - Соня Кошкина

Говорит Сергей Пашинский:

«В пятницу, около полудня, — звонок: «Здравствуйте, я — командир роты «Беркута» такой-то (имени не помню). Мне приказано поступить в ваше распоряжение с тем, чтобы вы вывели нас из города на место нашей постоянной дислокации». Меня этот звонок, конечно, удивил. Я начал разбираться. Пока разбирался, поступило еще несколько таких же звонков подряд от разных командиров. Все просили одно и то же: обеспечить отступление. Звонки продолжались весь день и всю ночь. Последним позвонил командир донецкого «Беркута» — он и еще триста бойцов базировались непосредственно в «Межигорье».

«Для Азарова возврата больше нет. Может, и для Януковича скоро не будет»

«После того как подписали Соглашение, я сразу дал команду: собирать сессию ВР на шестнадцатое число. Первым же вопросом поставил на голосование возвращение к Конституции 2004 года, другие законы, — вспоминает Владимир Рыбак. — Потом пошли заявления депутатов (о выходе из фракции ПР. — С. К.). ПР посыпалась. Хорошо помню, как подумал: «Ну все, для Азарова возврата больше нет». Вторая мысль была: «Может, и Януковича скоро не станет».

Так и подумали?

Ну, на уровне предчувствия, не более. Тем не менее. В той ситуации я посчитал, что, после того как мы примем необходимые для страны законы, я тоже должен буду подписать заявления об отставке с поста спикера, этим самым открыв путь для избрания нового руководства парламента, формирования нового правительства».

На вечернем заседании из состава ПР вышли еще 28 депутатов. Начав работать на вечерней сессии, нардепы быстро приняли ряд принципиально важных законов:

— возвращение к Конституции 2004 года;

— немедленная амнистия участников протестных акций;

— отстранение от выполнения обязанностей главы МВД и. о. министра Виталия Захарченко;

— оказание помощи семьям погибших и пострадавших активистов;

— и, наконец, декриминализация статьи, по которой была осуждена Юлия Тимошенко.

Правда, в самой оппозиции декриминализацию восприняли неоднозначно. Адвокат Тимошенко Сергей Власенко указывал на то, что согласно данному постановлению для освобождения Тимошенко под документом требуется подпись Виктора Януковича, а даже решение суда.

В свою очередь, Александр Турчинов уверял, что проблем с этим не возникнет: «Юля выйдет по суду, и мельчайшие законодательные нормы будут соблюдены».

С высоты сегодняшнего дня их споры кажутся малозначимыми — менее чем через сутки мы все вместе уже будем стоять на взлетно-посадочной полосе аэропорта «Жуляны», встречая рейс из Харькова с Тимошенко на борту.

Глава 10. ПОСЛЕДНИЙ ВЕЧЕР В «МЕЖИГОРЬЕ»

22 и 23 февраля в Украине были объявлены днями траура. Не дожидаясь наступления 22-го, 21-го вечером на Майдане начали отпевать погибших. Пятьдесят тысяч человек прощались с активистами, павшими в боях на Грушевского, Институтской, в Мариинском парке. Нескончаемый людской поток устремился на центральную площадь и прилегающие к ней улицы. Институтская утопала в цветах и свечах. На месте, где была пролита хоть капля крови, возникали кенотафы[1] — к ним прикрепляли портреты героев — в траурных рамках.

Ультиматум сотника Парасюка

Вечером на очередном вече лидеры оппозиции отчитались перед Майданом об итогах дня. Главным образом — о перемирии с Януковичем. Перемирие пытались преподнести как невероятный успех. Главный аргумент — Янукович согласился на досрочные президентские выборы.

Лидеров ОО освистали. Формула про преимущества худого мира над хорошей войной не срабатывала.

— Сколько еще нужно смертей (чтобы Янукович ушел в отставку. — С. К.)? — ревела толпа.

Над площадью колыхалось густое облако недовольства. Особое возмущение вызвал пункт о досрочных президентских выборах до декабря 2014 года.

Выступление Виталия Кличко прервал Владимир Парасюк. Один из сотников Майдана, 26-летний Парасюк, прорвался на главную сцену (что было несложно — сцена охранялась сугубо номинально).

— Моего побратима с Яворивщины застрелили. У него осталась жена и маленький ребенок, а наши лидеры жмут руку убийце. Позор — с надрывом прокричал Парасюк.

Майдан загудел возмущенно и страшно. Толпа под сценой расступилась — над площадью плыли гробы. Люди отдавали последнюю дань героям.

— Я вам скажу так: мы пришли сюда сотней. Мы ни в какой организации (не состоим. — С. К.), ни в каких секторах (подразумевай «Правый сектор». — С. К.). Мы — простой народ Украины, который защищает свои права. И мы, простые люди, говорим нашим политикам, которые сейчас стоят тут, за моей спиной: никакой Янукович не будет править еще целый год. Завтра до десяти часов он должен уйти прочь!

— Да! — громогласно ответил Майдан.

— Мы сотворили переломный момент. Мы дали шанс нашим политикам. Шанс, чтобы они стали будущими министрами, президентами, но они не хотят выполнить даже единственного условия: чтобы зэк ушел прочь!

— Зэка геть! — отозвалась площадь.

Гроб с телом героя приблизился вплотную к сцене.

Это был очень страшный момент. Величественный и страшный. С той стороны — гроб павшего героя. С другой — молодой бесстрашный парень, который готов был сложить голову за свою страну.

— Я не буду разводить разговоры, которыми нас тут кормят два с половиной месяца. Семьдесят семь человек сложили головы, а они договариваются! Я скажу от имени нашей сотни, которая стоит здесь и в которой есть и мой отец. Если завтра до десяти часов наши политики не выступят с заявлением о том, что Янукович должен уйти в отставку немедленно — слышите, немедленно! — мы с оружием идем на штурм! Я вам клянусь! — прокричал Парасюк и, развернувшись, ушел прочь со сцены.

Майдан неистовствовал. Политики молчали. Виталий Кличко — с абсолютно непроницаемым лицом. Так, как будто ничего не случилось. Через минуту лидеры оппозиции один за другим начали опускаться на колени — поклонялись погибшим. Кличко в растерянности оглядывался по сторонам и в итоге встал на колени последним.

Майдан искрился тысячами огней: люди включили экраны своих мобильных в память о героях. Священники читали заупокойную молитву.

Никаких сомнений в том, что сотня Парасюка свой ультиматум выполнит, не возникало. Как и в том, что их поддержит большинство майдановцев. В тот же вечер «Правый сектор» заявил, что не сложит оружия до тех пор, пока Янукович не уйдет в отставку.

Очередное доказательство тому, что люди на площади стояли не за политиков. Нет, они стояли за самих себя — за свое будущее, своих детей, свое человеческое достоинство.

Вывоз «налички» из «Межигорья»

Покинув АП около шести часов вечера, Виктор Янукович отправился в свою загородную резиденцию.

К тому моменту в «Межигорье» уже вовсю шла эвакуация. Локально она началась 19 февраля — сразу после событий в Мариинском парке. Камеры видеонаблюдения зафиксировали — позже это видео попадет в Сеть, — как из резиденции вывозились «картины, корзины, картонки и маленькие собачонки»[2]. В машины грузились полотна, скульптуры, иконы, антиквариат, личные вещи — битком набитые в чемоданы и бумажные пакеты дорогущих брендов. Одних только пакетов из-под товаров Hermes из резиденции, согласно данным камер, вывезли целую тележку.

Сколько именно грузовых машин выехало с территории «Межигорья», так никто и не подсчитал. Кроме прочего, из «Межигорья» вывозили и наличные деньги. По имеющейся информации, было вывезено минимум два миллиарда долларов.

Стоило мне опубликовать эту новость в Фейсбуке, как поднялась нешуточная буря. Люди никак не могли поверить, что:

а) Янукович держал сбережения в «наличке»;

б) хранил их на территории «Межигорья»;

в) такое количество денег можно было погрузить в машины и вывезти в неизвестном направлении.

Ведь, как ни круги, два миллиарда долларов по всем параметрам — существенный груз!

На самом деле так оно и было. Большинство из «заработанного непосильным трудом» предпочитали хранить по закромам.

Позже обыски, проведенные в кабинетах и домах бывших чиновников Януковича, это подтвердили.

Так, в конце марта 2014 года у бывшего министра топлива и энергетики Эдуарда Ставицкого нашли 4,8 миллиона долларов наличными, 42 килограмма золотых слитков, множество драгоценностей и часов с бриллиантами, банковские карточки. И это лишь то, что он бросил впопыхах, сбегая! Его коллега, эксминистр агрополитики Николай Присяжнюк, к отступлению подготовился лучше. У него при обыске изъяли всего 286 тысяч долларов и 659 тысяч гривень. Плюс — часы и бриллианты.

Посему двум миллиардам Януковича удивляться не приходится.