Драко Малфой и Солнечный путь - Джуд

отдышаться. - Ребята, у нас катастрофа! Мясо сдохло!

- Какое мясо? - удивился Гарри.

- Почему сдохло? - закричали в два голоса Мина и Чарли.

- Потому что жаба, - Януш наклонился, опираясь руками о колени. - Там была дохлая жаба. Вонь - ужас,

аж в глазах темно!

- Откуда там дохлая жаба? - удивился Чарли.

- А я знаю?

- Почему вонь-то раньше не почувствовали? - в свою очередь удивилась Мина.

- Так я, проше пани, заклинание наложил! - развел руками Януш. - Мясо же, пахнет. Драконы с ума

сходят… И собаки тут еще шныряют…

- Как туда, в таком случае, попала жаба?! - закричала Мина, выходя из себя.

- Мне-то откуда знать?! - заорал в ответ Януш. - Прискакала, пся крев! Лежит, холера, как принцесса на

горошине, на верху кучки, дохлая и тухлая!

- Фу! - не выдержал Гарри.

- Ладно, хорош, - прервал ссору драконологов Чарли. - Какая теперь разница, как туда попала жаба?

Поздно пить минералку, господа драконологи. Что делать будем? Ну, заказать мясо мы закажем, но когда

оно еще приедет… Малыши-то как?

- Эта… - подал голос Хагрид. - У меня там эта… петухи… ну, кто-то петухов всех передушил… а так они

ничего, так я их в погреб спустил, чтобы не испортились, а то эльфы их не берут, говорят, жесткие,

так, может, отдать крохам-то? Разделать их, конечно, придется…

- Хагрид, - слабым голосом произнес Чарли. - Ты мой бог. Проси чего хочешь!

- Да нет… - Хагрид покраснел и улыбнулся в бороду. - Мне бы только приходить, смотреть…

Мина повернулась к Гарри и беспомощно развела руками.

- Солнышко, извини… Сам видишь…

- Ничего… - вздохнул Гарри. - Может, вам помочь?

- Иди лучше спи, Гарри, - ответил Чарли. - Ты весь зеленый…

- Велечка, утешь парня, - рассмеялся Януш. - А то будешь с ним так обращаться, и он уйдет к

кому-нибудь… другому…

Краска бросилась в лицо Гарри; Мина, метнув на Януша яростный взгляд, процедила сквозь зубы:

- Я вас догоню.

Драконологи, в том числе и двое, усмирившие, наконец, мамашу-горбачиху при помощи Усыпляющих Чар,

ушли, прихватив с собой коробку с драконятами и подшучивая над Миной и Гарри.

Слегка вздохнув, Гарри обнял девушку за талию и мягко прислонил ее к стене, целуя тонкие обветренные

губы. Руки Мины обвились вокруг его шеи, и он услышал шепот в ухо:

- Ты не обиделся?

Гарри не ответил - он снова поймал губы Мины, и разговаривать сейчас было бы преступлением. Несмотря

даже на тот факт, что с этим поцелуем что-то было не так. Что-то очень давно было не так. О, он любил

Мину, в этом он не сомневался. И ему было приятно разговаривать с ней, целовать ее, заниматься с ней

любовью… Но чем дальше, тем отчетливее он понимал, что его начинает утомлять обязанность самому

затевать любовную игру, целовать, обнимать, ласкать… что он скучает по тем временам, когда целовали,

обнимали и ласкали его… Конечно, Мина его целовала, и обнимала, и ласкала… и все-таки это было не так,

потому что даже в эти моменты он знал - он главный, он мужчина, он "сверху". Ему это нравилось… но все

меньше и меньше…

- Почему мне кажется, что ты думаешь о чем-то другом? - Мина оторвалась от Гарри, заглядывая ему в

глаза. - Или о ком-то?

- Ну, ты-то точно думаешь о чем-то другом, - попробовал отшутиться Гарри. - О своих монстрах и о том,

что им жрать…

Мина не оценила шутки. Чуть нахмурясь, она спросила:

- Гарри, все хорошо?

- Да.

- Может, мне остаться?

- Я смогу прожить вечер без тебя, - улыбнулся Гарри в ответ. - Хоть и с трудом. Иди уже к своим

детенышам, драконья мама.

Хмыкнув, Мина взъерошила его волосы, и, поцеловавшись на прощанье, они расстались.

Уже совсем стемнело, когда Гарри покинул драконарий и медленно побрел в сторону замка. Спать ему

отчего-то совсем не хотелось; а может быть, он просто отвык - в последнее время ему приходилось спать

не более пяти часов в сутки. Сбоку, создавая на земле причудливые тени деревьев и самого Гарри,

светила луна - большая, бледно-желтая, похожая на неправильный овал. Совсем немного осталось до

полнолуния, подумал Гарри, с запоздалым стыдом вспомнив про профессора Люпина. Почти полгода оборотень

принимал Аконитовое Зелье, что сварил про запас профессор Снейп - нужно было только вскипятить его и

добавить последние ингредиенты: аконит и волос того, кто будет пить. Но последнее полнолуние

прикончило запасы, и теперь Гарри предстояло приготовить лекарство для Люпина самому. Он, конечно, уже

варил Аконитовое Зелье - он даже сделал курсовой проект на его основе, и все-таки тот факт, что теперь

зелье предназначалось не для научных изысканий, а для вполне конкретного и близкого ему человека,

заставлял Гарри нервничать.

Войдя в замок, он тут же наткнулся на миссис Норрис. Подавив желание дать ей хорошего пинка, Гарри

прошел мимо. Кошка мявкнула; из ниоткуда материализовался Филч, но, узнав в нарушителе спокойствия

Гарри, сердито фыркнул и ушел, позванивая ключами. Статус "почти преподавателя" имел свои

преимущества.

Что-то тревожило Гарри помимо Аконитового Зелья. Луна, подглядывающая за ним в окна замка, была бледна

и холодна как Малфои, и Гарри понял, что его тревога - Мина.

Мина, Мина… Он любил ее, она была тем человеком, которого он искал, человеком на всю жизнь… но не то

же ли самое он думал о Драко год назад? Брось, Гарри, ты не собирался прожить всю жизнь с парнем… Да

еще и с таким, от которого не знаешь, чего ожидать, который может быть холоден без причин, который

наверняка еще не раз причинил бы тебе боль своими дурацкими выходками… С Миной просто. Она пускает в

себя. Она улыбается, когда ей хорошо, и хмурится, когда ей плохо. И кто сказал, что мужчины и женщины

не понимают друг друга? Наверное, они с Миной - идеальная пара, они подходят друг другу как две

половинки…

И не это ли причина того, что ему становится все скучнее и скучнее с любимой девушкой?

Ну ты и тип, Гарри Поттер, сказал он себе. Как ты собираешься прожить с ней всю жизнь, если тебе с ней

скучно?

Ужаснее всего, думал Гарри, что теперь мне, наверное, будет скучно со всеми девушками на свете. Да что

там! И со всеми парнями тоже…

Потому что, прошептал тихий голосок внутри, надо быть с собой честным. Ты никогда не будешь любить

Мину так же яростно, безумно и всем сердцем, как ты любил Драко. Как будто пьешь воду, умирая от