Эльфийский подарок - Светлана Борисова

Под вопрошающим взглядом мужа Титания с виноватым видом опустила ресницы и его синие глаза потемнели от бушующего гнева. Она внутренне дрогнула, поняв, что заигралась и зря подогревает страсти. За столько лет она уже поняла, что в обычной обстановке с ним шутки плохи. За личиной изнеженного ленивца крылся железный характер.

– Прости, моя любовь! – поспешно воскликнула Титания и сердито добавила: – Оберон, не будь большим дураком, чем ты есть! Как я могу изменять тебе со Свидетелем? Просто ещё в детстве я подружилась с Диамантом. После гибели отца запертая мачехой в четырёх стенах я потихоньку сходила с ума, и этот дух пришёл мне на помощь. Чтобы отвлечь от самоубийственных мыслей, он часами вел со мной занимательные беседы, а потом посоветовал как сбежать. Учти, если бы не Диамант, мы бы никогда не встретились. Скорей всего при королевском дворе вскоре после гибели отца сообщили бы и о гибели его единственной наследницы из рода ар-Ниарид.

Эльфийский король до боли сжал жену в объятиях, и перед его глазами промелькнула их первая встреча.

Оборванная чумазая девчонка заступила дорогу одинокому путнику и, угрожая оружием, нагло потребовала кошелёк. В то время Оберон любил инкогнито побродить по дорогам королевства, утомлённый дворцовыми церемониями и нелюбимой женой. Особенно его донимали бесконечное нытьё дражайшей половины и вечные требования благ для её многочисленных родственников. Вообще, знатный род и плодовитость были единственными достоинствами высокородной Рамимэль ар-Туанева. Причём особенно ценилось последнее качество, ведь в эльфийских семьях дети рождались крайне редко.

Поначалу Оберон хотел как следует всыпать юной мародёрке, но нечаянно заглянул в её задорное личико и утонул в зелёных глазах. Очарованный, он поднял руки, сдаваясь на милость победительницы. Но нахальная девица не удовольствовалась кошельком. Она смерила красавчика презрительным взглядом и, приставив меч к его горлу, заявила, что такой трус заслуживает только участи раба.

Забавляясь, Оберон довольно долго терпел её выходки, но однажды под настроение быстро показал кто из них хозяин положения. Начинающая тиранка проиграла ему бой и с тех пор они поменялись ролями. Правда, с положением невольницы Титания смирилась далеко не сразу, но она всегда была человеком чести и неукоснительно придерживалась условий сделки. В конце концов, её рабство было не навсегда, а всего лишь на год. Оберон специально это оговорил, чтобы у неё не возникло соблазна сбежать.

В общем-то, он не удерживал свою спутницу и частенько бросал её в пути. Откуда ей было знать, что в его отсутствие соглядатаи ни днём ни ночью не спускают с неё глаз и вдобавок на ней стоит магическая метка, потому сбежать она не сможет при всём своём желании. Да она и не стремилась. Титания всегда встречала его в заранее оговорённом месте, и страшно злилась, если он по каким-то причинам задерживался. 

Трудности начались, когда она наконец-то выяснила, кто он такой, и Оберон привёз её во дворец. Титания рванулась на волю, но было уже поздно. Бунтуя, она неоднократно сбегала из дворца, но либо её отлавливала вездесущая охрана эльфийского владыки, либо она… возвращалась сама.

Пойманная в ловушку собственным сердцем девушка впала в стойкую депрессию, она была не из тех, кто готов смириться с положением любовницы и быть на вторых ролях. И дело было не столько в честолюбии, сколько в желании безраздельно владеть любимым мужчиной.

Видя, что его зеленоглазая красавица потихоньку чахнет, не находя для себя выхода из сложившейся ситуации, Оберон забеспокоился и пошёл на крайние меры. После длительного боя с многочисленной роднёй и сторонниками высокородной Рамимэль ар-Туанева, он развёлся с нелюбимой женой.

Перед тем, как объявить о новой женитьбе, он, чтобы показать своё великодушие будущей невесте, решился на невиданное дело: в течение месяца Титания была вольна выбирать, чего она хочет, свободы или стать его королевой. Вот только он не учёл одного, что воспрянувшая духом девушка отыграется на нём за все свои страдания.

Титания всё тянула и тянула с ответом и тогда изнервничавшийся Оберон, проклиная себя за дурацкий каприз, не выдержал и смылся из дворца. Некоторое время он скрывался в лаборатории. Но после нескольких неудачных магических опытов эльфийский владыка получил довольно серьёзные травмы и отправился отлёживаться в гарем, где целыми днями только тем и занимался, что жаловался наложницам на свою тяжёлую участь. Он настолько достал их своими стенаниями, что они не меньше придворных были рады, когда срок ожидания подошёл к концу.    

С бьющимся сердцем Оберон переступил границу портала, ведущего в покои Титании, и еле успел уклониться от меча. Когда он отобрал у неё оружие, разъярённая девушка набросилась на него с кулаками.

– Негодяй! Решил на досуге перетрахать весь свой гарем? Так-то ты дожидаешься моего решения?! Иди ты к рогатому! Я говорю "нет"!  

Когда напуганный Оберон решил плюнуть на своё обещание и во что бы то ни стало удержать девушку, она не выдержала характера. К его великому облегчению, она разнесла всё, что могла в комнате, а затем разрыдалась у него на груди. После этого он сутки напролёт уверял её в своей любви, пустив в ход весь свой арсенал убеждения, и  строптивица наконец-то сдалась. Сменив гнев на милость, она сказала заветное «да».  

Правда, и потом своевольная девчонка уже в качестве королевы стоила Оберону кучи нервов. В течение ряда лет ему пришлось прилагать неимоверные усилия, чтобы не прибить её под горячую руку.

Синие глаза эльфийского короля увлажнились, и он нежно поцеловал жену.

– Несмотря ни на что, я по-прежнему люблю тебя, Титания.

Королева смерила мужа насторожённым взглядом.

– Это ты к чему?

Оберон хихикнул и беспечно сказал:

– Да так! Вспомнилось былое. Как-то всё забываю сказать, что когда ты ответила мне "нет" я чуть не умер, и с горя решил податься в барды. Не знаю, что бы случилось, не согласись ты всё же стать моей женой.

Теперь уже зелёные глаза красавицы эльфийки засияли ответным теплом.

– Дорогой, я тоже тебя люблю, но иногда очень хочется тебя убить за мерзкие выходки. Особенно, когда ты злишься и распускаешь руки!

– Это вынужденная мера, дорогая. Потому что в тебе по-прежнему больше упрямства, чем здравого смысла. Мягких увещеваний ты не понимаешь, принимая их за слабость. Вот и приходится держать марку при помощи ремня и плётки. Ну-ка, рассказывай, что ты задумала в отношении ведьмы. Я хочу знать подробности.