Теплая снежинка - Юлия Климова

– Не зря, – согласилась я, умоляя левую ногу не брать пример с правой.

– Ты грамотно подсуетилась и вышла замуж за Кондрашова. Я всегда знал, что ты умна и хитра… Деньги… деньги подомнут под себя любого… И как у тебя всегда все так ладно получается, а? – Бережков завистливо дернул носом. – А теперь настали будни, да? Теперь тебе нужен кто-то для души и… Я же догадываюсь, почему ты все время крутишься у меня под ногами, почему суешь палки в колеса, почему стараешься заполучить то, что принадлежит мне… Ты гордая, Амелина, и просто так не можешь… то есть…

– Я твои колеса вообще никогда не трогала и уж тем более никогда не совала в них палки. Или ты что колесами называешь? – уточнила я.

– Ты просто так не можешь… – продолжал твердить Слива. – Тебе особые отношения нужны… и эти отношения могу дать тебе только я…

Ну-у-у, я так не играю… (я превратилась в обиженного Карлсона и надула губы). Почему, почему спектакли в театре абсурда такие частые и затяжные? Почему этот третий слева пупырышек на теле у слона никак не успокоится? И как он смеет рассуждать обо мне, о моем муже и о нашей семейной жизни!

Пузырьки шампанского пожали плечами и по одному полетели на волю…

– Слива, оглянись вокруг… – прошептала я, позволяя правой ноге поймать и изрядно придавить ногу Бережкова. – Мы же не в Стране Твоего Маразма, правда? – Левая нога повторила подвиг правой.

– А! – коротко издал Слива, уже опасливо поглядывая на меня.

– Еще одно гаденькое словечко про меня и моего мужа, и твои колеса покатятся по этому полу, как…

– Амелина… ты сейчас серьезно или играешь?..

Смех, я вам скажу, это такая слабо контролируемая штука… И смеяться-то я вроде не собиралась, а уж как-то так вышло…

Вот Слива Бережков, а вот я… И что я тут с ним делаю? Этот вопрос окончательно подкосил мою закаленную в боях нервную систему, я развернулась и потрусила к Середе, разбрасывая в стороны пучки и горсти уже обозначенного смеха. Глупо, бесконечно глупо тратить драгоценное время на пустоту… Этот враг давно побежден, более того, вычеркнут из списка бывших, настоящих и будущих врагов! Он неинтересен.

И за это нужно выпить!

– Шампанского? – безошибочно понимая мой настрой, спросил Середа.

– Ага, – кивнула я и плюхнулась на стул.

Пузырьки, пузырьки, пузыречки…

Но усидеть на месте было сложно – в груди рос и разгорался огненный шар непокоя. Я схватила салфетку и бросила ее обратно, откусила сначала огурец, затем перец, затем слопала ложку салата, затем закинула ногу на ногу, тут же передумала, подвинула стул к столу, отправила в рот кусок безвкусной селедки и… поймала насмешливый взгляд Середы.

– Почему ты на меня так смотришь?

– Говори.

– Что?

– Что на душе, то и говори.

Сделав еще один глоток шампанского, шмыгнув носом, оглядев зал, беспокойно покусав губы, я без проблем выдохнула множество слов и знаков препинания:

– Мне нужен билет на поезд, мне нужен конь… особенный – ахалтекинец… еще машина – гоночная… Мне нужны рельсы и шпалы, поле, дорога… Одежда! Мне нужна одежда! В обтяжку: чтобы ни одной лишней пуговицы не было… – Я зацепила рукой стакан, он послушно улегся набок, но моего внимания не получил. – И музыка! Такая: туду-дум, туду-дум… И чтобы на меня смотрели…

– Кто?

– Не знаю.

– Какие глаза?

– Серые. И пусть будет холодно, очень холодно. Ветер, сумасшедший ветер в лицо…

– Зачем?

– Чтобы ехать, скакать, мчаться, обгонять! И чтобы было невозможно трудно, и нет мыслей в голове, кроме одной…

– Какой? – Усмешка Середы стала еще заметнее. – Какой, Наташка?

Какой? Я попыталась поймать утраченное продолжение фразы и не смогла – в голове перепутались цвета и запахи, выдумка и явь. Но через секунду, к своему абсолютному изумлению, я услышала собственный голос:

– …кроме одной: домой, мне нужно домой.

– Так иди, – Середа пожал плечом, неторопливо наполнил вновь опустевший бокал полусладким-полупредательским шампанским и добавил: – Иди, чего сидишь?

Мне здесь нечего делать – он прав, – мне здесь совершенно нечего делать…

Здесь непокой, здесь скучно, здесь болезненно чего-то не хватает.

Домой.

Да…

Мне нужно домой…

– Увидимся, – бросила я и поднялась со стула (мне показалось, что я сделала это весьма торжественно).

– Проводить?

– Нет, спасибо.

Ноги пружинили, но это даже радовало…

Мы, молодежь, не ищем легких путей…

Мы выбираем цель и… и смело устремляемся вперед!

– Осторожнее! – раздался чей-то голос.

Мы, молодежь, умеем преодолевать препятствия.

Я на всякий случай высоко подняла ногу и перешагнула невидимую преграду.

Мне нужно домой, понимаете?..

Там Герман с блокнотом, там Ада Григорьевна с творожной запеканкой, там мой муж с «Ониксом»… и там мой новый диван, на который я лягу, закрою глаза и… сами знаете что сделаю – усну!!!

Пальто никак не хотело надеваться, оно подло обманывало меня, настаивая на четырех рукавах и пуговицах с трехзначным кодом на каждой. Но мы, молодежь, умеем преодолевать препятствия… Подумаешь, четыре рукава! Подумаешь, секретные коды!

А на улице было темно и прекрасно: разноцветные новогодние лампочки приветливо махали мне с деревьев и с рекламных щитов, кружевные снежинки медленно опускались на скамейки, деревья и нос… они танцевали с моими конопушками (не верите? но это так…)… ветер был приятен и скромен, точно вдруг, случайно, подсмотрел чью-то сокровенную тайну…

Я стояла на ступеньках, раскинув руки, улыбаясь до ушей и обожала весь этот сказочный мир, каждую мелочь, каждую песчинку и соринку, каждый комочек снега и…

Справка

Панорама ближайших окрестностей

Весомой частью панорамы ближайших окрестностей являлась машина Дмитрия Сергеевича Кондрашова. Стекло со стороны водителя уверенно поползло, и я уже знала, чьи глаза сейчас холодно сверкнут в темноте…

Из последних сил я попыталась втянуть в себя пузырьки шампанского, но они жестоко, точно подростковые прыщи, вылезли на лбу и сложились в идеально ровную, убийственную фразу: «Это я – твоя жена». Далее голова уже жила своей жизнью, руки и ноги – своей, а сердце пело до неприличия радостный гимн, пихая локтем легкие, подмигивая обалдевшей душе…