Странный приятель. Тайна Врат - Егор Чекрыгин

Ну, пусть не о полковничьем, пусть хотя бы о майорском. Стать майором в неполные двадцать лет – это уже великое достижение, учитывая, что добился он чина не покупкой офицерского патента, а личной выслугой. И пусть формально между покупкой и заслугой нет никакой разницы, офицерская среда прекрасно знает, кто, как и за что получил свои звания и награды. Тут Риишлее был прав – подвиг утаить не удалось бы.

Офицеру с такой репутацией любой полковник будет поручать самые ответственные и важные задания, значит, последуют новые награды и новые повышения. И вообще, кто знает, могли бы и полковника дать. Тогда все вообще стало бы намного проще – до генерала остался бы один шаг, и сделать его, когда вовсю идет война, не слишком сложная задача. А уж генерал… В обществе Тооредаана это весьма высокая ступень, которая сразу вернет его роду прежнее положение, привилегии и богатства.

Но увы. И Риишлее, и Готор были абсолютно правы. Ренки понимал это умом, благо доводов «за» он бы и сам мог придумать хоть десяток сразу. Хватило бы и одного – пойти против решения Риишлее означало бы предать Готора. А ведь для Готора поиск Амулета означал куда больше, чем все награды мира, – возвращение домой. Ренки прекрасно понимал это.

Но понимать – это одно, а принять сердцем крушение всех своих надежд – совсем другое. Ренки было невыносимо горько.

– Готор, – предложил он, проходя мимо кабака. – А давай напьемся? Вдрызг! В конце концов, имеем право. А потом – в бордель! И еще куда-нибудь. Да хоть в кости сыграем!

В ответ Готор, внимательно и как-то слегка печально посмотрев на приятеля, вздохнул и сказал:

– Давай.

Утро было хмурым. Сияло солнце, пели птички, и от этого было тошно вдвойне, потому что утро определенно было хмурым.

Ренки с трудом выпутался из одеяла и сел, сдерживая мучительный прострел в голове и приступы тошноты. Огляделся в поисках подходящего сосуда. Взгляд упал на лежащую на той же кровати девицу. Брр… Стало настолько тошно, что даже блевать расхотелось.

Страшная, с всклоченными волосами и рябым помятым лицом… Это же надо было с такой связаться! Ренки и так был довольно разборчив, а уж после общения со жрицей вообще невольно стал поборником завышенных стандартов женской красоты.

Он с трудом поднялся на ноги, дошел до стола и быстренько влил в себя остатки вина из кувшина. Вино было таким же мерзким, как и шлюха, и весь этот поганый день!

Стараясь делать как можно меньше движений, Ренки собрал свои раскиданные по всей комнате вещи и с омерзением нацепил их на себя. Даже привычная одежда сегодня казалась какой-то грязной и липкой.

Ренки вышел из комнаты и пошел по темному коридору на свет. Свет, оказывается, сиял в довольно просторной гостиной, обставленной столь же пышно, как и нелепо.

Угу… А у окна на диване сидел Готор, весь из себя свеженький и чистенький, уставившийся в какую-то книженцию.

– Ну-с, и как у нас дела? – с улыбкой глянув на Ренки, поинтересовался коварный приятель.

– Изумительно, – пробурчал тот, ища глазами какое-нибудь питье.

– На вот, – заботливо пододвинул ему Готор приличных размеров кружку. – Сок, так и не понял из чего. Но кисленький, тебе в самый раз сейчас будет. Хозяйка, кстати, обещала какой-то супчик от похмелья сделать. Сейчас скажу, чтобы несли!

Острый рыбный супчик принесли довольно быстро, и Ренки, с отвращением вогнав в себя первые ложки, остатки выхлебал еще быстрее. Бросило в жар, прошиб пот, однако в голове просветлело, да и желудок подуспокоился.

– А ты чего тут читаешь? – подозрительно спросил он у приятеля.

– Презабавнейшая похабщина времен Старой Империи, – с удовольствием пояснил Готор. – Чисто развлекательного жанра, если можно так выразиться про подобную… гм… литературу. У хозяйки этого борделя, кстати, весьма изрядная библиотека произведений подобного жанра. Если верить некоторым деталям, написана книженция спустя лет сто пятьдесят – двести после подвигов наших приятелей Манаун’дака и Лга’нхи. И тут чуть ли не две трети хм… рассказов… посвящено как раз им. В основном, конечно, полный бред и больные фантазии насчет размеров некоторых частей тела легендарных героев. И их подвигов отнюдь не на поле брани. По сути, ничего удивительного. Во всякой письменной культуре рано или поздно появляется «герой», осмеливающийся переложить на бумагу то, что раньше было лишь темой подпольного хихиканья и тихих разговорчиков, сопровождающихся глумливыми улыбочками. Но у меня есть ощущение, что писал это человек, либо стоявший довольно высоко на социальной лестнице, либо имевший доступ в верха. Слуга, например! Тут вот есть сцена, скажем так, нетрадиционного использования меча Лга’нхи сорока девственницами. Так вот, описание рукояти очень похоже на тот самый обломок! Как тебе такой поворот?! В этакой-то грязи – да найти что-то стоящее! Сейчас вот пытаюсь еще отыскать в описаниях что-то подобное. Может, этот озабоченный еще какие-нибудь ритуальные предметы упомянул.

Ренки равнодушно кивнул, не особо разделяя восторг приятеля. Хоть супчик и подействовал на тело, но на душе было по-прежнему тошно. Тошно и тревожно, ибо он напрочь не помнил большую половину вчерашней ночи, а вернее сказать – дня.

– Что хоть вчера было-то? – поинтересовался он у приятеля. – И чего это ты такой свеженький?

– Ну, во-первых, в пьющей компании кто-то всегда должен оставаться относительно трезвым, чтобы уберечь остальных от неприятностей, – усмехнулся Готор. – А во-вторых, мне особо налегать на вино не стоит, – осторожно постучал он себя по голове в районе оставшегося от ранения шрама. В остальном же… Не бери в голову. Ничего особенного не было. От вызовов на дуэль я тебя уберег. Дважды! От произнесения слов и речей, о которых бы ты пожалел наутро, в общем-то тоже уберег. Вот от девицы той уберечь не смог. Хотя совесть моя чиста – пытался подсунуть тебе кого-нибудь посимпатичнее. Но ты, видать, назло мне, решил удалиться с этой… Ну, бордель тут довольно дорогой и качественный, так что последствия, уверен, будут только эмоционального плана. Однако, друг мой Ренки, утром меня, вот прямо тут, уже разыскал посланец от нашего «патрона» и передал его настойчивое предложение сегодня к обеду снова быть в Малом дворце и выглядеть при этом более-менее прилично. А времечко уже, кстати, довольно позднее. Так что пора зайти в гостиницу, привести себя в порядок и ехать к Риишлее.

В гостинице их ждал первый сюрприз. Люди Риишлее, как всегда, оказались на высоте. Уж неизвестно, то ли старший цензор позаботился об этом заранее, то ли у него был неистощимый набор «реквизита», но два прекрасно пошитых мундира Шестого Гренадерского полка, украшенные золотом и серебром, уже ждали наших героев в их комнатах. А вместе с ними – и небольшая бригада портных, мгновенно подогнавших мундиры по немного изменившимся за последние полгода фигурам (оба героя слегка отощали, а Ренки еще и раздался в плечах).

Час трудов – и мундиры сели безупречно. Приятели только-только успели толком отмыться, побриться и приобрести лоск, созданный руками опытных куаферов, вооруженных, помимо ножниц и расчесок, разными притираниями, помадами и лаками (Готор почему-то плевался и бурчал себе под нос слова на родном языке), как нужно было уже одеваться к обеду, который, судя по этим приготовлениям, явно обещал стать нетривиальным.

Осталось только подвесить на новый мундир погон, надеть вычищенные до блеска сапоги и отправиться в путь.

Оказалось, что Риишлее позаботился и об этом – перед гостиницей Ренки и Готора ожидала карета. Не слишком роскошная с виду, однако такого дорогого, а главное, удобного внутреннего убранства Ренки видеть еще не доводилось. Да и по камням мостовой (увы, но даже в Мооскаа не всегда идеально ровной) она ехала словно лодочка по тихому пруду, без привычных скрипов и подпрыгиваний. Все это было весьма многообещающим.

Как, впрочем, и то, что ехали они несколько дольше, чем следовало. И прибыли отнюдь не в Малый дворец, а в некую загородную резиденцию, весь вид которой навевал мысли о древних родах, столетиями живущих на одном месте, огромных богатствах, накопленных за эти годы, и конечно же власти. Власти, перед которой бледнеет и древнее благородство, и любые капиталы, и даже штыки многочисленных полков. Ибо именно эта власть управляет и тем, и другим, и третьим.

– А вот, собственно, и они, – поприветствовал друзей Риишлее, когда вышколенный слуга провел их по роскошно отделанным коридорам в еще более роскошную гостиную. – Наши почетные гости!

Гостиная, по странной прихоти архитектора находившаяся в глубине дома и не имевшая окон, освещалась только светильниками в особых хрустальных колпаках, «вытягивающих» пламя от фитиля вверх и разбивавших его на множество ярких лучиков. Эти светильники освещали лишь пространство вокруг большого круглого стола, так что стены и углы гостиной словно бы скрывались во мраке. Однако паркет, лепнина потолка, мебель… Даже не слишком разбирающийся в тооредаанской роскоши Готор мгновенно догадался, что все это стоит баснословных денег, и невольно проникся, ну, может, не почтением, но важностью встречи, на которую их пригласили.