Мемуары бабы Яги (СИ) - Серафима

— Тань, ну ты сама подумай! Побывать в Риме и не посетить Ватикан — это кощунство! У нас есть ещё два дня, и я намерен провести их с тобой, наслаждаясь красотой и роскошными видами, и искусной едой! Да-да, здесь пища — произведение искусства, созданная для услаждения души и тела, а не для высчитывания калорий!

— Милый, остановись! — Таня мягко улыбнулась, заметив, как Вадим нервно поправляет шевелюру. — Всё в порядке! Я согласна хоть два дня, хоть неделю. Я просто немного не ожидала такого сюрприза.

— Тань, тебе понравится, обещаю. Этот отель — Резиденция Павла VI — изумительное по красоте место, а какие виды, хоть это и бывший монастырь и является частью Ватикана, но там восхитительно, вот увидишь! — продолжал уговаривать Вадим.

— Всё хорошо, я согласна. — Таня обняла Вадима и поцеловала. — С тобой — хоть на край света.

— Правда? — вздохнул он с облегчением. — Я беспокоился, что у тебя другие планы.

— О, да. У меня планы! — рассмеялась Таня. — На ближайшие пятьдесят лет! Я буду невозможно занята тобой.

— А потом? — изумился Вадим.

— А потом, мой милый — мы посмотрим! Как пойдёт.

— Сто лет — не меньше, а там-да, можно и подумать. — парировал он.

Вечер они коротали на террасе с удивительным видом на Апостольский дворец. Таня никогда не думала, что можно устать от красоты, сегодня она это почувствовала. Она устала от собственных эмоций, от восторга и восхищения, и обсуждать увиденное уже просто не было сил.

— Расскажи мне о себе. — тихо попросила она, по обыкновению укрывшись в объятиях Вадима.

— О себе? — тихо переспросил он. — Что ты хочешь узнать?

— Всё. Всё с самого раннего детства.

Она почувствовала, как Вадим улыбнулся и вздохнул.

— Ну, что же… Я рос обычным ребёнком, я бы даже сказал самым обычным сорванцом, пока однажды отец не взял меня с собой в одно из своих путешествий. Мама осталась дома, а мы отправились в Испанию. Мне было пять лет, когда я впервые увидел Барселону. Увидел и влюбился навеки. Отец бесконечно водил меня по всевозможным музеям, архитектурным шедеврам, даже таскал за собой по развалинам. Он мечтал стать архитектором, но жизнь внесла свои коррективы, и он занялся бизнесом. На тот момент у него была своя крошечная компания, которая едва держалась наплаву. Знаешь, он был удивительным рассказчиком, и так умел завладеть вниманием, что я не уставал его слушать. И тогда, я впервые посмотрел на этот мир его глазами, и он мне понравился… Нет, я влюбился. Влюбился в архитектуру, искусство, скульптуры и живопись, и так увлёкся, что как-то незаметно для себя, стал изучать искусство на достаточно серьёзном уровне… После Испании было ещё много поездок, и везде я находил что-то особенное, то, что затрагивало самые потаённые струны наивной детской души. В пятом классе я объявил родителям, что буду учиться на искусствоведа и ни на кого больше. Маму чуть удар не хватил, она видела меня дипломатом — не меньше. Я же был непреклонен.

К тому времени у отца уже была довольно большая быстро развивающаяся компания, в которой работала и мама. Поэтому мы спокойно оставляли её одну, и уезжали изучать мир. После окончания школы, по настоянию родителей я успешно сдал экзамены в экономический университет. И пошёл учиться… — Вадим выдержал долгую паузу. — В гуманитарный институт на историю искусств. Сама понимаешь, когда родители выяснили где я учусь, дома случился грандиозный скандал, устроенный мамой, а отец лишь молча улыбался. Ещё через две недели его не стало…

Вадим тяжело вздохнул. Таня судорожно сжала обнимавшие её руки.

— Маме было тяжело справляться с компанией одной и мне пришлось делать выбор между нашей с отцом мечтой и реальностью. Я перевёлся, закончил экономический, и принял бразды правления компанией. А мама, она так и не оправилась после смерти отца, стала слишком замкнутой, даже резкой… Но она не такая, она умеет улыбаться и заботиться, и…

— Вадим… — тихо шепнула Таня. — Я понимаю.

Вадим сильнее прижал её к сердцу.

— Я знаю, Тань. Я узнал о тебе всё, что мог, и что не мог — тоже узнал. Ты запала мне в душу с самого первого своего появления, и я надеялся, что ты обратишь на меня внимание, но…

— Я обратила! — вспыхнула Таня, выбралась из крепких объятий и укоризненно посмотрела на Вадима. — Не сразу, но ведь обратила же!

Вадим расхохотался.

— Ты сейчас верещишь, как воробей, который стащил крошку хлеба и героически её отстаивает!

— Да ну тебя! — рассмеялась Таня.

— Завтра сделаю тебе официальное предложение, стоя на коленях прямо в центре площади святого Петра.

— Не вздумай! — взвилась Таня. — Ещё не хватало чтобы нас оттуда выгнали с позором!

— Папа одобрит! — парировал он смеясь.

— Я не пойду! — Таня покраснела и уткнулась Вадиму в плечо. — Мне и так хорошо.

Вадим припарковал машину и посмотрел на Таню, она казалась бледнее обычного и нервно покусывала губы.

— Тань, ну чего ты… — Вадим взял её за руку, она была холодной как лёд. — Перестань так нервничать, иначе я сейчас позвоню ей и отменю встречу.

— Нет… — она умоляюще посмотрела на Вадима. — Ты не понимаешь, я волнуюсь, это же… Знакомство с твоей мамой, и я… Я не знаю, примет она меня, или нет. А вдруг я ей не понравлюсь?

— И что? — изумился Вадим.

— И сказочке конец! — выпалила Таня и зажмурилась. — Боже мой, я несу какой-то бред, и веду себя, как школьница.

— Именно. — улыбнулся Вадим. — Ты ей понравишься, Тань, прошу успокойся. Её мнение ценно, но в данной ситуации оно ничего не изменит, я принял решение.

— Хорошо… — согласилась она и сделала глубокий вдох. — Пошли, пока я ещё могу стоять на ногах. В жизни так не нервничала, даже перед первым свиданием с тобой!

— А ты нервничала? — изумился он.

— Ещё как!

— А я думал, что я один нервничал, даже порезался раз семь, пока брился.

Таня удивлённо посмотрела на Вадима и прижалась к его плечу.

Входя в роскошное кафе, в котором была назначена встреча, Вадим придержал Таню за талию, тихо шепнув ей на ушко:

— Только не волнуйся, очень тебя прошу, тем более, что вы уже знакомы.

Таня удивлённо посмотрела на Вадима и уже была готова задать вопрос, как её взгляд остановился на женщине, сидящей к ним спиной. Гордая осанка, строгая причёска — что-то в этом облике показалось Тане до боли знакомым.

Вадим остановился перед столиком.

— Мама, вот и мы. — он дотронулся до плеча женщины.

Она повернулась к ним, и замерла на мгновение.

— Ларина⁈ — воскликнула она.

— Лаврентий Палыч⁈ — пискнула Татьяна.

Яга отдыхала от дневных забот, раскачиваясь в любимом кресле-качалке. Кощей сидел на печи, сосредоточенно стругая деревяшку, пытаясь вырезать то ли ложку, то ли лошадку.

Кот прошмыгнул мимо хозяйки, и спустившись в погреб — затих.

— Новости есть? — поинтересовалась Яга у ворона.

Серафим чинно развернул газету и начал читать, подражая голосу диктора:

— А сейчас переходим к мировым новостям. — он окинул серьёзным взглядом слушателей. — В Китае совершено неслыханное, дерзкое и совершенно невероятное ограбление самого крупного хранилища реликвий — музея фарфорового искусства династии Минь.

Из огромной коллекции похищен всего один бесценный экземпляр — ваза, принадлежавшая первому императору китайской династии Минь — Хонг-Ву, датируемая одна тысяча трёхсотым годом. Несмотря на то, что музей является самым охраняемым объектом Китая, оснащённым современнейшими системами безопасности, кража была совершена бесшумно. Видеокамеры зафиксировали нечто крайне необычное, что повергло в шок охрану, владельцев музея и всю общественность.

По информации полученной от службы безопасности, ограбление совершил сам злой дух Мур-Сяо. По древней легенде, он имеет обличие чёрно-белого кота, с огромным пушистым хвостом, ходящим на задних лапах. Он и похитил вазу, что отчётливо просматривается на видеозаписи с камер наблюдения.