Расследование ведет в ад - Лиз Уильямс

— Почему ты не солгал ему? Не сказал, что оставишь Ад, забудешь про Инари?

— Потому что он понял бы, что это ложь. Цо достаточно хорошо знает меня. А кроме того, чем больше я лгу, тем больше мне потом попадет от Гуаньинь.

Он вздохнул. «Попал между богами и демонами... Или как это говорят на Западе? Что-то насчет молота и наковальни? Или дьявола и морской пучины?» В том, что верно и то и другое, Чэнь убедился сразу, как только вышел во дворик.

Духи животных вернулись. Они терпеливо поджидали, выстроившись полукругом. Ни один не шевелился, только глаза блестели. У его ног барсук издал долгое низкое рычание. Чэнь бросил взгляд назад. Было ясно, что выхода из дворика нет, если только не вернуться в хитросплетение комнат на первом этаже. Перспектива оказаться в ловушке в этом наркотическом лабиринте не прельщала, но лучше было вернуться, чем идти вперед. Духи, как один, сделали шаг навстречу. Чэнь сунул руку в карман пиджака, и от неожиданного печального открытия ему стало плохо: четок там не было. Словно почувствовав его смятение, духи животных устремились через ворота, а Чэнь повернулся и так спешно ринулся наутек, что чуть не упал на барсука. Он бежал к лестнице, но, когда приблизился к двери она с треском захлопнулась, раздался стук закрывающейся задвижки. В голове мелькнула мысль, не рук ли Цо это дело, но думать уже было некогда. Вместе с барсуком он рванулся по крытой веранде в дальний угол двора. Перед ним возник дух с фасеточными глазами и дрожащими крыльями, как у стрекозы, но с мягким и влажным, как у человека, ртом. Чэнь отчаянно отшвырнул его в сторону: на ощупь тот оказался хрупким, но в то же время твердым, и это сбивало с толку. Упав, дух начал жужжать. Воздух наполнился жужжанием, а вокруг Чэня стали обвиваться усики черной виноградной лозы, покрывавшей веранду: они ласкали ему лицо и болезненно вплетались в волосы. В конце веранды была маленькая закрытая дверь: вот бы только суметь дотянуться до нее... Но с лозы спустился длинный листовидный отросток и, ухватив его за больную ногу, повалил наземь. Падая, Чэнь перекатился, высвободил ногу и пополз по направлению к двери, но его крепкой хваткой обвило множество других усиков. Он ощущал барахтающееся под ним вытянутое тело барсука. Бросив через плечо безумный взгляд, он увидел над собой целую мозаику глаз: зеленых, золотистых и мясисто-красных. Барсук нанес удар когтистой лапой, но на этот раз духи просто разошлись волнами, словно состояли из воды. Они по-прежнему двигались так же слаженно, так же грациозно, наклонив головы, и Чэнь почувствовал у себя на коже кончик холодного призрачного языка.

В этот момент маленькая дверь в конце веранды распахнулась, и что-то просвистело у Чэня над головой. На листья винограда с шипением шлепнулся дух ящерицы. Стрекоза всплыла вверх, словно ее дернули за веревочку, щелкая длинным шипом по костяному щитку. Усики лозы съежились и выпустили Чэня из объятий. Чья-то жесткая рука схватила его за запястье и бесцеремонно подняла на ноги. Шатаясь, Чэнь прислонился спиной к стене и понял, что смотрит в красные, как расплавленный металл, бешеные глаза сенешаля Чжу Иржа.

Интермедия

Сержант Ма все утро усердно регистрировал нарушения правил уличного движения. Работа была скучная, но для Ма это не составляло проблемы. «Скучная» означало «знакомая», «приятная» и «безопасная». Никаких тебе демонов с золотистыми глазами и не внушающими доверия острозубыми улыбками или порхающих призраков убитых подростков. Не взвивались вверх и не пропадали во мраке между мирами похищенные дома. И при этом не присутствовал до невозможности скучный, но в то же время глубоко зловещий инспектор Чэнь — который теперь неизвестно где с неизвестно каким сверхъестественным заданием. Как скромного сержанта, Ма почти не привлекали к целой серии срочных переговоров между капитаном, Чэнем, мрачным экзорсистом Лао и этим сумасшедшим из Пекина. Ма такое положение вполне устраивало. Он мог продолжать копаться в офисе, выполняя рутинные, но необходимые задания и делая вид, что этого жуткого, постоянно нависавшего над ним мира, который он и в кошмарном сне не мог представить, никогда даже и не существовало. «Еще немного, — подумал Ма, — и можно даже пойти и выпить еще одну чашку чая».

Поэтому все у него внутри опустилось от страха, когда он поднял голову и увидел появившегося перед ним Ши Ножо, того самого охотника за демонами. Этот человек, похоже, постоянно нес с собой некую ауру ночи, он был даже хуже, чем Чэнь. Глаза Ши Ножо тускло отсвечивали увядшей чернотой старого камня, а лицо было бледное, как у покойника.

— Сержант Ма, — обратился к нему Ши Ножо, — капитан попросил меня переговорить с вами. По его словам, вы работали по этому делу с инспектором Чэнем.

— Только потому, что больше никого не было, — проговорил Ма, в котором страх быстро пересилил гордость.

Ши Ножо скорчил быструю гримасу, которая заменяла у него улыбку.

— Ваша скромность похвальна, сержант, такое качество редко встречается в наши времена, когда все стремятся к величию. Высокомерие — прямая дорога в Ад, как вы знаете. — Он бросил быстрый взгляд через плечо. — Однако капитан утверждает, что в предыдущих случаях вы проявили себя достаточно хорошо и что даже Чэнь пару раз хорошо отзывался о вас, когда составлял отчет о ваших приключениях. По мнению капитана, вы могли бы идеально подойти для этой работы.

— Что? Для какой работы? — спросил Ма, и сердце у него упало.

— По мнению Чэня, скоро должно произойти что-то серьезное. В Аду готовится нечто, что может поразить весь наш печальный мир. Возможно, все уже началось, и именно это нам с вами и предстоит проверить. Я взял бы участкового экзорсиста, но Лао нужен капитану для работы по изгнанию нечистой силы в Деловом квартале.

— Я... я не думаю...

— Молодчина. — Ши Ножо похлопал Ма по плечу, и тот даже через форменную рубашку почувствовал ледяной холод его руки. — Берите пиджак. И оружие.

По пути к машине охотник за демонами не произнес ни слова, и Ма это показалось зловещим. Ши Ножи ничего не сказал о том, куда они направляются и зачем. «Вот в чем беда с этими сверхъестественными типами, сетовал Ma. «Ничего не скажут, а тебе остается только гадать и впадать в панику. Даже Чэнь в этом отношении был получше. Вообще-то Чэнь — довольно приличный парень, если не брать все эти заморочки с духами». Ма стало интересно, как вообще Чэнь связался с такими делами: «Каким образом попадаешь на службу к богам? Проходишь посвящение? Даешь обет? Или это нечто вроде покаяния?» Последнее соображение заставило его гадать, что мог натворить Чэнь, чтобы платить потом такую цену.