Пропуск в будущее - Василий Головачев

Но удара не последовало.

В глаза брызнул яркий солнечный свет.

Беглецы шагнули из темноты на ровную белую площадку, показавшуюся им ледяным полем, и растерянно завертели головами, разглядывая непривычный и неожиданный пейзаж.

Они стояли не на льду!

Это была вершина высокой башни, накрытой прозрачной крышей, форма которой напоминала ротонду. А внизу располагался город, который, по представлениям людей, не мог располагаться на Антарктическом материке.

Впрочем, городом это текучее, непрерывно изменяющееся разнообразие форм назвать было трудно. Равно как и снежно-ледяным полем. Лишь изредка в кипучих всплесках полупрозрачных струй и светящихся геометрических фигур на мгновение показывалось какое-нибудь здание, привычное глазу, и тут же растворялось в бесшумных танцах и хороводах других фигур.

Яркий, насыщенный намёками на геометрически правильный городской ландшафт, пронизанный живыми линиями и потоками, бурлящий непонятной жизнью – калейдоскоп!

– Что это? – спросила Дарья-первая, почти не дыша.

– Эфемерида, – раздался за спинами мужчин спокойный хрипловатый голос.

Как ужаленные, они подскочили, обернулись, с похвальной быстротой загородив подруг собой.

На них с лёгкой ироничной усмешкой смотрел седой старик в серебристом плаще, который то и дело дымился и начинал превращаться в одежду другого фасона и кроя, но трансформация эта не имела завершения, и плащ оставался плащом.

– Дервиш! – проговорил Панов-первый с недоверием. – Вот так встреча! Здравствуйте.

– И вы будьте здравы, роднокровники. С тобой мы виделись, друже, а это твой виртуальный братец? Он же – носитель опыта. Не так ли?

Стас поклонился, чувствуя в себе разительную перемену: показалось, что кровь закипела, голова наполнилась немыслимым светом знания, а тело превратилось в сгусток энергии.

Панов-первый с недоумением покосился на него, снова обратился к старику:

– Что значит – носитель опыта? Какого опыта?

– Он знает.

– Поясните.

– Захочет – расскажет сам.

Панов-первый смерил Стаса подозрительным взглядом.

– О чём он?

Стас молчал. Потому что внутри него проснулся… нет, не эйконал, не информационный контент – комба Ста-Пан!

Дервиш усмехнулся, разглядывая любопытные и смущённо-нетерпеливые лица девушек, выглядывающих из-за спин мужчин.

– Не прячьтесь, красавицы, я не кусаюсь.

Обе Дарьи встали рядом с друзьями. Дервиш лукаво прищурился:

– Такими я вас и представлял.

– А кто вы? – решилась на вопрос Дарья-первая.

– Человек.

– Нет, я имела в виду… вы из СТАБСа?

– Ах, это… да какая разница, милые мои? Я имею возможность не иметь определённой должности и не выполнять конкретной функции.

– Он Ангел, – пробормотал Панов-первый, продолжая разглядывать лицо Стаса.

– Ангел?! – в голос воскликнули обе Дарьи.

– Ну, не в мифологическом и уж совсем не в библейском смысле, – качнул головой старик. – Можете называть меня этик-мнемором первого уровня, если говорить об уровне осмысления.

– Осмысления чего?

– Замысла Творца, разумеется. Но это очень длинная история, сегодня вам её не осилить.

– Тогда скажите, пожалуйста… вы назвали город эфемеридой, – Дарья повела плечиком, указывая на текучий пейзаж под башней, – что это означает? Или это название города?

– Эфемерида прежде всего – возможное состояние какого-либо объекта или процесса. Вы же видите эфемеридный аттрактор будущей Антарктиды.

– Что такое аттрактор?

– Подожди, Даша, – остановил девушку Панов-первый, в упор глянул на Дервиша. – Нас пропустили в будущее… если я правильно понял…

– Правильно, здесь сейчас течёт две тысячи сто первый год.

– Значит, пропустили. Почему? Раньше никому не удавалось пройти в будущее дальше две тысячи пятидесятого года.

– Потому что вы достигли определённого состояния, которое можно охарактеризовать одним словом – мера. Люди не зря придумали поговорку: всему нужна мера. Этому же слову соответствует и другое – МЕРА, то есть Метаэтика Равновесия, которая поддерживается в регулюмах Законами Творца. В ваших силах подняться и до её высот.

– Как?

– Закончите, что начали.

– То есть снова бежать и драться?

– А это уж вы решите сами. По-моему, у него есть ответ на твой вопрос, – кивнул Дервиш на Стаса.

Панов-первый повернулся к двойнику, вдруг осознавшему, какой эйконал подарил ему Ста-Пан. По лицу молодого человека стекали капли пота, но он их не вытирал, он беседовал сам с собой.

«Ты… был со мной… всё это время?!»

«Верно, – ответила сущность Ста-Пана с бархатистыми интонациями. – Что тебя не устраивает?»

«Ты говорил, что я не стану зомби!» – Стас задохнулся от разочарования, гнева и ненависти.

«Ты и не был зомби. Я не вмешивался в твои намерения и решения, ты действовал самостоятельно».

«Врёшь!»

«Извини, было всего лишь один раз, когда ты мог погибнуть, не выполнив предназначения. Один раз! Могу напомнить, когда это было. Ты почувствовал. Но потом всё делал без подсказок».

«Я получал ответы на все вопросы…»

«Во-первых, не на все, для этого ты ещё не созрел. Во-вторых, ты получал информацию, необходимую для выживания и перехода».

«Какого перехода?»

«С уровня человека, обладающего всего-навсего трансперсональным восприятием, на уровень оператора реальности и выше, на уровень этик-мнемора».

«Не загибай, – отмахнулся Стас. – Этик-мнеморы свободны от всех ограничений внутри регулюмов, а я бегаю от упырей, как заяц».

«Так перестань бегать».

«Я не один».

«Один ты и не сделаешь ничего. Я когда-то остался один и чего достиг, кем стал? Всего лишь комиссаром баланса. У тебя есть шанс подняться выше».

«С тобой вместе?»

«Зачем со мной? Разве ты бросишь Дашу?»

Стас слепо посмотрел на Дарью-первую, поглядывающую на него с любовью и обожанием.

«Не брошу…»

«Вот и иди с ней дальше. И того Панова не бросай, то есть меня молодого, в сущности, я был неплохим человеком, хотя и слабохарактерным».

«Но ты же… сидишь… внутри меня…»

«Я уйду. Уже ухожу. Но предупреждаю – ты всё потеряешь, что я знал и мог передать».

«Пусть! Хочу быть самим собой!»

«Что ж, твоя воля. Прощай, идущий. Похоже, я в тебе не ошибся!»

«Прощай!»

Разговор оборвался.

Стас прислушался к наступившей тишине внутри сферы сознания. Тишина была полная. Иная жизнь, наполнявшая разум, ушла. Но информация, осевшая в памяти Стаса на многих и многих её «стеллажах», осталась! Он это чувствовал!

«Ста-Пан!» – позвал Стас.

«Прощай…» – совсем тихо шевельнулась в голове тающая мысль, и стало совсем тихо.

– …как истукан? – услышал он голос двойника, очнулся.

– Что остолбенел, как истукан? – повторил вопрос Панов-первый. – Бледный, в поту весь, губы шевелятся… что с тобой происходит?

Стас вдруг вспомнил о подарке Ста-Пана, вынул из рукояти ножа капсулу «инэра», сдавил пальцами. Капсула лопнула струйкой сизого дымка… и ничего не произошло! Силы Стаса не удесятерились, мысли окружающих по-прежнему были недоступны, и никакой особой одарённости он не почувствовал. Значит, «инициатор экстрарезерва» – блеф? Ста-Пан вручил его своему порученцу всего лишь ради психологической поддержки? Как последнее средство, способное удержать абсолютника от соблазна спрятаться за чужую спину?

Но ведь он справился с собой, не позволил отчаянию командовать парадом? Не продал душу дьяволу?

Стас рассмеялся.

– Ты что? – удивился Панов-первый. – Наркотиками пользуешься?

– Не обижай его! – заступилась за Стаса Дарья-первая. – Он вообще не ку… ой! А где Дервиш?

Беглецы оглядели площадку ротонды, но собеседника не увидели. Дервиш ушёл, воспользовавшись моментом.

– Дервиш, – позвала Дарья-вторая.

– Не зовите, – сказал Стас. – Он больше не придёт.

– Почему?

– Дервиш показал нам пропуск в будущее, остальное зависит от нас самих.

– Какой пропуск? Эту… эфемериду?

– Наши намерения изменить жизнь к лучшему. Единственно правильный пропуск.

– Ты знаешь, – посмотрел на него исподлобья Панов-первый, – что делать?

– Конечно. Вернуться на дорогу и добраться до библиотеки Метакона, получить Знания Бездн.

– Но ведь там… дракон! – вздрогнула Дарья-вторая.

– Ну и что? – улыбнулся Стас, протягивая двойнику руку ладонью кверху. – Нас четверо, неужели отступим, неужели испугаемся какого-то дракона?

Помедлив, Панов-первый накрыл его ладонь своей, а сверху легли две ладошки засмеявшихся девушек.

Помоги им Творец!..

Декабрь 2007

Примечания

1

Айзек Азимов.

2

Исторический факт: Русско-турецкая война длилась с 1735 по 1739 год.

3

ИАНУ – информационно-аналитическое Управление.