"Фантастика 2023-177". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Исьемини Виктор

Снова поднялся рыцарь из Арника:

— Пожалуй, в северо-восточном углу моей земли есть такое поле. А как раз километрах в полутора на юго-восток — болото, называется Куриная Топь, там болотце небольшое, но коварное. И если мы там встретим врага — как раз болото окажется за нашим правым флангом, даже чуть правее.

— Отлично, — пробормотал Ингви, разглядывая карту, — как раз то, что надо… И поле ровное, и фланги прикрыты — врагам придется ударить в лоб… И болото… Правда в этом случае, мы без боя отдадим им Гранлот… Сэр маршал, я ручаюсь, что все убытки, понесенные вами, будут возмещены. С лихвой.

Валент молча склонил голову…

О, теперь-то принц Алекиан познал сполна, что такое «проза жизни». Больше он никогда не поверит авторам романов, представляющим воинский поход чем-то романтичным и возвышенным. На самом деле это — скучнейшее занятие в Мире. Выступая две недели назад из ворот Гонзора во главе своей армии, принц мечтал о подвигах, схватках и приключениях. Вместо этого — уныние и тяготы походного быта, счета на фураж и солонину, на каждом привале — склоки между рыцарями, а единственное развлечение — игра в кости с оруженосцами.

Когда принц попытался свалить все нудные заботы на капитана ок-Икерна, тот внезапно воспротивился — «вашему высочеству необходимо вникнуть во все подробности самому и познать их на собственном опыте». А зачем тогда существуют офицеры гвардии, если нужно на собственном?.. И ради этого он расстался с Санеланой! Впрочем, ради Санеланы-то он и отправился в поход — и тем приятней, тем счастливей будет их встреча, когда он вернется с победой…

В дороге неоценимым попутчиком оказался один из вассалов Кадор-Манонга — сэр Питви ок-Логра, никогда не унывающий жизнерадостный толстяк. Однако и он сделался после штурма пограничной крепости мрачным и угрюмым. Правда, на то была веская причина — во время приступа он лишился глаза — стрела какого-то орка попала ему в щель забрала. Рассвирепевший рыцарь, едва ему наложили повязку, вновь ринулся в бой, совершив притом невозможное — руганью и угрозами он заставил волонтеров из Сантлака, спешившись, пойти на штурм (учитывая буйный и непокорный нрав этих дворян, такое деяние можно было смело приравнять к эпическому подвигу), а затем велел повесить захваченных в плен защитников укрепления, мстя за свое увечье. После этого сэр Питви ни разу не пошутил и не улыбнулся — им владела лишь жажда мести. Да и остроты Коклоса больше не веселили — шут обычно помалкивал, лишь изредка выдавая какую-нибудь тираду — скорее желчную, чем веселую. Гельда-колдун, поначалу показавшийся принцу интересным и значительным человеком (нужно учесть, что маг приложил немало усилий, дабы произвести такое впечатление — он надеялся, на худой конец, занять пост придворного мага в Гонзоре и старательно зарабатывал авторитет), также стал после первого сражения замкнут и нелюдим — он едва не потерял во время штурма своего последнего ученика — Конта находился рядом с тараном, обеспечивая «несгораемость» защитного навеса и был ранен стрелой едва ли не смертельно, так что его наставник неотлучно находился теперь с ним в обозе, прилагая все свои магические способности, чтобы спасти жизнь юноши, который внезапно стал ему необычайно дорог.

Да что там — после этой битвы всей армией овладело мрачное настроение — все ждали сражения с войском демона. И это сражение будет скорее всего нелегким и опасным — судя по первой схватке, так дорого обошедшейся победителям.

Наконец, на исходе третей недели похода (войско еле ползло, отягощенное обозом и многочисленным ополчением, непривычным к столь длительным переходам) дозорные доложили Алекиану, что его армия достигла первого альдийского поселения. Кадор-Манонг, подъехав поближе, процедил сквозь зубы:

— Это Гранлот — владение предателя. Сжечь бы его…

— Предателя? — переспросил Алекиан.

— Ну да, хозяин этого поместья служит у демона маршалом. Странно только, что он не защищает свою землю. Эй, ты, — обратился Кадор к гвардейцу, вернувшемуся из разведки, — пусть твои люди проверят все еще раз — нет ли там засады.

— А ну-ка полегче, принц, — осадил его капитан ок-Икерн, — если гвардеец сказал, что все спокойно — значит так оно и есть. Пора бы вам привыкнуть, что гвардия проводит разведку на совесть. И еще — потрудитесь впредь обращаться к моим людям повежливее!

— Ну-ну, господа, — вмешался Алекиан, — не нужно ссориться. Поберегите злость для врага. Скажите, капитан, что, по-вашему, нам надлежит сейчас сделать? Двигаться дальше или нет?

— Я думаю, что нам надо остановиться у этого замка. Подтянем обоз, дадим лошадям отдохнуть как следует — я полагаю, что вскоре мы встретим вражеские разъезды, если, конечно, они осмелятся предложить нам битву.

— А если не осмелятся?

— Если нет — то они, скорее всего, отдадут нам так же без боя все маленькие замки, а сами засядут в своей столице. Да, думаю, этот демон так и поступит — конницы у него маловато для битвы, а вот зато в обороне его орки дерутся упорно, Гангмар их побери! Тяжелая будет осада, а у нас припасов маловато. Да! Вот мой совет — станем лагерем у этого Гранлота и пополним запасы, а денька через три — двинемся на столицу.

Однако на следующий день разведчики принесли неожиданное известие — враг вызывал армию Гонзора на бой.

Десятью километрами юго-западнее Гонзора дозор обнаружил поле, на котором стоял «знак» — две скрещенные дубовые ветви на высоком шесте. Это был традиционный вызов, однако выполнен он был не совсем традиционным способом. Ветви было принято привязывать к столбу побегами плюща, либо ивы, либо какого-нибудь иного растения, но тут… Латник-гвардеец продемонстрировал собравшимся на совет военачальникам срубленную им верхушку «знака» (срубленная верхушка означала, что вызов получен) — дубовые ветви были прибиты к основанию ржавым гвоздем, на котором болталась веревка с петлей.

Коклос Пол-гнома протолкался между сгрудившимися военачальниками и завладев «знаком», принялся делить его части между рыцарями:

— Это вам… и вам, — дубовые ветви достались Алекиану и ок-Икерну.

— Это вам, — ржавым гвоздем шут одарил Кадор-Манонга.

— Ну, а это, сэр Питви, конечно, вам! — заявил Коклос, протягивая одноглазому толстяку петлю.

Оглядев поле предстоящей схватки, капитан ок-Икерн недовольно нахмурился:

— Не нравится мне все это, ваше высочество…

— Почему? По-моему это место очень подходит для боя, есть, где развернуться нашей коннице.

— Вот то-то и оно… — проворчал старый вояка, — я бы сам выбрал это поле. Смотрите — земля немного понижается в сторону врага — это значит, что наша конница получит некоторое преимущество. Это раз. С нашей стороны имеется холм — опять нам преимущество. Это два. И вообще — это место, как ни гляди, очень соответствует всем нашим сильным сторонам — и перевесу в кавалерии, в первую очередь…

— Простите, капитан, — вмешался Кадор-Манонг, — если все так — то что же вам не нравится? Если вы говорите, что сами выбрали бы это поле…

— Но выбрал-то его враг! И я не понимаю — почему! А когда я не понимаю действий врага — я начинаю их опасаться. Гангмар побери — да они словно предлагают нам: «Вот вам отличная возможность победить нас — так давайте, побеждайте!» На что они вообще рассчитывают — наши пятьдесят рыцарей… Да еще когда поскачут под уклон… Похоже, что нас заманивают в какую-то ловушку. Эй, лейтенант! Пошлите-ка разъезды вперед — нет ли там, впереди, ям, оврагов или еще чего.

Лейтенант гвардейцев Керис ок-Керис сам, взяв несколько всадников, отправился на разведку. За ним с холма напряженно следили военачальники во главе с принцем.

Разведчики медленно ехали полем, разыскивая ловушки. Когда они почти добрались до стены тумана, скрывавшего неприятельскую половину ратного поля, их осыпали стрелами невидимые в тумане лучники врага. Закованным в доспехи всадникам стрелы не причинили вреда, но лейтенант предпочел вернуться — тем более, что свою задачу он выполнил. Ловушек не было.