Чэч: Становление бродяги - Артур Фатыхов

ты дашь за то, чтобы ваш бык снова спокойным стал? — склонил голову набок гоблин, став разом похожим на лохматую канарейку, некогда жившую у моих родителей. — Он же теперь пока всех охочих тёлок не покроет, не успокоится.

— А на то у нас бугор есть с умением, враз Бурого успокоит, да так, что пусть ваши тёлки измычаться, да хлев по брёвнышку разнесут, ему всё похрен будет!

— Приветствую, бугор, — ко мне подошёл второй старик, высокий который, — пойдём, покажу, куда фургон поставить, да куда быка определить. А то эти двое — ещё долго так торговаться будут.

Глава 25

— Просыпайся, парень, — толкнул меня вбок Агееч, — Иван свистит да с переливами, что твой бильбиль. Заметил что-то, знак подаёт.

— Ага, — я сел на тюфяке, который вчера вечером бросил прямо на пол сторожевой вышки, возвышающейся над частоколом. Мотнул головой, прогоняя сонную одурь. Не спеша, поднялся, одновременно прогибаясь в пояснице. Если Иван свистит, значит особой опасности пока нет, и можно не нестись сломя голову. Проверил топор — на поясе родной. За последнее время я так привык с ним спать, не снимая, что теперь без него голым себя чувствую. Улыбнувшись, поправил одеяло у распинавшегося Муклуша. Сопит наш вояка, ничего не слышит. Не захотел один на сеновале ночевать, с нами в будку попёрся. Да ещё приятеля своего нового, котёнка нхан су, прихватил. Тот тоже спит, свернувшись комочком и засунув мордочку мальчишке подмышку. Ну, пусть спят. Подхватив прислонённые к стене арбалет и копьё, вышел на мостки, прикреплённые к верхней части брёвен частокола, и поспешил за ушедшим уже вперёд стариком.

Вчера, пока Гнарлак и Агееч уже готовились друг другу бока намять, торгуясь за быка, второй хозяин хутора Карл, показал, куда можно фургон загнать. Место нам под навесом выделили, примыкающим к частоколу.

— Долго думали, куда вас на постой определить, — как бы извиняясь, развёл руками хозяин. — Чтобы и самим не стесниться, и вам удобно было. Уж извините, в дом не приглашаем, жёны там и детишки малые, а гостевой избы не построили. Незачем было. В хлев или сарай тоже вроде не дело. Так что самый лучший вариант — на сеновале. Вон, на него вход по лестнице, а в хлеву ещё вторая есть. Сена там ещё хватает, так что спасть на мягком будете. Мы там ещё тюфяки и одеяла шерстяные положили — так что ночью не замёрзнете. Одна просьба — с открытым огнём поаккуратнее.

Замолчав, старик внимательно на меня посмотрел, ожидая, как я отреагирую на его слова.

— Мы все тут некурящие. А сеновал? Сеновал — это просто здорово! — успокоил я главу хутора. — Мы-то последние два месяца вообще в фургоне спали и до этого не барствовали.

— Быка можете распрягать и вон в тот загон определять, гоблины его накормят и напоят. Раньше мы там Волата держали, пока его волки, чтоб им пусто было, не задрали. Кормить вас…

— Кормить будем! — послышался квакающий голос второго главы. — Два раза в день, завтраком и ужином!..

— Кормить ты нас и по Укладу должон! Ибо не на постой к вам заехали, а работу делать, с которой сами не справляетесь! Да и чем ты нас кормить будешь, это весной-то? Кашей пустой, на воде сваренной? Так, мы себе сами этой каши в любой момент наварим, да ещё с мясом. Бродяги мы или прощелыги какие? Ты что дельное предлагай…

— Ну, — виновато улыбнулся мне Карл, — прав твой ватажник, с мясом у нас сейчас тяжко, детишкам малым только его и даём. Им для росту требуется. Но кашу маслом сдабриваем не жалея. Да и рыба каждую неделю есть — не голодаем. Сегодня мы поужинали уже, но вам соберём и накормим. А потом в баньке помоетесь. Только попариться не получится — веники закончились. Они у нас привозные. Я сейчас распоряжусь, воды натаскают и подтопят.

Пока я распрягал Бурого, к нам подошёл молоденький гоблин и сказал, что он уже быку в загоне и сена наложил и поилку свежей водой заполнил, можно заводить. А как бык поест, он его расчешет и здоровье проверит и, если надо, подлечит — умения у него соответствующие есть. Слушая гоблина, я невольно улыбнулся. Больно уж тот на гнома Бигора, внука Сайроса, манерой был похож. Не став разочаровывать малого, разрешил:

— Хорошо отведи Бурого в загон и осмотри.

— Миклуш, — позвал я нашего пацанёнка, всё ещё сидящего на облучке, — выдай парню меру зерна, пусть в кормушку добавит. Думаю, нашему Бурому скоро сил много потребуется, на одном сене не вывезет. А потом вещи наши на сеновал подними.

— Уважаемый Карл, просьба к вам небольшая. Пока ужин да баньку ждём, дай провожатого, пусть они с Иваном по периметру пройдутся, посмотрят.

— Иван, посмотришь, мыслями своими поделишься.

— Хорошо.

Тут ко мне подошёл довольный, словно кот, валерьяны нанюхавшийся, Агееч.

— Уломал-таки я этого сквалыгу. Он нам, если ночью сторожить станем, по две склянки на брата зелье «Бувов глаз» выдавать пообещался, что в темноте лучше видеть позволяет. Качество говорит отменное, его их мужики пьют, когда под землю в шахту лезут.

— Услышал всё-таки, о чём мы с Яковом говорили.

— Так, вы особо и не скрывались, всего надо было только прислушаться. Так вот, я этого сквалыгу уломал рецепт зелья дать. Оказался очень простой, хоть и гоблинский, траву, в его состав входящую, почитай в любом месте, сыскать можно в нужном количестве. Эх, раньше бы про него знать…

— А он тебе обманку не подсунул?

— Попробовал бы, — отмахнулся Агееч. — Что я сапог, прохудившийся какой, чтобы на обманку повестись. Да и Суть этот рецепт подтвердила. Я тебе его попозже расскажу — тебе, как бугру ватаги, знать его желательно.

Позже, когда мы ужинали, чем хозяева угощали, бывший полусотник делился впечатлениями.

— Частокол высокий, крепкий не такой, конечно, как в тех же Ясенках отстроен, но там и от других тварей, двуногих, обороняться приходится. Волкам такой частокол никак не преодолеть, не перепрыгнут они его. На такое, наверное, только нхан су способны с их умением телепортироваться. Но их тут сроду не видели. Специально у местных уточнял. А чтобы у волков такая способность была — не слышал. Рвануть с места, цапнуть так, чтобы быку заднюю ногу