Запрещенная реальность. Одиночка. Смерш-2 - Василий Головачёв

в США системный интегратор радиоэлектронных комплексов компания «Raytheon Sistems», создавшая в середине девяностых годов защитный костюм «Пехотинец» («Land warrior»). Полевые испытания костюма были проведены в конце двадцатого века, и он был признан годным для эксплуатации. Дальнейшие разработки привели к созданию «компьютерных киберкостюмов» нового поколения для спецподразделений с IBM-совместимым портативным мультимедийным компьютером на базе процессора Pentium с тактовой частотой 100 и выше мегагерц, оперативной памятью 32 мегабайта, жестким диском 400 мегабайт, сменной флэш-памятью 85 мегабайт и сетевой картой Ethernet. Программное обеспечение такого костюма обрабатывает любые задачи по модульной технологии: отдельно – разведка, отдельно – связь, навигация, топография, донесения, изображение в трех диапазонах, корректировка движения, корректировка огня, опознавание «свой-чужой», медицинская диагностика. Специальные графические программы позволяют вести запись в память видеоизображения, а также его наложение на сетку или цифровую топокарту. Компьютер позволяет ориентироваться на местности, вести переговоры с боевыми товарищами, передавать и получать видеокартинки, опознавать цели, вести химическую и радиационную разведку, обнаруживать мины, а также распознавать голоса командира и бойцов.

Защитный шлем в этой системе по сути является вторым мозгом пехотинца или спецназовца. Он оснащен индивидуальным дисплеем, экраном с высокой четкостью изображения, тепловым и оптическим устройством прицеливания (в том числе в темноте), системой ночного видения, видеокамерой, двумя рациями. Шлем выдерживает прямое попадание девятимиллиметровой пули и обеспечивает защиту глаз от лазерного излучения.

Рации костюма работают на расстоянии до пяти километров, одна связывает бойца с командиром, вторая – с остальными бойцами.

Вся система может работать непрерывно до четырех часов, однако с применением режима «засыпания» отдельных ее частей срок работы без замены батарей увеличивается до двух суток.

Весит такой защитный «киберкостюм» около четырнадцати килограммов, без учета оружия и комплекта выживания.

Однако гости на теплоходе не были американскими диверсантами, а имели реальное российское гражданство. И костюмы на них были отечественного производства, хотя не уступали по характеристикам западным образцам, а кое в чем и превосходили их. К примеру, ткань, из которой они шились, выдерживала удар пули на излете и удар ножом, а главное, изготовленная по технологии «стелс», она делала человека практически невидимым ночью и на местности, и даже в яркий солнечный день превращала солдата в зыбкий, смазанный силуэт.

Такова была экипировка проникших на теплоход неизвестных, позволявшая без шума выполнить не слишком уж и рисковую, по мнению командира, поисковую операцию.

Тарас проснулся от возникшего неудобства.

Прислушался к себе, не открывая глаз, почувствовал скользнувший вдоль позвоночника холодок. Что-то изменилось на спящем корабле, и это изменение было негативным и целенаправленным. Призрачно, невесомо и почти неощутимо по палубам теплохода летел поток намерений, опережая тех, кто эти намерения имел.

Тарас тронул Тоню за плечо, прижал палец к ее губам, призывая к молчанию. В каюте было темно, но отсвет фонарей палубы рассеивал мрак, и они вполне видели друг друга.

– Что случилось? – напряглась девушка.

– Пока не знаю… однако у меня плохое предчувствие… собирайся…

Не задавая больше вопросов, Тоня послушно принялась одеваться.

– Вещи брать?

– Не надо, с сумками далеко не уйдешь.

– Жалко оставлять, – огорчилась девушка. – Все такое новое… и денег стоит.

– Мы еще вернемся.

В последнем Тарас уверен не был, но совсем пугать Тоню не хотелось. Тем более что он пока не знал причин своих ощущений. Времени же на выяснение обстоятельств ночной тревоги не хватало, он чувствовал это всей кожей.

– Не отставай и делай все, что я скажу.

– Хорошо, – прошептала Тоня, вздрагивая в нервном ознобе.

Она ничего не понимала, но не задавала глупых вопросов, не охала и не суетилась, заметно облегчая его положение, и Тарас не удержался, поцеловал ее и шепнул на ухо:

– Все будет хорошо!

– Я знаю, – ответила она с простодушной доверчивостью.

Тарас приоткрыл дверь каюты, выглянул в коридор, освещенный двумя плафонами. Никого… Только ток холодного воздуха усилился до покалывания в шее. Он понял, что уйти коридорами не удастся, те, кто шел сюда с весьма специфичным «смертным запахом» биополей, были уже совсем близко.

– Назад!

Он закрыл дверь на ключ, метнулся к приоткрытому иллюминатору.

– Сюда! Я полезу первым, ты за мной.

Неплохо представляя особенности корпуса теплохода, к тому же помогало чувство пространства и расширившаяся сфера «внутреннего зрения», Тарас ужом проскользнул в круглый проем иллюминатора, применив приемы «вынимания» костей из суставов, встал ногами на створку иллюминатора, одной рукой вцепился за край ребра, проходящего по всему корпусу, а вторую протянул спутнице.

– Давай!

Тоня легко вылезла из иллюминатора, затем вспорхнула на плечи Тараса и, поддерживаемая им, цепляясь за решетку вдоль борта верхней палубы, перепрыгнула в проход. Тарас последовал за ней, прилипая к борту, как муха. Несколько мгновений прислушивался к звукам музыки, долетавшим сюда из кормового ресторана, двинулся было вперед, к носу, и не увидел – почувствовал впереди сгущение мрака. Решение пришло мгновенно.

Он развернул Тоню к себе и начал целовать, спиной ощущая приближение таинственного «сгущения», уже догадываясь, что это такое, и молил небо в душе только о том, чтобы Тоня не запаниковала или не начала выяснять отношения в этот момент.

Секунда, еще секунда, еще…

В спину Тараса воткнулось что-то острое, превратилось в кусок льда. Волна холода ударила от этого места во все стороны, парализуя мышцы, перехватывая дыхание, грозя «заморозить» все тело…

Если бы Тарас не находился в состоянии боевого транса, он бы не успел перевести организм в инаковость и вовремя справиться с атакой «холода» (парализующая игла! – мелькнула мысль), но скорость его нынешнего реагирования на внешние раздражители была на порядок, а то и на два выше обычной, он был сейчас отмобилизован физически, физиологически и психически и действовал на уровне вашиты[11], хотя в данный момент объектом воздействия был он сам.

– Блок! – крикнул он внутрь себя.

Волна холода остановилась, успев охватить всю спину, но не дойдя до сердца и головы. Спина онемела, но, к счастью, еще не мешала телу действовать на физическом уровне.

Нейтрализация!..

Едва ли впоследствии он смог бы вразумительно объяснить, что именно сделал. Однако его мысленный приказ подействовал! Химический препарат, парализующий мышцы и в конце концов усыпляющий человека, не дошел до мозга, сработавшие ганглиоблокаторы нейтрализовали его вокруг места укола, и он стал распадаться, трансформироваться, исчезать. Хотя в спине еще долго «торчал камень» пораженных мышц.

В следующее мгновение Тарас в темпе прыгнул навстречу противнику, применившему парализатор, за сотые доли секунды разглядел человека в спецкостюме со шлемом, оценил его вооружение и, выдернув у него из руки пистолет, стреляющий иглами, одним движением выбросил за борт.

Вскрик, сильный всплеск, тишина…

На верхней палубе послышались голоса, кто-то перегнулся через поручни мостика.

– Петрович, ты слышал? Вроде кто упал за борт.

– Показалось тебе, –