Поворот - Квинтус Номен

так и остающихся в «освобождаемых от балласта» деревнях проверил и всех выявленных больных подверг лечению. Маша при этом собрала дополнительную статистику и выяснила, что среди русских мужиков синтомицин отправляет в сторону страны вечной охоты примерно одного пациента на двадцать тысяч (пришлось его применять, так как тетрациклина на всех просто пока еще не хватало), и она сочла, что «это приемлемо, но все же стоит и другими антибиотиками всерьез уже заняться». Но и уже полученный результат оказался исключительно позитивным…

Если не считать того, что как раз «заняться другими антибиотиками» у Марии Федоровны (и у Кати, и у Евдокима) возможностей пока не было. Потому что не было средств на строительство фармацевтических заводов, не было людей, которые могли бы на таких заводах работать. Не было заводов, на которых можно было изготовить требуемое оборудование… вообще ничего не было. Было лишь желание все это хоть как-то осуществить, и небольшая группа людей, готовых Марии Федоровне в работе помогать — но для решения стоящих перед страной задач этого было крайне недостаточно. И прежде всего было недостаточно просто грамотных людей, способных (и желающих) все это выстроить и запустить в работу…

Ставить перед Сталиным новую задачу отправили Лену, то есть она сама вызвалась. И разговор у нее получился… немного странным:

— Я не совсем понимаю, почему мужики отказываются от обучения своих детей…

— Я уже выяснила: почему-то большая часть мужиков искренне убеждена в том, что школы в деревнях будут использованы как дополнительные органы наблюдения за ними, и учреждаются они именно для того, чтобы через несмышленых детишек выяснять, кто сколько продуктов на зиму запас. Ну, чтобы потом эти продукты у них отобрать.

— Глупость какая!

— Да, глупость, и мы даже выяснили, кто и даже зачем среди мужиков эти слухи распространяет. Но факт имеет место быть, и вашей задачей будет прежде всего опровержение таких глупостей. Вы людей убеждать умеете, так убедите их в том, что правительство старается сделать их жизнь лучше, а не хуже!

— Я постараюсь… я постараюсь убедить мужиков в том, что их детям учиться будет полезно, а вот насчет правительства… четно говоря, я вообще не понимаю, чем правительство занимается. То есть я вижу, что людей от голода спасает, с болезнями борется… но кроме этого я не замечаю, чтобы вы старались сделать народу лучше. Даже эсэры — и те декларировали право рабочих на восьмичасовой рабочий день, во многих странах это уже законом закреплено, а в России все еще на многих заводах рабочие трудятся по десять часов. И вы это называете заботой о рабочем классе? Вы вообще все партии, особенно социалистические, запретили, отняли у рабочих возможность организованно и легально бороться за свои права!

— Так, понятно… лозунги Маркса-Энгельса не дают вам возможности собственной головой подумать. А между прочим, правительство занимается построением социализма в России.

— Социализма? Вы издеваетесь? В том, что вы делаете, вообще социализмом и не пахнет!

— Ну да, тяжкое наследие марксизма-энгельсизма, промытые мозги, приколоченные к полу деревянные игрушки… Я виду, что вы вообще не понимаете, что такое социализм.

— Нет уж, что такое социализм, я понимаю прекрасно, а вот вы, похоже, этого понять не в состоянии.

— Ну что же, давайте обсудим. И начнем с лозунгов. Насколько я помню, коммунизм для вас — это когда «от каждого по способностям, каждому по потребностям», так?

— Ну… да, так.

— Бредовость этого тезиса я сейчас даже обсуждать не хочу, если будет желание, разберем его позже, когда все дела сделаем. А теперь перейдем к социализму. Какой у социализма основной лозунг?

— От каждого по способностям, каждому по труду.

— Вот именно. Но как этот труд оценивать? Берем двух землекопов, один роет яму лопатой и в день выкапывает, возьмем расценки на такие работы в Поволжье, две сажени земли. И получает он за это рубль.

— Этого мало за столь тяжелую работу…

— Вы не правы, но пока эту сторону вопроса отложим. Второй землекоп яму копает экскаватором и за час выкапывает уже пятьдесят саженей. Ему что, нужно платить уже двадцать пять рублей?

— Нет конечно, ведь…

— «Нет» — этого достаточно. Достаточно для того, чтобы понять: труд измеряется не в саженях выкопанной земли, а все же в деньгах. То есть деньги — это единица измерения труда, не точная единица, но единственно приемлемая. Ну так вот, получив деньги за труд, человек именно по труду должен иметь возможность и какие-то блага, за этот его труд положенные, приобрести. То есть что-то купить. Но чтобы получить ровно столько благ, сколько стоит его труд, он все блага должен получать по себестоимости. То есть по стоимости труда прочих челнов общества, для изготовления этих благ потраченного. Это, между прочим, еще товарищ Рикардо провозгласил. Ну так вот, предоставление всех, любых благ членам общества по себестоимости и является основным… вообще единственным признаком социализма.

— Еще общественная собственность на средства…

— Не стоит повторять бредни немецкого еврея, написанные им по заказу британских банкиров. В определении социализма как именно социального строя про собственность на средства производства вообще нет ни слова. Поэтому нынешнее правительство России и занимается тем, что устанавливает на определенные блага единые государственные цены. Пока не на все, просто потому что до всего еще руки не дошли, а еще потому что рук, которые должны до этого дойти, просто не хватает. Ведь к таким рукам нужна еще и голова, в которой имеются определенные знания — и вот мы вам поручаем у молодым рукам такие головы и приставить. Список знаний подготовлен людьми, в народном образовании не одну собаку съевшими, так что прежде чем начинать дальнейшие дискуссии нужно почву для этих дискуссий подготовить. Вот вы этим сейчас и займитесь.

— Вы насчет Маркса и Энгельса ошибаетесь… сильно ошибаетесь.

— Я — точнее нет. А вот вы… быстро я вам все предоставить не обещаю, но к лету принесу все документы, заметьте — оригинальные документы, касающиеся того, как, а чей счет и для какой цели Маркс создавал свои писульки. А летом — потому что кое-что мне придется еще вытащить оттуда, где они хранятся, а еще потому, что сейчас у вас времени не будет их читать. Ну что, мы договорились, беретесь школьное образование в деревнях внедрять?

— А если я откажусь?

— Тогда этим займется другой человек. Но, скорее всего, человек менее для такой работы годный, и